Вот как. А как мебя обнаружить можно? Слова, действие… Что‑то еще? Или — только слова, звук? Он же сказал — 'хииитренький'.
— Боги не были бы богами, если бы покарав дерзецов остановились только на этом — мальчишка звонко рассмеялся — Важно ведь не просто наказать, важно заставить свою жертву мучаться. Вот они и поставили проклятым ими гномам условие — кто сможет отнять жизнь у того, кто забрел в этот город, тот станет свободен. Теперь каждый из них ждет только одного — путника, пришедшего сюда и выдавшего себя, до того, как он умрет. А они, увы, умирают быстрее, чем издают хоть звук. Боги позаботились и об этом. Здесь все устроено так, что умирает не твое тело — но твоя душа. А без нее тело — что такое? Да ничего. Так что — сначала путаются мысли, потом приходит ужас, потом отказывает тело, а потом — фьють! Ты лежишь на камнях, ощущая, как тишина заполняет твою сущность. Ты же это все ощущаешь, не так ли?
Я ощущал. Ноги были словно налиты свинцом, веки стремились опуститься вниз и в ушах шумело так, как будто я к каждому из них приложил раковину.
Но если со мной такая ерунда происходит, почему этот мальчишка так бодр? Он — иррационален, а значит, он вовсе не мальчишка.
Стоп! Что мне тогда сказал малахольный пророк? 'Когда кто‑то сыплет словами, в то время, когда надо молчать, это ведет…'. Этот щенок заговаривает мне зубы, выжидая, что я умру.
Вопрос 'зачем?' пришел мне в голову уже тогда, когда я сделал первый шаг по направлению к колодцу.
Естественно, он относился не к тому, зачем я иду, а к мальчишке. Зачем ему моя смерть? Просто так? Вряд ли, что ему в очередном авантюристе, который забрел в город, чтобы поживиться сокровищами мертвых. А он явно хочет видеть, как я окочурюсь.
И самое главное — почему он тут, когда все в домах? Тем более, что он не гном? Может, потому что он и не человек вовсе?
— Силен, силен — мальчишка спрыгнул с края колодца, на котором сидел, но никуда не отошел, уперся в него руками — Был. Не дойдешь до меня все равно, ты уже слишком ослаб. Город выпил тебя, воин. Демиурги знали, что делали! Не дойдешь, не дойдешь!
Я молча ковылял к приплясывающему щенку, прикидывая, что буду делать, когда до него доберусь. Черт, я практически уверен в том, что он и есть вторая печать. Если бы это было не так, то он отбежал бы сторону, а так только кривляется и смотрит на то, как я приближаюсь. Он не может покинуть то место, где его оставили демиурги. Перевоплотиться может, а уйти с него — нет.
Вот только что мне делать? Был бы на его месте мужик — не было бы вопросов. Но вот так рубануть сталью по ребенку, даже зная, что он не ребенок? Брррр… Это даже для меня слишком. Я не рефлексирую…
Что бы тебе пусто было, Двали! Или грибы работают, или он и в самом деле стал гребаным пророком. Он же четко сказал мне — 'Не верь рефлексам, они упираются в прописные истины'. И еще, до этого, по выбору смерти. Он — знал. Прописные истины. Как же путаются мысли. Что такое прописные истины? Это то, что считается априори верным, синоним 'аксиомы'. Но аксиома — это утверждение, отрицание истинности которого, отрицает основы логического мышления. А прописная истина… Я что, уже начал бредить?
Между тем я все брел и брел к мальчишке, который начал нервничать, заметив, что расстояние между нами неуклонно сокращается.
— Воин, а тут есть короткий путь из города — беспокойно перебирая ногами сообщил он мне — Остальные про него не знают, а я знаю. Вон там, между домами если пройти и повернуть налево — будут маленькие ворота, а в них дверца открытая. Этот выход выводит прямиком к реке. Если идти вдоль ее русла, то можно будет дойти до Тигелука! Воин, ты можешь спастись, твоих сил на это хватит! Поспеши!
Хорошая информация, полезная. Может я так и поступлю после… После чего? Что он — печать я вовсе уже не сомневался, по его лицу пробегали сполохи тех же цветов, что были у той, первой печати, когда я ее рубил мечом в беседке. Но при этом я не знаю — смогу я убить мальчишку — доростка, пусть это даже игра, пусть он просто набор пикселей.
— Ты что, пришел за мной? — сообразил вдруг мальчишка — Тебе нужен я?
Что ты балабонишь, я тебе все равно не отвечу. Здесь надо молчать, ты же мне это сам объяснил. Как только я что‑то скажу — тут мне и конец. Впрочем, мне похоже и так, и так конец — когда я его прикончу, это все равно скорее всего будет расценено как некое подтверждение моего присутствия тут. Ну, по крайней мере, я думаю так.
'Когда?' Ну, судя по всему решение я принял. Наверное.
— Меня нельзя убивать — забромотал мальчуган, когда мне оставалось до него шагов десять и мои пальцы начали скрести по рукояти меча. Ноги почти подламывались, но это ничего не меняло — я почти дошел — Нельзя! Если я уйду из этого города, то они через какое‑то время смогут выходить из домов, пусть не сразу — но смогут. Я смотрю за ними! Таково было желание богов, их воля! Ты не смеешь идти против нее.
Ничего не понял. То есть боги посадили его смотреть за проклятыми гномами, а демиурги решили не выдумывать что‑то новое и до кучи сделать его печатью? Разумно, так сказать — тело в дело.
Шаг. Еще шаг. Ноги почти не держат, меч, который уже в руке тяжел непомерно. Но до мальчишки, который сжался в комок всего‑то пара шагов, я уже могу…
В этот момент у этого стервеца злобно блеснули глаза, он как‑то съежился, скукожился, черты его лица смазались, а сам он начал уменьшаться в размерах.
Секундой позже у колодца лежал младенец, он раскрывал беззубый рот, жалобно плакал, сучил ножками и протягивал ко мне руки с крохотными пальчиками.
Я сделал еще два шага, надвиснув над ним и испытывал жуткое желание завыть в голос.
Да будьте вы прокляты, те, кто придумал такую игру и такой квест! Чего вы вообще этим добивались, на кого вы рассчитывали? Ну вот не могу я, не могу железом в младенца тыкать, даже в такого, который и не ребенок даже. Он даже по игровым реалиям — и то не ребенок. Но — не могу! Я не в состоянии этого сделать! Я же человек, а не машина!
В этот момент последние силы кончились, у меня подломились ноги, и мои колени, закованные в сталь, со всей дури обрушились на орущего младенца. Видит бог — я этого не хотел, так оно само вышло.
Тот пискнул, что‑то хлопнуло, меня окутало разноцветное облако, и я понял, что стою на чем‑то скользком.
С ужасом ожидая увидеть лужу крови под собой, я опустил голову и осознал, что нахожусь на разноцветном квадрате, переливающимся всеми цветами радуги. Иллюзия, похоже, стала самой собой, тем, чем и должна быть.
Я остановил 'Твою‑то мать', рвущуюся из горла, с усилием поднял меч, держа рукоять обеими руками, чуть сдвинулся назад и опустил его вниз, втыкая в непрерывно мерцающую красоту.
То ли меня начало подтряхивать перед кончиной, то ли печать все‑таки обладала какой‑то жизнью, но меня неслабо качнуло. Я вновь поднял клинок и снова его опустил вниз.
Захлопали ставни домов, заскрипели прогнившие двери — похоже, покойные гномы таки получили право меня прикончить. Ну что, кому‑то сегодня подфартит, он получит свободу. Мне теперь главное — успеть доделать свое задание до того, как меня пустят в расход.
Еще один удар, сил почти нет, а гномы все ближе, я это чувствую. Ну, еще раз ударю, а потом, наверное, все.
Удар! И меня подбрасывает вверх рванувшееся из мостовой светлое пламя. Я отлетаю в сторону, приложившись спиной о камни, и с удовлетворением смотрю на яркое пламя, которое в вечном полумраке подземелья светит втрое сильнее положенного. Красиво!
Дальше я полюбоваться этой красотой не успел — надо мной нависло обезображенное вечной не — жизнью лицо гнома, с ввалившимися глазницами и оскаленными зубами в реденькой бороде, жутко смотрящееся даже для меня, и не такое видевшего. Его костяные пальцы вцепились в мое горло, вырывая его. Впрочем, в ноги тоже кто‑то вцепился, причем в левую куда сильнее, чем в правую. Может, у меня левая нога самая красивая часть тела?
А потом — все. Потом я умер.
Вами выполнено задание 'Прах к праху'
Вами получены награды:
6000 опыта;
5000 золотых;
Украшение (уровнем не менее элитного, рандомно)
Уникальный предмет времен второй войны Ненависти;
Элитный кузнечный ремесленный молот.
Вот свезло — так свезло, чего греха таить. Хорошо, что сообщение пришло после того, как я отдал концы, а не до того, а то и эти вещички остались бы около колодца валяться.
А холодно нагишом в зимней ночи стоять. Так сказать — с голой попой на морозе. Надо в тепло поспешать.
Вам предложено принять задание 'Мудрец на краю пустыни'
Данное задание является стартовым в цепочке квестов 'Путь ко третьей печати'
Условие — Отыскать на краю пустыни Гуль — Хабитт убежище великого мудреца Джавы Дета, в котором тот укрылся много лет назад, спасаясь от надоедливых людей.
