Девица сделала пару пируэтов в воздухе, красуясь золотыми браслетами и ожерельем, служащими своеобразными оковами для ее магических сил. Таких в мире оставалось от силы несколько сотен пар, и ведомствам пришлось изрядно попотеть, чтобы раздобыть все это. Особенно золотым ожерельем, блокирующим основные притоки астральных сил.
- Не начинай сначала, я не намерен сегодня с тобой ссориться, - глава ДМВ хитро улыбнулся. - К тому же, у меня для тебя есть маленький подарок.
- Ну что же, попробуй, удиви!
Старик кивнул телохранителям. Из широких складок древних заколдованных мантий появилась огромная бутылка с пожелтевшей от времени этикеткой. Пленницу обуяло страшное любопытство, и осветительные кристаллы комнаты замерцали желтыми искрами.
- Хоть ты не нуждаешься в пище, но вряд ли откажешься от красного марадэльского.
- Да, ты умеешь завлечь девушку в свои сети, - Гира потрясла на него тонким пальчиком. - А какая выдержка?
- Еще мой дедушка покупал. Тогда сему творению было двадцать шесть циклов.
- И того - пятьсот восемьдесят два! Я была бы счастлива вкусить нектар Богов, вот только ваша любезнейшая прислуга не одарила меня даже простой стеклянной утварью!
- Не велика беда. У меня всегда при себе имеется пара походных кубков, - Маркус ловко извлек из рукавов две прекрасные, украшенные драгоценными камнями серебряные чаши.
- Что ж, не вижу смысла отказывать себе в таком удовольствии. Мальчики, можете выйти, - пленница помахала оркам тонкой изящной ручкой.
- Да, вы свободны, - согласился маг.
Охранники молча поклонились и исчезли в шлюзе.
- Прошу к столу, - Высшая взяла старика за рукав, и тут же резко отпрянула. - Ой, колется!
- Прости, я не специально, - Маркус виновато улыбнулся и легким толчком выбил окаменевшую от времени пробку.
Багровый ручей плеснул в кубки, разливая вокруг тонкий аромат выдержанного сладкого вина с солнечных виноградников долины Света. Первые кубки были выпиты медленно, в глубоком молчании. Такого удовольствия пленница не испытывала очень давно, и даже богатые воспоминания не могли с этим сравниться. Вся тяжесть прожитых эонов незаметно проскользнула по милому личику, и наглая улыбочка наполнилась неизмеримой грустью.
- Маркус... - тихо сказала Гира.
- Да, Гира? Что такое?
- Я... - Высшая сильно замялась. - Эх... Даже не знаю, как сказать...
- Ну, скажи как есть.
- Да? - пленница хихикнула, болтая ногами под столом. - Помнишь, как мы бегали в роще Нергала? Ты тогда только вошел в совет архимагов.
Бледное лицо старика залилось густым румянцем.
- Конечно. Разве такое забудешь...
- Да... Я воплощалась в тигрицу, а ты в медведя...
- А потом прилетел Молас и за это чуть не запряг меня в свою колесницу...
Маркус и Гира тихо засмеялись. Воспоминания интимного характера действительно могли увести разум в глубину воспоминаний, где не было ни оков, ни стен, ни прочесывающей каждый угол армии вооруженных охранников. Но улыбчивая игра в гляделки не могла продолжаться долго. Опустив взор на древнюю столешницу, Высшая сплела пальцы и тихо спросила:
- Кстати, как он там?
- Все также спит, - мрачно сказал Маркус. - Я думал, твой разум может выходить за грань любой материи.
- Да, мой дух по-прежнему свободен, но мои собратья заперты надежней. Ведь ты что-то хотел?
- Верно. Пора и делами заняться.
Сладкая нега воспоминаний схлынула с собеседников.
- Ты ведь заметила, что Оракул теперь в чертогах Шалрота.
- Когда умирают Сильнейшие, все духи начинают скорбеть. Но через их плач не различить ни слова. От чего он умер?
- Изъятие духа, - словно огласив приговор выдохнул старик. Высшая охнула от страха, положив руки на сердце. - Причем грубое. Охрана ничего не заметила, защитные заклятья молчали.
- А некроманты?! - Гира взволнованно затрепыхала крыльями. - Что они говорят?!
- Ничего. Прислали парнишку практиканта. Он уже второй день находится в глубокой коме. Целители констатируют тяжелейшее нервное истощение и целый список физических, магических и ментальных повреждений, так что будить его не торопятся.
- О, Боги! - ужаснулась Высшая. - Ты думаешь...
- Вот поэтому я к тебе и пришел, - жестко сказал Маркус. - Цену назови сама, торговаться я не вижу смысла. Ну что, ты согласна? Я могу освободить весь твой род, я ни на что не поскуплюсь.
Высшая откинулась на спинку стула, схватила бутылку и начала жадно пить из горла. Такой Маркус ее еще не видел. Опустошив раритетную жидкость, пленница шумно вдохнула и уставилась в стол.
- Приводи его, - не отвлекаясь прошептала она, сплетая тонкие пальцы в причудливые узоры. - А пока уходи, мне нужно подготовиться. Приходи завтра, ровно через двадцать два кирса.
***
Камера. Одиночная камера. Даже с отдельным санузлом. Вот что он получил за заслуги перед родиной. За все ордена и медали. Но все же это было лучше, чем сидеть с каким-нибудь придурочным колдуном, загремевшем в эти долбанные остроги за кровавые жертвоприношения безумным божкам. Уборщики имели обыкновение наведываться сюда раз в шесть дней, так что девать смердящие останки заключенных до их прихода было некуда, и все разборки между посидельцами происходили именно перед приходом санитарной группы.
За стенкой кто-то напряженно работал головой. Заговоренный камень все еще выигрывал в стойкости. Целые дни бывшего офицера проходили в медитациях, размышлениях и занятиях физкультурой. А чем еще заниматься, ни разу не выходя из железобетонной клетки?
Надо было поддерживать форму. Он чувствовал, что-то грядет. Что-то очень интересное. Течения изменились, почернели. Духи-помощники все равно не сказали бы ничего нового. Если б могли сюда войти... Тогда он бы здесь не сидел, проживая свою бессмысленную жизнь, словно зверь в клетке.
Лунный свет слегка пробивался сквозь пуленепробиваемое окошко. Только он сейчас мог принести весть. И худую, и добрую. Эх, да хотя бы прохладного ветерка на этом мертвом острове. "Надо же, - думал он, иронично усмехаясь самому себе. - Тюрьма на острове, остров в огромном озере, а ветер здесь как будто застыл. Хотя ни гор, ни холмов, преграждающих ему путь, не было и в помине. Наверно, заказчики этого чудесного заведения хотели окончательно лишить заключенных малейшего признака вольной жизни...".
- Гнев Небесный... - сказал тихий голос из темноты.
Шаман широко раскрыл глаза. Вокруг никого не было. "Очень подозрительно, - подумал он. - А не свихнулся ли ты, бравый вояка? Или храбрый шаман? Уже и голоса мерещиться стали. И ладно бы это был шепот духов, но ведь их здесь нет. Надо бы попросить у фельдшера успокаивающих пилюлек...".
- Гнев Небесный, ты меня слышишь?.. - голос прозвучал настойчивее. Этот тихий шепот казался ему знакомым. Он слышал его, точно слышал. Только очень давно. Еще когда был учеником у мелкого и ворчливого...
- Трескучая Тучка, - осенило Драхкара, - ты ли это?
Лунный свет стал ярче. Белый луч сплетался в маленький сгорбленный силуэт старого гоблина, сидевшего в своей шаманской хижине посреди гор и бескрайних снегов, и опять курил траву чернодымки. На его голове мудрого учителя красовался неизменный рогатый череп, а тонкие сухие руки держали длинный костяной посох из позвоночника демона. Праздничный шерстяной наряд говорил о том, что в племени сейчас день хвалы Цветущего Камня.
- Здравствуй, мой юный друг, - по-отечески добрым тоном сказал призрак старого гоблина.
- Да будет память твоя длиннее неба, учитель, - Драхкар скрестил руки, приветствуя его. - Как тебе удалось преодолеть эти непроницаемые стены?
- Ты еще много не знаешь о нашем тайном искусстве, мой нерадивый ученик, - гоблин с грустью осмотрел камеру. - В неприятное место занесла тебя Река Жизни. Ты все же поддался своей Ярости?
- Прошу прощения, учитель, - шаман спрятал глаза в складках тюремной робы. - Я столько всего видел в своей жизни... Может, наши предки посчитали бы меня героем, но я так устал от вечной войны, от этих багровых рек... Я просто сломался, учитель. Прошу прощения за свою беспросветную глупость! Просто... Просто...
- Знаю я твои печали, Гнев Небесный, - хриплый голосок старого гоблина стал громче. - И ты здесь оказался не просто так. Вижу я рядом с тобой не только серые стены и заблудшие души, но и надежду высокую, ожидания страстные...
- Зрячи глаза твои дальше горизонта, Трескучая Тучка. Расскажи молодому ученику, какова воля Великих Духов?
- Сам ты все знаешь, юный друг. Река льет слезы предков. Большая напасть приходит в наши края.
- Поэтому ты явился ко мне? - Драхкар приподнял бровь. - Предупредить о напасти?
- Да, о напасти, - подтвердил Трескучая Тучка. - Да не простой напасти. Тебе грозит напасть эта. И всему племени. И всем племенам на далеких и близких землях. Изгнанники возвращаются. И служат им племена всякие, что прежде отрицали их. Нигде нет спасенья от Него, везде Его щупальца обвивают все пути-дороги!
