— Так что все-таки случилось? — спросил Герт, не в силах отвести взгляд.
— Ничего! — твердо ответила она. — Я хотела поблагодарить вас, Карл! И за себя, и за Зандера. Если бы не вы…
— Да не за что меня благодарить! — устало ответил Герт, ему было неловко выслушивать слова благодарности. Он это и раньше-то не любил, тем более, теперь.
— И еще… — Похоже, Маргерит, наконец, решилась сказать то, зачем и пришла. — Вам нечего нас опасаться, Карл. Ни меня, ни Зандера. Мы вам плохого не сделаем, и свои мысли при себе будем держать. Вы это должны знать, я думаю. И…
— И?
— И это все! — снова «отступила» она. — Я за тем только и пришла… И еще хотела узнать, как вы.
Она встала и отступила на шаг.
— Хотите, я заварю вам чай из шиповника?
— Не хочу, — покачал головой Герт. — Но если вы принесете мне флягу с вином, я буду вам благодарен до гроба…
* * *
— Живой?
— В тебе дырок больше! — Герт поднял с земли флягу и протянул ее Шенку. — Держи! Хорошее вино. Сладкое и крепкое!
Шенк принял флягу, присел рядом.
— Что тебе сказала Маргерит?
— А что скажешь ты?
Рассказывать Шенку о разговоре с Маргерит отчего-то не хотелось. Совсем.
— Я родом из Ливо, но думаю, ты это и сам уже знаешь.
— Да, возможно, — вздохнул Герт. — Но мне, Шенк, это без разницы. Из Ливо ты или, скажем, из Чеана. Ты хороший человек, мне этого достаточно.
— Хорошая позиция. Одобряю.
— Что дальше?
— Что дальше? — повторил за ним Шенк. — В Ливо принято делить страну на три части.
— Точно! — Герт это знал и решил не таиться. Не в этом случае. — Нижние земли, те, что на границе Песчаной земли… Так кажется?
— Верно! — кивнул Шенк и опрокинул флягу надо ртом.
— Срединные, — вздохнул Герт, который этим вечером только и делал, что вздыхал. — И Верховые.
— Верховые земли, это, почитай, уже горы Подковы, — Шенк оторвался от вина и вернул флягу Герту. — Мой дед, когда с Олфа переселился, там землю получил. Замок маленький, сад и роща… Но дело не в них. У нас сосед был… Его земля к северу от нас находилась. То ли все еще в Ливо, то ли уже в Агерате. Ну, в смысле, в Старых графствах. Агерат ведь… Но ты это и так знаешь. Так он… Я про соседа, если ты запамятовал. Когда я мальчишкой был, мы вместе играли. На охоту ходили, рыбу в речке ловили… А потом, когда я подрос и решил… Ну, это не важно, что я там решил. Но тогда мне отец и рассказал, что парень этот и с ним тоже охотился, когда отец в мальчишках ходил. Я это к тому, Карл, что иногда люди выглядят молодыми, но по годам они уже — нет.
«Он, что думает, что я оборотень? — удивился Герт, как-то не задумывавшийся о такой возможности. — А ведь логично, если подумать!»
— Я не умею оборачиваться, — сказал он вслух, — если ты это имеешь в виду.
— Что я имею в виду, я тебе уже сказал, — Шенк достал из внутреннего кармана трубку и кисет и вопросительно посмотрел на Герта. — Курить будешь?
— Трубку мне набьешь? — Герт с трудом достал из-за пазухи свою трубочку-носогрейку, но на большее уже не хватило сил. — Веришь, рукой не шевельнуть.
— Верю! — кивнул Шенк и взял трубку. — Я такие раны видал. Еще чуть-чуть и пришлось бы тебя хоронить. Или ты живучий?
— Не думаю, — Герт знал, раны у Карла затягиваются лучше, чем у него в прежние годы, да и быстрее. Но Карл не был оборотнем, вот какое дело.
— Ну, и ладно! — согласился Шенк. — Значит, повезло тебе, Карл, что она легкое не пробила.
— Да уж, точно повезло.
Посидели молча. Шенк набил трубку, раскурил, не прерывая молчания, передал Герту.
— Держи!
— Хороший ты человек, Шенк! — повторил Герт свою прежнюю мысль. — И знаешь, мне действительно все равно, служил ты в гвардии или нет. Дворянин, или примерещилось. И ты мне, сдается, что-то в этом роде сказать собирался. Разве нет?
— Зачем же собирался? — усмехнулся Шенк, взявшийся набивать свою трубку. — Я тебе это прямо сейчас говорю. Ты хороший человек, Карл. И дерешься здорово. И, если станешь учить парнишку, я к вам, пожалуй, присоединюсь. Да и Мергерит позову. Ты не видел, наверное, но она меч неплохо держит, только опыта нет. И рука слабая, а так вполне!
* * *
Окончательно стемнело. Небо очистилось и стало неожиданно ясным. Наверное, из-за заморозков, прихвативших землю. Во всяком случае, Герту, лежавшему, завернувшись в кошму, у тележного колеса и смотревшего на звезды, стало вдруг нестерпимо холодно. Возможно, у него был жар. Его знобило. Мерзли ноги и руки, и дрожь норовила вырваться из-под запоров воли, и начать трясти по-настоящему.
«Не повезло», — подумал он лениво.
Думалось тяжело. Жилось еще хуже. Надо бы было встать и перебраться к костру, но не было сил. И флягу взять сил тоже не было. Их просто ни на что не осталось.
Шум разговоров смолк. Лагерь заснул, только где-то неподалеку перекрикивались часовые.
«К утру замерзну…»
Но кто-то про него все-таки не забыл. Хрустнула веточка под сапогом, прошелестел плащ.
— А я смотрю, тебя нигде нет! — сказал рядом знакомый хрипловатый голос.
«А разве я еще где-нибудь есть?»
— Я тебе не мешаю? А то, если ты вдруг решил самоубиться, а я вмешиваюсь…
«Шел бы ты, Зандер… к своей жене! И без тебя тошно!»
Зашуршала стягиваемая перчатка, и на лоб Герта легла прохладная рука. Все та же узкая кисть.
— Знаешь, что! Давай-ка, Карл, я тебя к костру перетащу… Волоком, если не обидишься, потому что по-другому никак!
Зандер ухватился за край кошмы и потащил. От резкого движения прихватило бок, и Герт вдруг услышал свой стон и почувствовал, как клацнули зубы.
— Ну, потерпи! — сочувственно сказал откуда-то сверху Зандер. — Сам знаю, что больно! А делать-то что? Все, как мертвые, попадали. Устали. Вина напились…
Зандер тащил его по дороге и говорил, говорил, говорил…
— Вот дотащу тебя до костра, — у парня сбилось дыхание, и он со свистом и хрипом втянул в себя холодный ночной воздух. — Дотащу… Напою вином, Карл… руки разотру… Утром… Утром… будешь… как огурчик, будешь… Ну ты и тяжелый, Карл! Никогда б не… подумал…
Он дотащил-таки Герта до костра. В лицо пахнуло теплом. Герт повернул голову и посмотрел на огонь.
«Спасибо, парень…» — но сказать это вслух, не смог.
— Ты не молчи, Карл! — Зандер присел рядом, наклонился, заглянул в глаза. — Не пугай меня, Карл. Ну, пожалуйста, не молчи!
В темной сини его глаз отражались всполохи пламени.
«Вот ведь настырный!»
— Дай вина… — сказал он вслух, и это было единственное, на что хватило сил.
1. Гуртовая тропа, шестого первоцвета 1649 года
До Ладжера добирались почти три недели и все время под дождем. Шесть дней шли через болота и еще две недели — через скалистые сопки Норфейского всхолмья. Дорога тяжелая и небезопасная, а в отряде Лунда после памятного боя с альвами в строю оставалось не больше трети бойцов. Многих похоронили еще там — вблизи места, где они приняли свой последний бой. Другие умерли от ран, не выдержав тягот пути. Умер и Лунд.
В те первые дни после резни, все думали, что умрет Карл, но Герт кризис пережил и вскоре встал на ноги. А вот Лунд, вышедший из боя с пустяковой раной на бедре, наоборот — слег. Рана загноилась, но Лунд никому ничего об этом не сказал, а когда правда открылась, делать что-нибудь — ну, хоть ногу отнять, — стало уже поздно. Умирал он тяжело и долго, но, в конце концов, боги сжалились над ним и даровали ему забытье. Так, не приходя в сознание, он и умер.
Сразу после того, как Лунд слег, командование принял Шенк, и это было правильное решение. Но все понимали, сохранить отряд уже не удастся. Шенк слыл опытным бойцом, спокойным и разумным. Никто с этим и не спорил. Но дело в том, что из выживших почти никто с ним прежде в наем не ходил, и лично его не знал. Это решало все. У наемников главное дело — репутация. Авторитет же приходит не сразу и легко не дается. Впрочем, Шенк и не претендовал. Сразу сказал, что командование берет только, чтобы обоз до Ладжера довести. Обещал и довел.
— Вот он Ладжер! — Дорога вывела их на вершину сопки, и перед Гертом за серой пеленой дождя открылся вид на город. — Приходилось бывать?
Герт посмотрел на черную реку, на серые стены из битого камня, на приземистые башни и темные пятна черепичных крыш и покачал головой.
— Да, нет! Не приходилось.
Он не соврал. Так все и обстояло. Не бывал, хотя и видел пару раз издали. Однако в город не заходил ни разу. Причины тому были разные, но результат один.
— Большой город, — как бы между прочим, обронил Шенк.
— Я вижу.
«Большой город, чего уж тут».
— Большой город, Карл, большие возможности.
— Предлагаешь идти вместе?
— А чем плохо? Мы друг друга худо-бедно уже знаем, а вдвоем ни в одной ватаге не пропадем.
