— Объявлены лауреаты Красного Нобеля по литературе. Премию разделили арт-группа Klassenkampf за интерактивный графический роман «Ярость» и товарищ Спартак за художественную биографию Ульрики Майнхоф. Средства на премию в очередной раз предоставлены товарищами из Фронта цифровой революции.
«Я смогу нарисовать лучше?» — честно задался вопросом кибернетик. И надолго завис, не в силах ответить.
«А если могу, сколько еще придется потратить времени?»
Он сидел так достаточно долго, будто заснул или погрузился в дрему. Часы на тумбочке у кровати — честный механический будильник с разметкой циферблата на полные сутки — отметили десять вечера. Голая лампочка под низким потолком светила, изредка мигая. Словно решив подтолкнуть хозяина, звякнул телефон, исполнив отрывок похоронного марша. Бес одним пальцем придавил пуговицу динамика, оборвав сигнал, другим нажал точку под правым ухом, активировав дентофон, точнее кустарную, но вполне функциональную сборку на основе прежнего высокотехнологического творения, убитого электромагнитным ударом.
— Да.
— Завтра ты нужен, — голос неприятно резонировал в теменных и височных костях.
Бес промолчал, ожидая инструкций. Невидимый начальник, связанный с черепом кибернетика радиоволнами, выждал пару мгновений и, убедившись, что подчиненный не разбрасывается пустыми вопросами, продолжил:
— К шести вечера. Есть дело. Дырокол возьми.
Бес тихонько вздохнул. С одной стороны в упоминании оружия, тем более иносказательно, не было ничего особенного. Обычный огнестрел формально запрещался к обороту, однако на практике владение револьверами, а также полуавтоматическими пистолетами стало повсеместным. Требовалось отчудить что-нибудь из ряда вон выходящее, чтобы получить неприятности с законом. А Бес вообще имел лицензию охранника с правом носить компактные дробовики и автоматическое оружие, от «лафетов» до пистолетов-пулеметов с магазинами повышенной емкости. Плюс отдельное разрешение на использование боеприпасов повышенной пробивной мощи против кибернетических бойцов. Но… «сталевар» плохо, болезненно воспринимал акты лишней неконспиративной болтовни. Сказывался богатый опыт, подкрепленный обширными травмами.
— Кристина? — односложно спросил Бес, напоминая, что завтра у него плановый вывоз девушки на очередную «сессию».
— Уже нет. Ты нужен в конторе.
Бес поморщился. Кицунэ ему нравилась, угрюмого бойца привлекали удивительные для ее профессии доброта, жизнерадостная искренность. «Сталевар» получал сдержанное удовольствие от немногословных поездок по ночному Хабаровску под аккомпанемент Проныры Бля. И сейчас ощутил легкий укол сожаления.
Работодатель отключился без предупреждения и всяких «до свидания». Бес пошевелил пальцами здоровой руки, отбарабанил короткий ритм стрижеными ногтями на старом ламинате подлокотника. Посидел еще с четверть часа, думая о своем, не спуская взгляд с портрета.
— Тварь ли я дрожащая? — процитировал он классика.
Вопрос как будто замер в сухом, пыльном воздухе, наподобие густого табачного дыма. Бес поднялся, сбрасывая тапочки, обулся в разношенные и удобные туфли, проверил кобуру, отформованную из пластмассовой трубы кооперативными умельцами. Пистолет в порядке, магазин полон, патрон в стволе, однако на предохранителе. Бес терпеть не мог новомодные приблуды наподобие пистолетов «переломок» и прочих декадентских идей. В карман боец положил раскрашенный под строительный карандаш пластмассовый куботан, вещь на первый и второй взгляды совершенно безобидную, однако при должном навыке способную огорчить не намного хуже клинка. Одевание довершили старинные часы, модель «Восток» семидесятых годов с красным циферблатом. Бес чувствовал себя неуютно без нормального хронометра, который можно надеть, щелкнув замком, почувствовать верную тяжесть на запястье.
Он запер дверь обычным ключом весьма амбарного вида. Правый сосед слушал радио, левый чем-то гремел, будто кантовал шкаф. На коридорной развилке застряли два местных гопника, которые безразлично мазнули взглядами по одноглазому кибернетику. Беса тут знали, оказывали умеренное уважение как работнику почтенного кооператива и старались не цеплять.
Телохранитель спустился по лестнице без перил на подземный этаж, оттуда вышел к туннельному переходу и лифту на третий уровень. Толпа бурлила вокруг множеством хаотических водоворотов, хотя люди понемногу оттягивались с улиц по домам. Еще час-другой и улицы начнут пустеть, быстро, как по сигналу комендантского часа. Бес включился в людской поток, привычно ссутулился, натянув маску побитого жизнью, безвредного и сильно нуждающегося человека. С кривой улыбкой подумал, что, в общем, образ не столь уж и далек от истины. Сунул руки в карманы, чувствуя одной ладонью пластмассовый карандаш, а другой — сквозь разрез в подкладке — рукоять пистолета с резиновой обтяжкой в мелкий рубчик. Хотя небольшой респиратор покоился в кармане штанов, Бес не торопился его надевать. Эта мода уже отходила в прошлое, и прозрачный «намордник» скорее привлекал внимание, чем маскировал. Однако иногда пригождался. Например, там где можно было попасть под объектив уличной камеры.
Бес проследовал не слишком длинным, но прихотливым маршрутом, то возносясь к вершинам зданий, то опускаясь под землю. Вспомнил Москву с ее объемной географией, где высота играла роль столь же значимую, как и обычные оси икс-игрек. Столица СССР, лишенная метро, подошла к рубежу транспортного паралича восьмидесятых одновременно с революцией строительных технологий, поэтому из мировых агломераций Москва-Ленинград была самой трехмерной. С ней не могла сравниться ни Америка с ее изначально «противоатомной» архитектурой, ни Европа где почти не осталось высотных зданий.
Бес целеустремленно шагал по закоулкам мегаполиса, с легкостью ориентируясь в технологическом лабиринте. Он скользил от безликих застроек из штампованных конструктов до натуральных трущоб, словно вышедших из фильма про Гонконг девяностых годов — и обратно. Некоторое время почти рядом с ним, мало не бок-о-бок шла девушка в курточке с высоко поднятой талией и двойным воротником, похожим на меховой веер. Симпатичную фигуру обтягивали кожаные штаны с ремнями, имитирующими систему подвески набедренной кобуры. Вместо обычной обуви девица носила что-то ультрамодное, пластиковое, с шарнирами и обилием выступающих углов, почти как ботинки военных экзоскелетов. Сохраняя внешнюю согбенность и безвредность, кибернетик подобрался, готовый к нападению. Однако все обошлось, на одном из переходов девушка свернула в сторону городского центра и «семи холмов». На всякий случай Бес постоял немного под светофором, незаметно просканировав себя портативной «жужжалкой». Конечно, маленький аппаратик не мог обнаружить по-настоящему хорошего «паучка» с экранированной электроникой и пакетным сбросом данных, но кибернетик надеялся, что его персона не настолько значима, чтобы привлечь внимание настоящих профессионалов с дорогим оборудованием.
Наконец он пришел. Будка таксофона была идеально чиста и свободна от рисунков, даже непохабных, за этим следили местные гопники. Бес терпеливо подождал, когда закончит кажущийся бесконечным разговор матрона рубенсовских габаритов, готовая, казалось, вот-вот раздавить изнутри колбу прозрачного пластика. Подошла его очередь, кибернетик склонился над аппаратом, закрывая широкой спиной в еще более широкой, мешковато висящей куртке экран. Бес не звонил, как обычный гражданин, а проводил незаметные со стороны манипуляции, в которых участвовали телефонная трубка и одноразовая машинка, собранная неведомым умельцем из индийского контрафакта. Кибернетик довольно быстро подцепился к городской коммуникационной сети, растворив точку выхода в сети ложных маркеров. Опять же — предосторожность бесполезная против квалифицированных спецов, но вполне достаточная для защиты от среднего уровня кооперативных разборок и рядовой милицейской слежки.
Разговор не занял много времени. Против ожиданий адресат оказался на связи, и готов без промедления встретиться. Бес воспринял это как знак удачи, оговорил место и, не забыв дисциплинированно сунуть монетку в приемник, отчалил. Часы показывали без пяти одиннадцать.
