Родич ждал у калитки, поспешив навстречу как только я показался на улице.
— Михалыч, беда! Жгут дома, людей убивают!
— Сколько сожгли, кого убили?
Он сбился с тона, странно поерзал телом, потом все-таки перешел на конкретику:
— К главной усадьбе прикатили, на фабричке ворота заперли. Там еще остается кое-чего, даже на двух грузовиках не вывезти. Николая ферму ограбили, в деревне пять коров приказали забить. Председателя сын пытался как-то уладить, у него знакомые есть, но только побили его и слушать не стали. Народ весь согнали, сказали, что если кто дернется или стрелять попробует, то расстреляют каждого десятого.
— Председатель же собирал бойцов? Оружие было?
Степаныч, поморщившись, махнул рукой.
— В дозоре их двое осталось, у остальных дел хватает. Жрать на халяву все мастаки, а как защищать надо так поразбежались.
И то верно, против банды переть это не голодных ходоков с трассы заворачивать.
— Они на дороге сюда никого не поставили?
— Еще как, одна машина сразу через все село и с этой стороны встала, вторая на трассу закрыла. Знали куда едут, там по грязи сейчас не объехать
Сюда местные огородами добрались. Понятно. А выход здесь только через Белое, ну или ко мне на хутор, но там пройти можно сейчас лишь ногами, а на себе много не унесешь.
— Хорошо. Сидите тут, мы с Ильей пойдем посмотрим, кто это такой наглый.
Он покосился на мальчика, и предложил:
— Мужиков собрать? Человек пять с винтовками будет, я поговорил.
Поговорить поговорил, но все равно сейчас все по своим хатам. Со ста дворов — шесть, со Степанычем, человек. Причем потеря каждого из них серьезнее, чем десятка не пришедших пьянчужек. Хотя, если провести работу, то можно и десятка три поднять, или пять, с бабами. Но все равно…
— Не надо. По сторонам смотрите, да, а с магами мы сами с божьей помощью управимся.
— Я с вами! — Мальчишка-посыльный даже шагнул вперед, и я кивнул, соглашаясь. Все равно не усидит.
Нас, идущих по улице, провожали взглядами из-за окон. Может, это у меня интуиция так обострилась, на почве постоянного использования информационной магии, а может вгляды такие тяжелые. В Белом грабят маги, и я тоже маг, вот же гад, да? А что я не на той стороне так это вовсе даже незначительная деталь.
Ломиться через влажную грязь недавно оттаявшего поля я не стал. Невидимость на себя, ребята идут открыто. Идут два деревенских мальчика по дороге, ничего подозрительного.
В пятистах метрах от первого дома, в видимости бандитского дозора, остановился, проверяя округу. За крышами виднелся дым, явно не из печки — «станицу» и в самом деле запалили, по крайней мере один дом. На дороге развернутый боком «Камаз», в кабине и кузове пусто.
— Илья, дальше забора бугор, за ним два человека сидят.
— Бить?
— Давай широким, на разогрев. Пять импульсов.
Он кивнул. Вот еще польза от прогулки на море, когда он выдалбливал в камне ступеньки я заинтересовался, и мы немного поэкспериментировали. В результате выяснили, что можно менять форму огня, расширяя или сужая клуб. Наверное, можно было менять и убойные качества, но как это сделать мы не поняли, и решили отложить изыскания.
Пять кусков пламени пролетели расстояние до отдыхающих налетчиков за пять секунд, испепелив кочку и кусты, попавшиеся на пути, ударились в землю, вызвав серию глухих хлопков. Выскочил только один, пригибаясь побежал куда-то к улице.
— Замри.
Проверить. Да, только эти были. Всего два человека? Хотя остальные, наверное, сейчас по домам шарят. Я бы так и сделал, добычу к калиткам, потом машине проехаться по улице и все.
— Эй, как тебя?
Деревенский наблюдал жадно, без страха, с азартом, на мой окрик повернулся, смотря широко раскрытыми глазами в пустоту и стараясь разглядеть меня.
— Леха я, дядь Михалыч.
— Давай, Алексей, посиди пока вон там, в лесочке, а то мало ли кто по улицам сейчас ходит.
Он кивнул и побрел прятаться, без особого желания. Ему явно хотелось быть свидетелем скорых событий, а лучше — участником.
— Илья, дальше так же.
На всякий случай повесил на него «мигание», все какой-то шанс. Я бы и «ледяной щит» повесил, но нельзя было давать понять налетчикам, что он маг. Просто деревенский пацан. Кстати…
— И постарайся выглядеть испуганным.
Он кивнул, сгорбился и пошел к машине.
Дальше все было просто. Деревенских согнали в старую школу, по дворам ходили пришельцы, все в камуфляже, десять человек, все по двое, то есть организация присутствовала, может и в самом деле вояки. На крыльце школы, как раз напротив конторы, стояли двое, определенные мной как маги. Рядом с ними председатель, два фермера и бухгалтер консервного мини-завода, гордо именуемого «наша фабрика».
Разумнее было бы как в игре — зачистить «треш» и пойти на «боссов», но что разумно не всегда правильно. Я приказал Илье идти к магам.
Заметили его быстро.
Молодой и пожилой. Два мага, две противоположности. Один молодой, лет двадцати, неплохо одет, стрижка модельная, высокий и спортивно выглядящий. Второй под пятьдесят, в грязном, заляпанном камуфляже, одутловатое лицо, брюхо. Общее у них одно: молодой — с зеленой аурой, толстяк — с голубой. Убивать им приходилось.
— Замри. Замри.
Появиться.
В окна смотрели, налетчики не могли поставить слишком много людей для охраны согнанных деревенских, и теперь у каждого окна выходящего на улицу стояло и смотрело несколько человек.
Я пошел прямо по луже, самую чуточку рисуясь. Работа такая, не устраивают маги парадов. А защищаемые должны хотя бы иногда видеть защитников за работой.
Толстяк вдруг окружился сияющим мерцанием, отпрыгнул, схватился за рацию и заорал:
— Не выйдет, сволочь! Прием! Все сюда, на площадь! Тут маг! Я его задержу!
Опознание!
Я прижал руку к носу, стараясь удержать кровь, быстро сделал шаг и, дотянувшись, толкнул молодого игруна в плечо, роняя его в лужу лицом. Большая лужа, глубокая.
Толстяк ехидно оскалился:
— А меня не сможешь, утю-тю.
Огонь ударил в мерцание, выбив сноп коротких молний, и исчез.
— Не сможешь, гадина, не сможешь! Я что угодно сдержу! А ты можешь пульку автоматную удержать?!
Да. Но тебе этого знать незачем. Значит, защита у него почти абсолютная, от любой атаки. Зато и он во время ее использования атаковать не может, причем даже руками-ногами, условие использования заклинания такое. Вот только…
— Толстый, а ты ведь летать не умеешь?
Он дернул бровями, и опять заорал в рацию.
«Где я».
Ближайшие еще далеко, но уже направляются сюда.
— Илья, подними его. Метров на двести.
Мальчишка поднял руку и мага потащило вверх. И вверх. И вверх.
Игрун орал, пытался дергаться, но все поднимался и поднимался в небо. А потом Илья опустил руку и маг с воем полетел к земле. Пришлось подскочить и закрыть мальчишку, прижав его к груди. Закрывал не от зрелища, от грязной воды, толстяк упал как раз на спину молодому.
«Где я».
Мужики ускользнули в клуб еще когда отмер толстый, теперь на улице оставались лишь мы. Пришлось орать, чтобы отошли от окон и легли на пол.
Невидимость на меня, невидимость на Илью.
— Ждем.
Когда к трупам, аккуратно страхуясь, подошли шестеро из прибежавших военных, накрыл всех «массовым оцепенением», дал подзатыльник Илье, чтобы он отмер пораньше, сам пошел по деревне туда, где чуял оставшихся, после пройдя всех в обратном порядке, тратя по пуле на каждого. Когда вернулся, оцепенелых военных уже добивали.
Председатель, устало сидевший на крыльце, поднялся навстречу, протянул руку.
— Спасибо! Вот же гадье какое, а? Мародеры хреновы! Развелось же…
Я слушал, вежливо качая головой. Деревенские расходиться не спешили, обсуждая произошедшее. Пришлось намекнуть, что во дворах еще несколько трупов лежит, да и сгоревшие дома надо проверить, мало ли, а еще я к тем, кто остался с машинами, не ходил. Начальник деревенских сил самообороны тут же принял деловитый вид, собрал оружие, вытащил из толпы двух бойцов и вознамерился пойти воевать супостата. Пришлось послать с ними Илью, а то не дай бог убьют кого-то, мы же и будем виноваты. То, что оставшиеся два налетчика уже уехали, я им сообщать не стал, пусть тренируются.
После ухода «отряда мстителей» ко мне прилип председатель.
— Михалыч, может, стоит тебе поближе к деревне перебраться? Ты вон с ребенком теперь, ему компания нужна, общение. В школу отправить не хочешь? Мы летом отремонтируем, сейчас возить опасно, а учителей по ближним деревням аж девять человек набралось. Дом найдем, и не хуже чем в лесу, электричество, отопление, все за счет деревни. — Он бубнил, то и дело кивая утвердительно собственным словам.
Сволочь ты хитрожопая, председатель. И ведь не дурак, а все равно каждый разговор начинаешь с таких заходов. Долбишь, долбишь, долбишь… Убить тебя, что ли? Так нельзя просто так, не поймут. Хотя можно пару раз напиться напоказ, а потом по пьянке хоть полдеревни сжечь, это будет всем понятно. Только заменить тебя некем. Собачья же работа, если всерьез ей заниматься, а я не потяну.
