– Нет, Саймон, в рай, – рассмеялся Дрогас. – В подземные ходы Станции.
– Откуда ты знаешь?
– Я делаю выводы! – «Ворота» оказались примитивными, на простых запорах изнутри, то есть даже лучший ломщик не откроет. Стефан кивнул с таким видом, словно увидел то, что ожидал, и вызвал оператора: – Меня слышно?
– Так точно! Мы уже начали беспокоиться…
– А уж как я переживал, – хохотнул Дрогас. Он вытащил из поясной сумки небольшой передатчик, установил его на люк и включил. – Я только что активизировал маяк, вы его видите?
– Минутку… Да, засекли.
– Нужен удар в эту точку. Чем быстрее, тем лучше.
Разрабатывая план проникновения на Станцию, Стефан предположил, что ему может понадобиться огневая поддержка, а потому позаботился разместить в двадцати километрах от периметра ракетную установку. Ее смонтировали перед самым штурмом и держали наготове.
– Запуск через минуту.
– Молодцы. – Дрогас отключил рацию и с улыбкой посмотрел на Саймона: – Нужно сматываться, дружок…
– Линии обороны практически уничтожены…
– Потери личного состава не превышают…
– Президент Моратти отдал приказ о вашем аресте…
– Сообщайте только то, что относится к делу!
– Извините, господин комендант!
– Десант высаживается между вторым и первым периметром…
Мобильные батареи ПВО развернули внутри Станции, а потому во время ракетного удара они не пострадали. Работали по целям до налета, во время и после, существенно покромсав и без того потрепанную истребителями авиацию противника. Но вертолетов много, все не покромсали. Единственная радость – десант они выбросили далеко, и теперь штурмовым командам предстояли нелегкие испытания.
– ПВО временно отбой, – спокойно распорядился Мишенька. – Приказываю начать воздушную атаку. – И переключил канал связи: – «Периметр 0»!
– Да, – отозвался Слоновски.
– Грег, как там у тебя?
– Тихо и спокойно.
– Приготовьтесь к отражению наземной атаки.
– Всегда готовы…
– Жаль, что не успел приехать Кауфман, – вздохнула Аня Слоновски. – С ним было бы спокойнее.
Как и все жители Анклава Москва, она свято верила в уникальные способности Мертвого уничтожать всех осмелившихся бросить вызов врагов.
– Миша сказал, что Кауфман не собирается на Станцию, – ответила Лариса Щеглова.
– Ему здесь нечего делать, – негромко добавил Филя.
Женщины удивленно посмотрели на Таратуту:
– Почему?
– Lupus pilum mutat, non mentem[11].
– Что это значит?
– Это значит, что Кауфману здесь нечего делать.
– Почему вы так говорите?
– Потому что я знаю.
Они сидели в убежище Теплого Дома. Семья Щеглова: двое парней и Лариса, семья Слоновски: Аня с тремя малолетками, семья Прохорова: Галя и две девчонки, Мамаша Даша, Филя и Матильда. Кроме них – никого. Персонал Теплого Дома занял места согласно боевому расписанию, у гражданских свои убежища, в жилом секторе.
– Вы не любите Кауфмана?
– De mortuis aut bene aut nihil[12].
– Филя! – Матильда недовольно посмотрела на Таратуту. – Не раздражай людей! Все и так на нервах.
– Хорошо, – покладисто отозвался тот. И улыбнулся задавшей вопрос Гале: – А вы его любите?
– Он наш командир.
– Он был командиром ваших мужей, – поправил Прохорову Таратута, специально выделив слово «был». – Сейчас же они могут рассчитывать только на себя.
До убежища не долетали отголоски идущего на поверхности сражения, и о том, что там происходит, они узнавали с помощью коммуникатора, на который шли картинки с четырех установленных на Теплом Доме видеокамер. Оптика не позволяла заглянуть слишком далеко, даже третий периметр едва виднелся, однако масштаб учиненных разрушений впечатлял. Равно как и количество десантных вертолетов.
– Их все больше, – покачала головой Аня Слоновски.
– Справятся, – пообещала Щеглова, нервно поглаживая по головам сидящих рядом мальчишек. – Справятся…
– Нашим передовая не грозит, – добавила Прохорова.
– Мой обязательно полезет в драку, – вздохнула Аня.
– Не под пули, – уточнила Галя. – Грег слишком умен и знает, что вы его ждете.
– Они все знают, что мы их ждем, – тихонько произнесла Слоновски. – Но там, там… Она судорожно сглотнула: – Там слишком опасно…
– Вы что, не верите в них? – Женщины вздрогнули и повернулись к Мамаше Даше, которая поднялась на ноги и пронзительно смотрела на них. – Вы что, не верите в своих мужчин?!
Кадр № 872
Ракета пронзает десантный вертолет. До взрыва мгновение, всего одно мгновение… Бесстрастная «шива» умеет ловить эти сраные моменты, как ни одна другая камера в мире.
Огненная вспышка бьет по глазам, обломки летят в стороны, но фотограф этого уже не видит, потому что Олово рывком швыряет его в воронку.
– Замри!
В землю вгрызается огненная волна мертвого вертолета. Метрах в стах к югу месят грязь лопасти, но Кристиан этого не видит, потому что лежит на спине и смотрит вверх. На бреющем проносится самолет, и от его крыла отделяется следующая «красноголовка». Фотограф чудом успевает надавить на кнопку «шивы».
Кадр № 873
Ракета собралась в гости. Будет печь еще один огненный шар из железного теста с мясной начинкой.
Кадр № 873. Тринадцатый полигон «Науком», Станция, август.
Первая версия плана «Северный орел» предусматривала высадку десанта непосредственно на территории Станции, однако батареи ПВО раздавили эту затею, как тапок – таракана. Защитники отработали блестяще: сначала истребители, а потом, когда оставшиеся вертолеты добрели до Станции, – ракеты «земля – воздух». Батареи ПВО создали перед вертолетчиками настолько плотную завесу, что адмиралы велели высаживать десант подальше и преодолевать оставшееся расстояние пешком. По открытому пространству, на котором десантников поджидали вынырнувшие с юга вертолеты огневой поддержки и бомбардировщики.
Перепаханная ракетами территория подверглась второму удару, менее мощному, но куда более эффективному, потому что пилоты «Пчел» и бомбардировщиков были нацелены на уничтожение живой силы. И плевать они хотели, что среди десантников носились группки обезумевших «зеленых», – вокруг Станции развернулась полномасштабная война.
В отличие от люка, через который они спустились под землю, на этой тяжеленной двери стоял электронный замок, и Чайке пришлось подождать, пока Ганза введет код. А заодно послушать, где они оказались:
– Фактически это четвертый Оперативный центр Станции. Сначала его готовили в качестве резервного штаба внешних периметров, но когда поняли, что перед штурмом моряки врежут ракетами и командовать будет нечем, решили законсервировать. А я предложил модернизировать и превратить в запасной пункт управления Станцией. Фактически – мой кабинет.
– Но его все равно можно отключить.
– Нет.
– Почему?
– Потому что согласно действующему сейчас боевому расписанию мое место здесь. – Ганза улыбнулся. – Идущие из этого центра команды будут восприниматься как мои, а когда комендант сообразит, что все оборачивается совсем не так, как он рассчитывал, будет слишком поздно.
Чайка огляделся.
Мониторы, мониторы, мониторы… Целые шкафы с электроникой, гудящие системы охлаждения и характерный звук работающих «поплавков». Наверняка их здесь столько, что можно выложить на полу мозаику.
Центр управления Станцией – входи и работай.
Ганза плюхнулся в кресло и подтянул поближе клавиатуру.
– Посмотрим, что произошло за время моего отсутствия…
И уставился в монитор.
А Илья поставил на стол «раллер», соединил с системой и запустил. Помолчал, отчего-то припомнив ракетный удар, и негромко спросил:
– Какой теперь смысл в нашей акции?
– Что? – не оборачиваясь, спросил Ганза.
– Станцию штурмуют, – напомнил Чайка. – Мы хотели остановить Мертвого, но десантники скоро сами заберут нужную информацию. Мертвый проиграл.
– Кауфман сменил коменданта, – рассеянно сообщил Ганза. – Теперь на Станции заправляет Михаил Щеглов. Слышал о таком?
«Раллер» пискнул о готовности, и этот короткий звук ножом пронзил Илью. Перед глазами встали кадры страшного видео, которое Мертвый приказал запустить в сеть в назидание всем ломщикам планеты. Видео о последних часах Каскада…
«Мишенька Щеглов! Главный палач Кауфмана!»
Чайка пошатнулся.
– Слышал.
– Если десантники подойдут к Энергоблоку, Щеглов взорвет его, – убежденно произнес лохматый гений. – Он фанатик. – Крутанулся в кресле и посмотрел Илье в глаза. – Наш «Бум!» не только врежет по Мертвому, но и остановит штурм. Представляешь, как все перетрусят, когда увидят энергетический столбик?! Пулять друг в друга точно перестанут, и мы сделаем два добрых дела по цене одного.
Ганза вновь отвернулся и воткнул в «балалайку» психопривод.
