«Жаль, что я не могу освободить адмирала без доступа уровня Директора, — подумал Маттершанц. — Хотя, если вспомнить человеческие сказки, первую тысячу лет заточения могучие джинны обещают вознаградить освободившего их, вторую тысячу — мечтают уничтожить… Джиннов же трёхтысячелетней выдержки лучше не трогать совсем. Если предположить, что в стазисе время не останавливается полностью, то разбуженный Прометей будет очень сильно не в духе. Мягко говоря…»
— Вот теперь порядок, адмирал, — произнёс он вслух, и громко хрустнул пальцами. — Надеюсь, что господину Директору в ближайшее время очень понадобится кто-нибудь вроде Фобоса…
24.3. Прометей освобождённый
30 августа 2278 года
Посмотрев в спину уходящего в портал Романова, Маттершанц тихо вздохнул, и обернулся к Старшему Помощнику… то есть, Директору Шиффсу.
— Зачем ты отпустил полковника? — Шиффс немного расслабился, и позволил себе улыбку, больше походящую на оскал голодной Химеры. — Он не справится с Химерой. Она даже тебя почти уничтожила…
— Не «почти». Она меня убила, — Маттершанц отнял руку от костюма, уронив на сверкающий золотистой пылью пол багрово-чёрные капли. — Но это не повод оставлять дела незавершёнными…
— Будь ты проклят, выродок! — вспыхнул яростью Шиффс, выхватывая из складок своей одежды металлическую сферу. Луч, вырвавшийся из неё, отшвырнул Матти назад, и он покатился вниз по ступенькам, оставляя на них пятна крови. — Когда же ты сдохнешь, наконец…
Директор снова сжал сферу, но оружие не подавало признаков жизни, и он отбросил разряженный дезинтегратор в сторону. «Надо что-то делать. Срочно! Быстрее! — мысли метались, словно загнанные в клетку ящерицы, пока Шиффс бежал по сияющим переходам Пирамиды, прыгая по порталам. — Химеры нет. Мне нужен кто-то сильнее! Убийца…»
Переход в биомедицинский сектор вспыхнул голубым огнём, блокируя попытку транспортировки, но директорский доступ оказался сильнее, и с третьего раза Шиффс вывалился на серые плиты безжизненного помещения. В сумерках он с трудом определил, где находятся капсулы стазиса, и, прихрамывая на вывихнутую ступню, направился к ним. «Прометей, Протей, Астарта, — Директор читал линки, морщась от боли. — Да где же он, чёрт возьми… Ага, капсула Химеры. Привет бывшему начальству! Вот оно. Фобос. Убийца».
Третья капсула в ряду возвышалась над ним, как скала. Отключённый от питания сектор не давал достаточно освещения, чтобы можно было полюбоваться работой древних инженеров, но и Шиффс пришёл сюда не на обзорную инструкцию. Сбиваясь в последовательности, он набирал кодовую последовательность на холодящих кончики пальцев драгоценных камнях, вздрагивая и ощущая чей-то внимательный взгляд. «Надеюсь, этот ублюдок сдох, — думал Шиффс, вспоминая безвольное тело Маттершанца у подножия капитанского трона. — Выдержать выстрел из дезинтегратора? Невозможно. Он мёртв. А скоро умрут и все остальные…»
Капсула вздрогнула, засветившись красным. Взвыли инфразвуковые сирены систем безопасности, немедленно заткнутые Шиффсом, который едва ли не вжался в пол от накатившего страха. В облаках испаряющегося консервационного газа проступало мощное тело высокого мужчины, прикованного к стенкам капсулы архаичными наручниками. По металлу пробежали искорки разрядов статики, и оковы распались в пыль.
— Фобос? — Шиффс попытался включить освещение, но сектор не откликнулся на его команду. Директор не придал этому значения, списав на неполадки в системе. Голос Директора дрогнул, пока он старался различить хоть что-то в плотном тумане. — Вы разбужены для выполнения ответственного задания. Постарайтесь не делать резких движений, и выслушайте мой приказ как Директора…
Его монолог прервался и перешёл в хрип. Горло сдавила огромная ручища, протянувшаяся из прядей тумана.
— Директор? Какой, к чертям и звёздным дьяволам, Директор?! — раздавшийся басовитый рёв, казалось, разметал клубы взвеси. Перед Шиффсом стоял огромный обнажённый мужчина с бритым налысо черепом и неприятным выражением лица. Большие синие глаза искрились яростью, и в них ясно читалась жажда крови.
«Контрольный имплант… Контроль… Да что же это такое?! — возопил внутри себя Шиффс, чувствуя, что обе матрицы тела перестают ему подчиняться. Вплоть до расслабления сфинктеров. — Пирамида, мятеж! Подавить!»
Искусственный разум Пирамиды мягко толкнулся в его сознание, принеся колючий диссонанс отказа и уведомление о передаче командования вышестоящему по званию.
Громила, продолжая сдавливать трахею и сонные артерии вцепившегося в его руку Директора, прислушался к чему-то, рыкнул удовлетворённо:
— Вот же незаконнорождённые дети свиньи и кактуса, что наворотили… — он приподнял Шиффса над полом, и поднёс к себе. — А, это ты здесь главный?
Тот прохрипел что-то невразумительное, пытаясь перейти в энергетическую форму. Почему-то не получалось, и старший помощник почувствовал, что начинает терять сознание от недостатка кислорода и притока крови к мозгу. Почему-то в эти мгновения на ум приходила «Астарта» с её проклятым экипажем и трижды ненавистным капитаном, которые умудрялись ломать самые совершенные планы и портить идеально проработанные схемы… К сожалению, перенос этого треклятого рейдера в систему Эклектики всё ещё продолжался.
— Был, — подвёл черту под своими словами мужчина, и крепко сжал руку, с хрустом сминая мягкие ткани шеи и дробя кости шейного отдела позвоночника Шиффса. — Меня зовут адмирал Прометей, и я вернулся. Грядут перемены…
Небрежно отбросив тело, как сломанную игрушку, адмирал уверенным шагом отправился прямо к порталу перехода, на ходу создавая себе искрящийся золотом по рукавам обтягивающий тёмно-синий костюм.
— Я вам устрою мятеж с переворотом, уроды… — тихо буркнул он, входя в провал, подсвеченный зелёным.
— Маттершанц, проснитесь. Приходите в себя, лейтенант, — доносился откуда-то издалека незнакомый голос. Потом, придвинувшись совсем близко, он рявкнул: — Подъём, салага безвоздушная! Биологическая атака!
Маттершанц очнулся. То ли его зацепило словосочетание, напрямую связанное с его прежними обязанностями на Пирамиде, то ли уверенность и непререкаемая воля, отражённые в тоне голоса того человека, который его звал… Приоткрыв глаза, он с трудом сдержал стон — яркий свет командного пункта раздражал, и вызывал слёзы. «Кто разбудил меня? Я же умер… Шиффс!»
— Спокойнее, лейтенант. Его нет. Вы живы, — теперь голос слышался в некотором отдалении, и Матти захотел повернуть голову, но не смог — мышцы словно заледенели, и тело свело судорогой. — Вот уж не думал, что придётся оказывать первую помощь раненому офицеру прямо на мостике. Хотя, это уже не мостик, а какой-то пафосный космический бордель для евнухов.
— Кто вы… — прохрипел Маттершанц, пытаясь сфокусировать взгляд на чём-то кроме далёкого потолка и пучков света, вырывающихся из декоративных кристаллов. Руку обожгло, и боль ушла. По телу разлилось блаженное тепло, а кожу стало покалывать, словно иголочками.
— Я? Лейтенант, вы сами когда-то пожелали мне освобождения из стазиса, не помните? — гулко хохотнули в ответ. — Я — Прометей. И это моё настоящее имя, а не псевдоним, как вы раньше думали. У нас, родившихся в Первых мирах, так принято… Было.
Матти ухватился за мускулистую ручищу, сжимающую его предплечье, и, охнув от прострелившей тело боли, повернулся лицом к говорившему.
— Адмирал…
— Без чинов, Маттершанц, не на боевом посту. — Прометей ободряюще улыбнулся, показав крупные зубы. — Я действительно благодарен за вашу помощь. В этом стазисе время не останавливается, знаете ли.
Он помолчал, и добавил:
— И я просидел в кувшине гораздо больше, чем три тысячи лет…
Господин дважды бывший Директор, ощутив дрожь искусственного разума Пирамиды, пришёл в себя ещё раз. В прошлый раз он умудрился, используя последние крохи ресурсов, пробиться сквозь стазис-поле, и вызвать подмогу — тех, кого он неоднократно использовал в своих построениях, планах и проектах. Это было слишком экстремальное воздействие, и он надолго погрузился в темноту небытия сознания…
Сейчас ИР Пирамиды сладко дрожал на грани слышимости, словно находясь в экстазе — старый корабль, созданный канувшими в Лету инженерами и строителями, приветствовал своего первого и единственного капитана.
— Кажется, это провал, — прошептал запертый в двойной тюрьме стазис-капсулы и собственного парализованного тела Директор, и тихо застонал, погружаясь в сон длинною в вечность: — Они освободили этого неотёсанного мужлана…
