Клавэйн. Обменивались планами. Устроили что-то вроде поединка. Каждая пыталась убедить другую в своей правоте. – Сидра сокрушенно покачала головой. – Но она одержала верх. Она больше годилась для того, чтобы работать снаружи, а я – чтобы управлять кораблем. Никакой двусмысленности, никаких сомнений, никаких тяжелых чувств. Речь шла не об отваге, самопожертвовании и благородстве – речь шла о голой целесообразности.
– Мы здесь, – медленно проговорил я. – И ты сказала, что мы летим к Арарату. Значит, что бы ни произошло… мы не погибли. – Мой голос сорвался от нарастающей злости. – Так что случилось, черт побери? Как вышло, что мы здесь, а леди Арэх – нет?
– Мы с ней поддерживали контакт. По нейросвязи. Но чем дальше она уходила от шлюза, тем обрывочнее становились сообщения. Она боролась с фронтом плазмы, пытаясь добраться до нестабильной точки… Мы были друг у друга в голове, Клавэйн. В последние несколько секунд она открылась мне больше, чем когда-либо прежде. Будто наконец мне поверила. Будто знала.
– Что у нее ничего не выйдет?
– Она наверняка успела добраться до девятого камня и срезать его. Больше мне ничего не известно. «Коса» обнаружила…
– Что?
– «Коса» обнаружила нечто, сорвавшееся с ее корпуса. Падающее в плазму.
Сидра достала из-за спины вещь, которая была пристегнута к ее поясу. Это был бозерный пистолет.
Она вложила оружие в мои пальцы. Я сжал холодную невесомую рукоятку.
– Зачем это?
– Я выставила мощность на нужный уровень, так что корабль не пострадает. Только я. Все протоколы вмешательства отключила.
– Я не собираюсь тебя убивать.
– Почему? Разве не этого ты всегда хотел? – Прежде чем я успел среагировать – несмотря на слабость, Сидра действовала по-прежнему быстро, – она схватила меня за запястье и вывернула руку так, что пистолет оказался нацеленным прямо ей в лоб. – Ну давай. Убей меня. Убей еще раз.
– Не буду.
– Убей.
– Нет!
– Я позволила леди Арэх умереть. Это моя вина.
– Ты не могла знать.
– Я знала, как поступаю с тобой! Я уничтожила все, что было тебе дорого. Я украла у тебя твою жизнь. Я разрушила твое счастье. Я оторвала тебя от тех, кого ты любил и кто любил тебя. И ты пообещал меня за это убить. – Ее речь перешла в рычание. – Так убей же!
Я попытался отвести пистолет, но Сидра была сильнее.
– Я не собираюсь тебя убивать. Не сейчас.
– Ты поклялся.
– Нет, не я. – Я глубоко вздохнул, чувствуя, как меня всего трясет, кроме кисти и запястья, которые крепко держала Сидра. – Не я. Тот, кто поклялся, мертв. Его больше нет. – Я помедлил, с трудом подавляя дрожь. – Я никогда им не был. – И вдруг неудержимо зарыдал. – Кем бы я ни был, тебя поклялся убить другой, плохой человек. – Сглотнув, я утер свободной рукой слезы. – Чего ты от меня хочешь, Сидра? Что я тебе такого сделал? И что, черт побери, ты имела в виду, когда сказала: «убей меня еще раз»?
– Ты уже однажды убил меня. Убил и ушел. Но, как оказалось, я не совсем умерла. И теперь прошу лишь об одном: доведи дело до конца. – Она ободряюще кивнула. – Давай, Клавэйн. Покончи с этим.
– Нет.
Похоже, Сидра поняла, что другого ответа не будет. Она отвела мою руку в сторону и забрала пистолет.
– Ты сейчас не готов это сделать? Или вообще никогда не будешь готов?
– Никогда.
– Что ж, нужно было это выяснить. Я подумала, так будет проще всего.
Сидра снова потянулась ко мне, но, вместо того чтобы схватить за руку, привлекла к себе и крепко обняла, не обращая внимания на мои ушибленные и сломанные ребра. Я обнял ее в ответ, чувствуя, как утихает бившая нас обоих дрожь.
– Кто мы? – тихо спросил я.
– Двое потрепанных солдат, – ответила Сидра. – Вдалеке от войны, которая сделала нас теми, кто мы есть.
– Я думал, ты куда сильнее будешь на меня злиться, – сказал я Пинки, после того как помог ему пробудиться и вкратце объяснил ситуацию.
– С чего бы мне считать тебя виноватым, Вонючка? – Он странно на меня посмотрел.
– Все случилось из-за меня. И вина по большому счету лежит на мне. Я не просил втягивать меня, но это вовсе не освобождает от ответственности.
– В чем-то ты виноват, – задумчиво согласился он, – но не во всем. Виновата и Сидра. Если бы она не напортачила с камнями, мы бы обошлись без всяких глупостей вроде полета сквозь звезду.
– Леди Арэх с самого начала считала это неблагоразумным.
– И была права.
– Несправедливо, что в итоге именно она поплатилась жизнью.
– В этом я с тобой полностью согласен, Вонючка. Но у меня есть для тебя новости. Вселенной плевать на справедливость. И леди Арэх знала об этом не хуже любого из нас. – Он покачал головой. – Нет, в этот раз не только ты во всем виноват. И знаешь, почему у тебя нет никаких причин в этом сомневаться?
– Не знаю.
Он взглянул на свои запястья:
– Потому что у меня две здоровые руки, а ты все еще дышишь.
Мы не замечали капсулу изменников до последнего мгновения, когда она вдруг возникла среди стремительно несущейся пыли, накренившаяся и частично погребенная в песке.
Я замедлил шаг. К моему удивлению, капсула выглядела крупнее, темнее и более зловеще, чем можно было судить по сделанным с орбиты сканам. Из космоса она воспринималась как ясная тактическая цель – упавший металлический объект с полезным содержимым внутри. Это вовсе не означало, что мы ничем не рисковали. Поводов для беспокойства имелось достаточно – от возможности обнаружения наших действий до того, что находящиеся в капсуле окажутся мертвы или разработанный Любовью протокол захвата не сработает так, как ожидалось. Я знал лишь одно: моя команда готова ко всему, и если миссия потерпит неудачу, то вовсе не из-за небрежности с нашей стороны. Однако при всем при этом я оказался не готов к облику капсулы, которая пребывала в задумчивой неподвижности, будто ожидая нашего появления.
Надежда и Любовь обогнули капсулу сзади, а я подошел к ней чуть ближе. Пока что никаких неприятных сюрпризов не случилось. Если бы капсула упала, зарывшись люком в песок, у нас возникли бы проблемы. Пришлось бы откапывать ее посреди бури, а потом убирать за собой все следы, заботясь о том, чтобы пыль не попала в шлюз. Сканы позволяли надеяться на лучшее, но сомнения оставались.
Я посветил на корпус капсулы фонарями, расположенными на запястье и в шлеме,
