– Ищете что-то или кого-то?
При этих словах она вздохнула и развернулась, холодно сияя глазами.
Лео прислонился к закрытой двери, сложив руки на груди.
– Не ваше дело, Бэрронс. – Арамина чувственно скользнула к нему, без стеснения демонстрируя кремовую плоть в декольте.
Хитрость, чтобы привлечь мужской взгляд и отвлечь от ее рук.
Дураком Лео никогда не был и сознавал опасность. Герцогиня мечтала о смерти его и герцога Кейна, чтобы покончить с их домом. «И все же… вид очень впечатляет».
– Прочь с дороги, – приказала Арамина, сделав еще шаг и задев лодыжки Лео пышными юбками. Как будто ожидала, что он послушается.
– А зачем? – Лео приблизился. Герцогиня вскинула подбородок. – Красивая ночь, красивая женщина. – Он с дразнящей улыбкой обвел рукой комнату. – И мы совсем одни.
Арамина отреагировала незамедлительно. Лео поймал ее запястье, лунный свет отразился от драгоценной рукоятки клинка. Их глаза встретились. Герцогиня и не подумала заволноваться, только вскинула бровь.
Ледяная принцесса.
Внезапно Лео захотелось растопить ее холодную маску.
Развернув добычу спиной к двери, он заставил ее поднять кисть с кинжалом выше. Герцогиня Казавиан попыталась ударить его другой рукой, но он поймал и эту и крепко прижал к деревянной поверхности.
Арамина затаила дыхание.
– Не думайте, что так я менее опасна.
– Ни в коем случае, – прошептал он, чувствуя запах ее духов. Пряная корица. Очень соблазнительно. Почти достаточно, чтобы ослабить хватку и прижаться к Арамине.
Почти.
– Коленом по яйцам? – спросил он.
Она холодно улыбнулась:
– Лучше ножом.
Лео поморщился:
– Вы беспощадны, моя дорогая.
– Бывает.
Арамина опустила взгляд и посмотрела на его рот.
Лео застыл. Как только ее черты смягчились, он потянулся к ней как мотылек к пламени. Эта женщина – его враг, их дома вели кровавую междоусобицу. И однако он не мог отрицать, что леди его завораживала.
– Я тоже могу быть беспощадным, – прошептал Лео, наклоняясь к ней. – Но вы же не возражаете?
Она облизнула губы и повернула голову. Лео обдал дыханием кудри у ее ушка. С колотящимся сердцем провел губами вдоль ее челюсти. Сладкое биение сонной артерии доказывало, что Арамина не настолько равнодушна к нему, как показывает. Он поцеловал жилку. Ему стало жарко, член напрягся. Руки Лео сами собой легли на бедра герцогини.
– Вам не мешало бы присматривать за своим домом, – прошептала она.
Лео лизнул изгиб ее шеи и поцарапал зубами вену. Боже, как ему хотелось ее крови.
– О чем это вы?
С тихим смешком Арамина повернулась к нему, коснулась губами щеки и зашептала на ухо:
– Бэрронс, где ваша подопечная?
Что-то острое прижалось к его паху. Нож.
Лео зашипел:
– Что вы с ней сделали?
– Я? Ничего. – Арамина встала на цыпочки и потерлась грудью о его грудь. – Это было так просто.
Из-за кинжала ему пришлось отступить. Арамина открыла дверь и небрежно оглянулась через плечо. Оружие уже исчезло.
– Я собиралась оказать девчонке услугу. Она мне нравится. – На губах герцогини промелькнула улыбка. – И ею можно воспользоваться. – Скользнув за порог, Арамина бросила: – Ваша подопечная в дамской комнате.
***
Лена шла по коридору, проверяя комнату за комнатой. Кожа на руках и шее покрывалась мурашками под взглядом Уилла. Он держался в тени, однако его незримое присутствие придавало уверенности, коей Лена уже давно не испытывала.
Закрыв дверь в кабинет лорда Харкера, она застыла. Что это? Тихий плач во тьме? Тихонько подойдя к библиотеке, она прислушалась.
Вот опять.
– Нет, умоляю.
Адель. В библиотеке.
Внутри вскипел горячий гнев, и Лена распахнула дверь. Единственная свеча озаряла кушетку у холодного камина, на которой лежала Адель, будто увядший цветок. По шее бедняжки стекала струйка крови. Ее лиф промок насквозь, ярко-алый на фоне белого шелка.
Мужчина поднял голову. Губы его были красными, в черных глазах отражалось пламя свечи. Бенджамин Кэвендиш, старший сын барона Рэкхэма, один из молодых шалопаев.
Он с высокомерной улыбкой вытер рот рукавом:
– А вот и главное блюдо.
– Отпусти ее!
– Я все равно закончил. – Он искоса посмотрел на Лену. – Мисс Тодд, я полагаю?
Адель всхлипнула, прижимая руки к горлу, и испуганно посмотрела на Лену:
– Беги.
Лена сжала кулаки. Ублюдок решил, что загнал ее в угол. Молчаливое присутствие Уилла придало ей сил, о которых она даже не подозревала. Лена схватила кочергу и повернулась к голубокровному.
– Отпусти ее сейчас же!
– О, какая боевая. Когда сопротивляются, так еще забавнее, – рассмеялся Кэвендиш и начал к ней подкрадываться.
Лена перехватила кочергу поудобнее.
– Трус. Преследуешь юных леди на балах… Только на это ты и годишься. Не мужчина, а сопливый задира.
Кэвендиш прищурился:
– Ты пожалеешь.
Он попытался схватить ее за юбки. Лена с удовольствием замахнулась кочергой.
«Попробуй это, скользкий мелкий кретин!»
– Убери от меня свои лапы!
В следующий миг Кэвендиш уже шипел на нее, сжимая раненую руку. А еще секунду спустя вервульфен схватил его за горло и впечатал в камин.
– Уилл! Ты не должен был показываться!
– Он тя лапал.
От звука его голоса по телу побежали мурашки. Опасный, жесткий. Такой ни за что не сдастся, с ним не договоришься. Надо его остановить, пока не убил кого-нибудь.
– Он едва дотронулся до меня. Уилл, отпусти его. – Лена бросила кочергу и схватила спасителя за руку. Бесполезно. Он даже не заметил. – Уилл! Если ты его покалечишь, они тебя убьют!
– Ты! – выдохнул Кэвендиш и зло посмотрел на Лену. – Маленькая вервульфенская шлюха. Я…
Его следующие слова застряли в горле, передавленном хваткой Уилла.
– Посмотри на меня, – сказал вервульфен и позволил своему хищнику проступить сквозь маску цивилизованности. Кэвендишу пришлось послушаться. – Сунешься к ней снова, и я тя убью. Медленно. – Он улыбнулся, а Лена поежилась. От этой улыбки веяло жестокостью. – Не думай, будто смогешь спрятаться. Я найду тя, сколько бы охранников ты не нанял. Понимашь?
Кэвендиш царапал руку Уилла. Лицо щеголя быстро багровело, но он как-то сумел кивнуть.
Уилл отпустил его, и голубокровный сполз по стене у камина.
– Если хоть пикнешь о сегодняшнем и о Лене, я приду за тобой, – пообещал вервульфен. – Теперь убирайся отсюда, пока я не передумал.
Кэвендиш с трудом пробрался к двери.
То, как легко Уилл это сделал… Лена почувствовала легкую зависть. О, вот бы ей быть сильным страшным мужчиной…
Полузадушенное хмыканье раздалось с кушетки. Лена развернулась в вихре юбок и поспешила к Адель.
– Что случилось? – Лена встала на колени и повернула голову подруги, чтобы оценить ущерб.
Кэвендиш нанес ей глубокую рану элегантным небольшим кинжалом из тех, что предпочитали в Эшелоне. Более жестокие голубокровные подпиливали свои зубы, но большинство пользовалось клинками.
По крайней мере, ублюдку хватило ума зализать ранку. Что-то в слюне голубокровного ускоряло заживление.
– Вот, – прошептала Лена, оторвала полоску от нижней юбки, свернула подушечкой и оторвала еще ленту, чтобы прибинтовать тампон.
– Я искала тебя, – прошептала Адель.
– Я всего лишь вышла в туалетную комнату.
– Появился… Колчестер.
Лена застыла, но потом продолжила вытирать кровь.
– Тебе все равно не следовало приходить одной.
– Увидела, как Колчестер разговаривает с Кэвендишем. – Адель сглотнула. – Он вышел из комнаты, и я подумала….
– Они заманили тебя в ловушку. – Чертов Колчестер. Намеренно натравил одного из своих приятелей на Адель. Разозлился на ее вмешательство.
– Хто такой Колчестер?
Лена совсем забыла про вервульфена. Она застыла, затем повернулась, пытаясь придумать объяснение. Лена видела выражение лица Уилла, когда тот душил Кэвендиша. Если рассказать про герцога, то Уилл, возможно, решит на него напасть.
– Герцог Ланнистер, – беспечно отозвалась она. – У него свои счеты с Лео.
Адель пошевелилась, и Лена стиснула ее руку, умоляя не выдавать секрет.
Уилл бесстрастно посмотрел на подруг.
Адель кашлянула и спросила:
– Кто… это?
– Один из людей Блейда, – ответила Лена, снова повернувшись к раненой.
Повязка замедлила кровотечение. Однако платье уже не спасти. Надо вынести Адель отсюда, чтобы никто не заметил.
– Кэвендиш сказал, что он… – Адель запнулась.
Лена никогда не видела подругу такой напуганной. Уставшей от мира и циничной – да, но не напуганной. Лена подняла взгляд и поняла, что так смущает Адель. Уилл держался в тени и все равно внушал страх тем, кто его не знал. И даже тем, кто знал…
