Из того что есть на складах и от чего по опыту войны отказываются моряки – это стволы калибров 37, 47, 50 и 57 миллиметров. Противоминная артиллерия показала себя в морских сражениях паршиво, а рогатые якорные мины намного лучше расстреливались из 11-мм пулемета. С миноносцами же лучше всего боролись длинные скорострелки калибром 76,2 и 88 миллиметров с унитарным патроном снаряженным тротилом или экразитом.
Морской флот требовал от промышленности крупнокалиберных пулеметов от 11 до 20 миллиметров калибром. Причем у адмиралов губа не дура – они требовали от имперских инженеров универсальное оружие, способное стрелять как в горизонт, так и в зенит.
Да легко…
«Пом-пом» как мне помниться просто перекормленный пулемет «максим» калибра 37 миллиметров. Возьмем и перекормим «гоч-лозе».
В универсальном тумбовом станке также не вижу ничего особенного. А калибр 88-мм – это же знаменитый «ахт-ахт» времен второй мировой войны. Так что не будем изобретать велосипеда. Одновременно в этом же калибре сваяем легкую горную гаубицу.
Но сами снятые с кораблей стволы – это мало. Мне нужны еще деньги, материалы и точные станки. Станки первым делом. Ибо их распределяют только на надобности производства артиллерии и артиллерийских приборов. А выбить все это можно только из ГАУ, которое давно в имперском генштабе из отдела превратилось в государство в государстве.
Впрочем, и управление второго квартирмейстера в генштабе ведет себя также, прикрываясь секретностью своей работы.
* * *
Я поправил клетчатый плед на культях Ремидия и покатил его коляску вглубь парка по хорошо расчищенным от снега боковым дорожкам. Наша охрана плелась в отдалении, за пределами той дистанции, когда бы они могли подслушать разговор. Так что говорить мы могли совершенно свободно. Нет в этом мире пока шпионской электроники, и долго еще не будет.
– Ну и зачем нам такой геморрой? Скажи на милость, – Ремидий был очень серьезен. – Война кончилась, Савва. Все что надо нам поставят и так, только плати золотом. В мирное время много патронов на учебу егеря и не особо то и тратят. Наши горцы приходят в армию уже с хорошим умением стрелять. Охотники же…
Это я уговаривал герцога поставить в Калуге полноценный патронный завод. Мы приехали в охотничий замок императора забирать вещи герцога – он окончательно переезжал жить ко мне в город, в дом баронессы, которая взяла на себя труд по выхаживанию герцогских культей, которые очень трудно заживали. Возраст сказывался. Ну и под это дело удалось мне кое-какие казенные деньги за постой дать ей официально.
– Во-первых, отец, военная независимость нашей армии. Мало ли что случится?… – представлял я свои аргументы. – Представь себе еще один переворот в империи. На этот раз удачный. Нас отрезают от Ольмюца. Легко! Прекращают поставки из коренной империи. Патроны и снаряды на складах не бесконечны. После чего нам можно диктовать любые условия. Это Отоний ратовал за равномерное экономическое развитие всей империи, а вот как поведет себя завтра Бисер с новой своей кочки трудно предугадать. Но с промышленностью Будвица он сросся давно и надежно. А с нами?… Что нам тогда остается? Заказывать патроны в Винетии и Швице и таскать их контрабандными тропами? Так железные дороги туда еще только в зародыше. Только-только Вахрумка рельсы подтянул к нашим нефтяным вышкам.
– Вот именно, Савва, за керосин они нам, что хочешь, поставят, – буркнул герцог. – Учитывай это.
– Керосин могут поставить и из колоний Соленых островов. Их купцы с большим удовольствием вломятся в имперский рынок. И не только нефтяной, но и продовольственный. А также паровозный.
– Это обойдется империи дороже, – констатировал герцог.
– Возможно. Но не сразу. На первое время, пока нас не задушили, они будут продавать керосин даже себе в убыток, пока нас не разорят. Прошли те времена, когда реции были непобедимы только с одной алебардой в руках и куском овечьего сыра в котомке. В наше время рулят пулеметы и минометы, бронеходы и самолеты. А паче того деньги и логистика ресурсов. И мы недолго будем впереди планеты всей, если станем почить на лаврах.
– Где брать рабочих? – спросил недовольным голосом Ремидий. – Опять тащить со всех концов по внешнему набору? Так мы скоро превратимся в собственной стране в национальное меньшинство. Не думал об этом? Мне и так уже постоянно шлют челобитные с просьбой оставить пленных в имениях. Этих ладно, переварим. А вот в городах?
– Есть два пути для преодоления такого тупика. Готовить своих специалистов или максимально механизировать производство, – настаивал я. – Тем более что нам либо придется резко сокращать производство пулеметов и прочей военной техники – война-то кончилась, либо гнать их на экспорт. А кто будет их покупать без патронов? Можно конечно делать пулеметы и в калибрах заказчика, это не так сложно как не выгодно, потому как более затратно. Выгоднее переводить всех на свои калибры.
– Порох все равно придется закупать, – хитро взглянул на меня герцог, проверяя мое знание предмета.
– Не придется. У нас для этого есть великий химик Помахас. Я ему дом в Калуге подарил, что для себя строил. К свадьбе. Он на рецкой баронессе теперь женат. Вдовушке. А откроем Политехнический институт… и он полностью наш, с потрохами. Я ему уже пост декана Химического факультета пообещал. И в каждом производстве, которое поставили в Реции с его участием, у него есть пай. Куда он теперь денется от семьи, а тем более от таких денег. Но главное от свободы творчества и почета, которого ему так не хватало в Будвице. А здесь он советник по науке самого герцогского наместника. Считайте, ваша светлость, что пороховой завод у нас уже есть. Но…не мешало бы нам отметить Помахаса каким-нибудь орденом за заслуги перед отечеством. Нашим отечеством. Тем более что по-рецки он уже говорит уже лучше, чем на имперском, – усмехнулся я.
– Нет у нас таких орденов, – буркнул Ремидий. – Все наши ордена только для дворян.
– И? – удивился я. – Кто у нас тут герцог? Старые ордена были учреждены маркграфами, а от герцога Реции никаких почетных наград пока нет.
– Ты так думаешь?
– Уверен.
– Обязательно орден? – не нравилась Ремидию эта идея.
– Можно герцогскую премию. С особой медалью. Но это обойдется дороже по деньгам. Премия должна быть солидной, чтобы к ней стремились. И давать ее, к примеру, только раз в год. Но обязательно за научные или производственные достижения, совершенные на территории Реции.
– Ты, Кобчик, никак сам такую премию захотел? Поиздержался что ли? – захохотал Ремидий. – За что ее тебе дать? За «рецкий бальзам» или за таблицу элементов?
– По мне так лучше получить патронный завод.
– И как мы это будем объяснять в ГАУ?
– Никак. Официально мы будем производить охотничьи боеприпасы. Есть же во Втуце производство охотничьих карабинов на базе винтовки Шпрока? Для нее, скажем так, не нужны военные патроны, – я задорно подмигнул, склонившись к названному отцу. – А то, что мы будем гнать на экспорт, ГАУ не волнует.
– Кати меня дальше, Я подумаю, – Ремидий откинулся на спинку кресла. – Скажи прямо, что задумал?
– А не отнимешь? Как йод.
– Какой ты злопамятный, Савва.
– Я не злопамятный, отец. Просто злой и память у меня хорошая, – ответил я старой земной шуткой.
– Выкладывай, кого раздевать будем?
– Винетию.
– Винетию? – удивился герцог. – Почему не Республику?
– Именно Винетию. В Республике сейчас много чем можно поживиться, но слишком дорого обойдется вывоз и охрана добычи. Не стоит овчинка выделки. Понимаешь, отец, в Винетском герцогстве масса одаренных инженеров. И к войне они готовились серьезно. Поставили два патронных завода с роторными станками, работающими на совершенно новых принципах. Рабочих требуется намного меньше, а производительность вдвое выше. На пике производительности патроны можно выдавать миллионами штук. А учитывая то, что мы одни кто может выделывать патроны со стальной гильзой… Помахас постарался и создал-таки нудный мне лак.
– Так вот нам эти заводы они и отдали, – скепсис герцога был непробиваемый. – Я бы точно не отдал. Пусть зарастают паутиной до следующей войны. Мобилизационный ресурс склад не протирает.
– Именно так я поступлю с линией по производству ручных гранат. Законсервирую. А на его месте керогазы буду выпускать. Но вернемся к Винетии, отец. Государственный завод нам никто там не отдаст, а на него и не заглядываюсь. А вот частный… что строили в надежде на прибыли от войны и который уже второй год терпит одни убытки… – похлопал я ресницами как заправская кокетка и улыбнулся.
Герцог также понимающе осклабился.
– Подготовились винетцы к войне хорошо, – продолжил я, – только вот подвела их собственная армия. Не умеет еще воевать… Мало каши ели. Но, то не вина их инженеров и конструкторов. Они-то у них чудо как хороши.
