Я хотел попросить Илейн найти мне кадмиевую батарейку, но лаборантки нигде не было.
— Илейн не видел? — спросил я Джейсона.
Он провернулся на стуле ко мне лицом. В очках отразился свет моей галогеновой настольной лампы.
— Я думал… — Он посмотрел на стол Илейн. Тот был девственно чист. — Разве вы не получили мейл?
Я подъехал к клавиатуре. Писем было много. Я прочел лишь несколько. Всмотрелся в превьюшки по сорок символов. Все, что начиналось словами «Поздравляем с праздником» или «Открыта запись на семинар», можно было отмести как очевидный спам. То, что мне следовало прочесть, начиналось иначе: «Вы этого не видели? Вам надлежит…» — или «Вашему отделу снова не удалось…» — или что-то еще в том же духе. Я пролистал входящие. Мне пришлось продираться через всякую бесполезную ерунду — кому и где нельзя парковаться, почему отключат кондиционеры с четырех до пяти, — но затем я нашел искомое. Письмо было из отдела кадров. Илейн перевелась. В письме не объяснялась причина. Просто констатировался факт.
— Вот оно как, — сказал я.
Ночью кадмиевая батарейка спалила микропроцессор. Я допускал такую возможность, но все равно был разочарован. Я сидел за рабочим столом и взирал на струйку дыма, тянувшуюся из пластикового колена. Дело поправимое. Можно было заменить чип. Но тогда я упрусь в транзисторы. Каждый раз, когда я что-то улучшал, возникала новая незадача.
Я оттолкнулся от стола. Было поздно. Проблема заключалась в том, что я пытался ловить блох. Исправить конструкцию, не выходя за рамки основного дизайна. Как и все, я считал, что протез обязан копировать оригинал.
Я закрыл глаза. Уже теплее. Открыл их, нашел ручку и блокнот, начал писать. Я готовил эскиз. Исписав четыре страницы, я убрал ногу со стола и положил ее на пол, чтобы освободить место. Я все делал неправильно. Природа не идеальна. Если вдуматься, натуральные ноги только и умеют, что переносить небольшую массу из пункта А в пункт Б при условии, что расстояние между ними не слишком велико, а вы никуда не спешите. Это не впечатляет. Единственное хотя бы и небольшое достижение — то, что ноги вырастают самостоятельно из естественного сырья. Если стоит задача соорудить нечто не выходящее за эти рамки — тогда все в порядке, неплохая работа. Но если нет, мне казалось, что можно сделать еще много замечательного.
Через три недели я позвонил в больницу Я был очень взволнован. Я откладывал этот звонок — ждал, пока успокоюсь, но этого не произошло, и я позвонил. Я запер дверь в спальное помещение и уперся взглядом в стену, чтобы не отвлекаться.
— Лола Шенкс, отдел протезирования.
— Привет, это Чарльз Нейман, я был у вас несколько…
— Чарли! Где ты пропадал?
Я должен был являться в больницу на контрольные осмотры. Это считалось обязательным — из тех правил, которые если нарушишь, то тебя никто не накажет.
— Дела. Мы можем увидеться?
— Да! Было бы здорово! Надеюсь, ты не забросил физкультуру. Иначе беда. Когда заглянешь?
— А ты не могла бы навестить меня здесь? — Я постукивал по полу лыжами-крючьями: тик-тик-тик. Наконец велел себе прекратить. — Хочу тебе кое-что показать. Мне нужно твое профессиональное мнение.
— Опля. Хорошо. Почему бы и нет? Где ты находишься?
Чтобы встретить Лолу Шенкс, мне пришлось отправиться в вестибюль. Я не был наверху с тех пор, как открыл для себя комнаты отдыха. Но Лоле нужно было заказать пропуск. Поэтому я поднялся в лифте и пошел по коридорам. Это было труднее, чем кажется, так как я надел Экзегезу, а колено еще не починил. Она все время хотела от меня убежать. Мне приходилось держаться стен. Но я прохромал мимо равнодушных инженеров и не услышал ни единого вопроса. Я не мог понять, в чем дело, пока не сообразил, что выглядел жалким.
Добравшись до вестибюля, я упал на черный диван. Вытащил телефон и дальше то и дело вскидывал глаза — не вошла ли она. Я пришел рано. Я нагнулся вперед и принялся рассматривать масштабную модель передвижной боевой установки, заключенную в стеклянный аквариум на низком кофейном столике. Маленькая табличка гласила: «МИРОТВОРЕЦ ГРАЖДАНСКОГО НАЗНАЧЕНИЯ. ВЕРСИЯ 5-III». По сути это был фургон с пулеметами. Я присутствовал на презентации, идея была в том, чтобы притащить его, скажем, в только что захваченный город и там оставить во имя мира.
— Эй!
Я подпрыгнул. Ко мне шла Лола Шенкс, одетая в белую рубашку поло, белые брюки и белые кеды. Ее волосы были собраны в хвост и повязаны узкой белой лентой. Я сперва решил, что она явилась прямо с тренировки или с какого-то религиозного собрания, но дело, наверное, было в предпочтении предельно единообразного стиля. Она распахнула объятия. Я встал с дивана, для этого пришлось раскачаться. Неуправляемая лыжа-ступня выпрыгнула вперед. Лола схватила меня за руки:
— Тпру! Что случилось с твоей ногой? Так быть не должно.
Я не успел и слова сказать, как она уже подняла мою штанину.
— Что это? — Она постучала по жестянке.
— Я ее усовершенствовал.
— Что-что ты сделал? — Теперь она обнажила колено. То, что от него осталось. Пустой корпус, наполовину расплавленный. — Где колено?
— Я его сломал. — Мне стало неловко. Люди смотрели. Лола выпрямилась и стрельнула в меня карими глазами. — Мне не удалось попрощаться в больнице.
— Прощания в графике не было. Ты должен был ходить на занятия.
— Я сожалею.
— Зачем ты сломал колено?
— Я хотел его улучшить. Но потом решил сделать новое.
— Сделать новое колено?
— Новую ногу.
— Ты… что?
— Я сконструировал протез. Ладно, еще копаюсь в нем. Довожу до ума.
— Ты сконструировал ногу?
— Я покажу.
— Да, — сказала она. — Пожалуйста.
Охранники повели Лолу на собеседование, а я вернулся на диван. Пока она отвечала на вопросы обо всех людях, каких знала, о всех местах, где побывала, и о своем профиле на «Фейсбуке», я пролистывал глянцевый корпоративный журнал «Взгляд в будущее». Оказывается, мы делали прививки детям Нигерии. Лолы не было так долго, что я пошел ее разыскивать, и мне сказали, что она в мультисканере. Он был похож на металлодетектор для углубленного распознавания металлов. Я удивился, так как эта процедура казалась самой непродолжительной. Там было нужно просто стоять.
Наконец Лола вышла, на ходу застегивая верхнюю пуговицу футболки.
— Они взяли у меня мазок, — объявила она. — Мазок изо рта.
Охранник вручил ей бедж:
— Пожалуйста, не снимайте это. Если потеряете — не сможете выйти.
Лола весело взглянула на меня, но я покачал головой: они не шутят. Она прицепила бедж к рубашке.
— Возникли проблемы?
— Да нет же. Я просто не дружу с металлодетекторами. — Она поправила очки. — Забудь. Показывай свою ногу.
В лифте я сказал:
— Беда естественных ног в том, что им не выжить самостоятельно. Они не состоят из модулей. Поэтому возникают обособленные критические точки и проблемы зависимости от внешних источников. Все это отпадет, если сделать ногу самодостаточной.
— Самодостаточной? — Лола отвлеклась от своего.
— То есть она должна работать сама по себе. Не нуждаясь в телесном тепле как топливе.
— Экзегезе не нужно топливо.
— Нет, нужно. Смотри, я прямо сейчас снабжаю ее кинетической энергией.
— Ну надо же. Тогда понятно.
— Без меня она никуда не сдвинется. — Я посмотрел на Лолу. — Конечно, это лучше, чем ничего.
— Но это действительно хорошая нога, Чарли.
— Я осмелюсь заметить…
— Сходи в обычную больницу. Посмотри, какими ногами ходят дети. — Она сверкнула глазами.
— Уже понял, — сказал я.
— У них палки. Ведра на палках.
— Экзегеза тоже ведро на палке. О том и речь. Ужасный дизайн. Почему никто не соорудил самоходный протез? Вот в чем вопрос.
— В чем же именно?
— Это очевидно. — Я взмахнул свободной рукой. — В ноге должен быть двигатель.
Лола остановилась:
— Ты затолкал в ногу двигатель?
— Да. Вернее, нет. Не один. Несколько двигателей. Их нужно много для управления пальцами. — Я разнервничался. Я скрывал мою деятельность даже от лаборантов. — Это опытный образец. Многое еще нужно доделать. Но я должен знать твое мнение. Как профессионала.
Лола изучающе взирала на меня. Затем оглянулась:
— Где она?
Я провел ее в четвертую лабораторию. Вероятность встречи с лаборантами была невелика: Кэтрин в основном занималась крысами, а Джейсон намертво прилип к дисплею в Стеклянном кабинете. Дай ему волю, он бы оттуда и не вылезал. У нас с ним было много общего.
— Как глубоко мы опустились? — спросила она, разглядывая стальные опоры на стенах.
— Футов на шестьдесят. — Я прокатал бедж на входе. Дверь щелкнула. — Ты тоже проведи этой штукой.
