Дейк встал. Теперь, когда настал нужный момент, он чувствовал, что все вокруг нереально, как на киноэкране.
– Чего это ты не пришел вчера домой? – спросила Нэнси.
Кожа на его лице натянулась неестественно, как пергаментная маска.
– Где ты заначила хайп, Нэнси? Он мне нужен.
– Дейк… – Она искательно улыбнулась, но улыбка мгновенно исчезла. – Дейк, это мое. Моя доза. Мне надо. Для собеседования.
Он презрительно улыбнулся:
– У тебя есть деньги. Еще надыбаешь.
– Не к пятнице! Слушай, Дейк, это правда важно. Моя жизнь зависит от этого собеседования. Мне страшно нужен хайп. Это все, что я смогла достать!
– Детка, да у тебя весь мир в кармане! Взгляни вокруг: шесть унций светлого ливанского хаша! Консервированные анчоусы. А если приперло – полная медицинская страховка. – (Она пятилась от него, спотыкаясь о неподвижные волны грязного белья и мятых журналов, которые вздымались в футе от кровати.) – А я всего этого и в глаза не видел. Мне всегда не хватало злости, чтобы жить среди вас. А на этот раз все будет по-моему. Через два часа игра, и я его по стенке размажу.
Дейк вгонял себя в ярость. Это было хорошо. Ему нужна была ярость.
Нэнси выбросила руку ладонью вперед, но Дейк был готов к этому – он отбил ладонь, стараясь даже мельком не глянуть в темный туннель с маленькими красными глазками. Они оба упали, Дейк оказался над девушкой. Он чувствовал на лице горячее торопливое дыхание.
– Дейк! Дейк! Мне очень нужно! Дейк!.. Мое собеседование… это только… я должна… должна… – Она отвернулась и заплакала в стенку. – Пожалуйста… Господи, пожалуйста… не надо…
– Куда ты его спрятала?
Прижатая к кровати его телом, Нэнси забилась в судороге. Все ее тело тряслось от боли и страха.
– Где он?
Ее обескровленное лицо стало серой плотью трупа, в глазах застыл ужас. Губы тряслись в безумном страхе. Он преступил грань, слишком поздно идти на попятную. Дейк чувствовал отвращение и тошноту, тем более что на неожиданном – и неприятно неожиданном – уровне все это ему нравилось.
– Где хайп, Нэнси? – И он медленно, очень нежно стал гладить ее лицо.
* * *Палец Дейка взметнулся стремительно, как оса, и изящной бабочкой опустился на кнопку лифта в «Джекмане». Дейка переполняла упругая энергия, и эта энергия была под контролем. В лифте он сдернул темные очки и порадовался своему отражению в захватанной хромированной поверхности. Зрачки стали как булавочные уколы, почти невидимыми, но мир оставался неоново-ярким.
Крошка уже ждал. Он увидел радужки Дейка, нарочитое спокойствие движений, безуспешные попытки подражать трезвой неуклюжести. Губы инвалида сложились в сладкую улыбочку.
– Ну, – сказал Крошка своим девчоночьим голосом, – похоже, меня ждет угощенье.
«Макс» висел на одной из трубок кресла. Дейк занял свое место и поклонился – чуть-чуть насмешливо.
– Полетели!
Как претендент, он защищался. Дейк материализовал аэропланы на безопасной высоте: достаточно высоко, чтобы спикировать, и достаточно низко, чтобы спастись от атак Крошки. Он выжидал.
Ему подсказала толпа. Толстяк с набриолиненными волосами уставился на него с испугом, работяга с ввалившимися глазами пытался улыбнуться. Шепот усиливался. Головы зрителей еле поворачивались, взгляды замедленно переползали. Примерно три наносекунды, чтобы определить источник атаки. Дейк вскинул голову и…
Сукин сын! Дейк ослеп. «Фоккеры» пикировали прямо от двухсотваттной лампы. Крошка обвел его вокруг пальца, заставив глядеть прямо на нее. В глазах побелело. Дейк зажмурился, сдерживая хлынувшие слезы, изо всех сил стараясь не ослабить внимания, чтобы визуализатор не потерял его «спады». Он разделил свое звено, развернув два биплана направо, а один налево. Все аэропланы резко завалились на крыло, но выровнялись. Дейку приходилось уворачиваться наугад – он не знал, где находятся боевые птицы врага.
Крошка захихикал, Дейк слышал его сквозь шум толпы. Синкопы одобрений, проклятий, звона монет, казалось, вздымаются волнами независимо от приливов и отливов дуэли.
Спустя миг зрение к нему вернулось, но объятый пламенем «спад» падал. Два «фоккера» преследовали один из уцелевших аэропланов, а третий гнался за другим. Всего три секунды боя, а он уже потерял один самолет.
Уворачиваясь от игольчатых трассеров, Дейк вогнал один аэроплан в мертвую петлю, а другой направил к слепому пятну между Крошкой и лампой.
Лицо Крошки стало бесстрастным. Легкая тень разочарования, даже презрения, растворилась в напряженном спокойствии. Он неторопливо вел самолеты, выжидая, когда Дейк развернется.
Дейков «спад» вынырнул из слепого пятна и ушел в пике – так резко, что открывшие огонь «фоккеры» выдали перелет; они закрутили отчаянные виражи, пытаясь восстановить позиции.
«Спад» пикировал на третий «фоккер», выведенный под его огонь другим аэропланом Дейка. Трассеры прошили крылья и пурпурный фюзеляж. Ничего не случилось, и на какое-то мгновение Дейк даже подумал, что промахнулся. Но маленькая красная стрекоза крутанулась влево и, оставляя черный хвост жирного дыма, пошла вниз.
Крошка нахмурился, вокруг его рта появились чуть заметные морщинки неудовольствия. Дейк улыбнулся. Он сбил самолет, несмотря на превосходящие силы Крошки.
Но у «спадов» на хвосте висели противники. Дейк увел свои аэропланы в противоположные стороны стола и развернул. Он направил их навстречу друг другу, нейтрализуя Крошкино преимущество… но никто не мог стрелять, не рискуя собственными самолетами. Ведя машины лоб в лоб, Дейк разогнал их до предела.
За миг до столкновения он послал аэропланы один выше другого, уворачиваясь и одновременно открывая по «фоккерам» огонь. Но Крошка был готов к маневру. Воздух наполнили трассы очередей. Два аэроплана – голубой и красный – свободно разлетелись в разные стороны. Позади них высоко в воздухе сплелись два других. Они столкнулись крыльями, завертелись и почти отвесно упали на зеленый войлок.
Десять секунд – и четыре сбитых самолета. Негр-ветеран поджал губы и тихонько присвистнул. Кто-то с недоверием покачал головой.
Крошка, выпрямившись и чуть подавшись вперед, сидел в кресле-каталке – напряженный немигающий взгляд, дряблые руки слабо ухватились за поручни. Безразличие, презрительная ухмылка – вся эта лажа была забыта; игра приковала к себе его внимание полностью. Болельщики, стол, даже «Джекман» – для него это не существовало. Бобби Граф положил Крошке руку на плечо, но тот не заметил. Аэропланы разошлись в противоположные стороны и упорно набирали высоту. Дейк прижимал свою машину к потолку, почти неразличимому в туманной дымке. Он быстро глянул на Крошку. Их взгляды встретились. Холод против холода.
– Покажи, на что ты способен, – процедил Дейк сквозь зубы.
Самолеты бросились в атаку одновременно.
Действие хайпа достигло пика, и Дейк видел рассекающие воздух трассеры Крошкиного «фоккера». Надо было вывести «спад» на линию огня, дать очередь и сразу же закрутить вираж, чтобы уклониться от вражеских пуль. Крошка так разошелся, что, уклоняясь от выстрелов Дейка, едва не задел шасси «спада».
Галлюцинации начались, когда Дейк закрутил особо рискованный вираж. Зеленый войлок стола дрогнул, пошел рябью – и стал зеленым адом боливийской сельвы, над которой воевал Крошка. Стены отступили в серую бесконечность, он почувствовал сомкнувшуюся вокруг тесную металлическую скорлупу истребителя.
Но Дейк все это предвидел. Он ждал галлюцинаций и знал, что может с ними справиться. Военная приемка никогда не пропустит наркотик, лишающий боеспособности. «Спад» и «фоккер» разворачивались для следующей атаки. Дейк читал в лице Крошки Монтгомери напряжение – эхо давних схваток в высоком небе над джунглями. Они одновременно повели самолеты, чувствуя динамические перегрузки корпуса, что передавались сенсорами прямо в затылочную часть мозга, адреналиновый инъектор, прикрепленный над локтем, холодную, быструю свободу воздушного потока вокруг плоскостей истребителей, запах горячего металла, пота и страха. Мимо лица Дейка пронеслись трассеры, он отпрянул, глядя, как его «спад» взмыл свечкой, едва не столкнувшись с «фоккером». Болельщики взбесились, они махали шапками и топали ногами как одержимые. Дейк снова поймал взгляд Крошки.
На него накатила волна злобы. И хотя каждый нерв был натянут, как усики из кристаллического углерода, которые не давали истребителю развалиться на части в суперменских виражах над Андами, он выдал небрежную улыбку и подмигнул, чуть дернув головой в сторону, будто говоря: «Глянь-ка сюда».
Крошка отвел глаза.
Он отвлекся всего на долю секунды, но этого хватило. На пределе теоретического допуска Дейк закрутил такой короткий и стремительный иммельман, какого еще не видали в здешней тусовке, и повис у Крошки на хвосте.
Посмотрим, как ты выпутаешься, простофиля.
