- Позволь пригласить тебя на танец?
Варвара не верит глазам. Никита протягивает руку Оле Марковой, сидящей рядом. Та глупо улыбается и уходит под руку с ЕЕ любимым кружиться в вальсе по актовому залу.
Варя убежит с выпускного. Проплачет всю ночь. А потом еще десятки ночей напролет. И лишь через пять лет узнает, что Никита в тот вечер шел к ней, но перетрусил в последний момент и пригласил на танец Олю. Еще бы, ведь Варя такая неприступная, разве он смеет рассчитывать на ее внимание.
- Дурак, - бросит Варя ему в лицо, когда он, смеясь, расскажет о трусливом поступке на встрече одноклассников. Он больше не будет бояться. Ведь он станет пожарным, бесстрашно бросающимся навстречу огненной стихии. Признание девушке - такая мелочь.
Хотя какой смысл в Никитиных признаниях теперь? Он от безысходности женился на Оле, а у Вари есть Алексей...
- А шестая комната? - спросила я, когда Варвара замолчала. Остальные сидели, не шевелясь, зачарованные рассказами балерины. - Та, в которую ты не смогла войти?
- Она была неправильной, - пробормотала девушка, наматывая на пальчик длинную русую прядь.
- Комната показывала искаженные события?
- Нет, она показывала то, чего не было! Не прошлое, а будущее! Ох, надеюсь, это все вранье!
Варвара принялась объяснять, запинаясь и нервничая. До того, как девушка попала в Поток, в театре шли репетиции нового балета - истории любви принца и пастушки. Не трудно догадаться, что главные партии должны были исполнять Варвара и Алексей.
- Я открыла проклятую дверь, а там премьера! Мы с Алешей на сцене. Меня вдруг охватила жуткая паника, захотелось бежать оттуда со всех ног!
- Обычное волнение перед выступлением, - попытался успокоить балерину Михаил, с тоской поглядывая на последний пирожок, сиротливо лежащий на блюде посреди стола. Давно бы и его съел, если б мог дотянуться.
- Нет! - горячо запротестовала Варя. - Я знаю, что такое волнение! А тут был ужас! Почудилось даже, что все это происходило раньше! Но ведь мы только репетируем, премьеры не было! Что он мне пытается сказать дурацкими загадками?
- Кто? - я недоуменно приподняла брови. Уж не клоун ли?
- Призрак, - усмехнулась Варвара. - Когда я стояла на пороге комнаты и наблюдала за нами с Алешей на сцене, прямо из воздуха возник еще один Алексей. Только не настоящий, а просвечивающий. Он сказал, что лабиринт - это мое Перепутье! Что за глупое слово такое? И никакое это не Перепутье, а сущая паутина! Да-да, паутина! А я была, как бабочка, запутавшаяся в ней. Чем больше сопротивлялась, тем хуже становилось! Под конец и вовсе показалось, что ноги отказывают, и я больше никогда не смогу танцевать. За что они издеваются над нами, а?!
Я не знала, что ответить Варваре, но задумалась крепко. Значит, эти Перепутья, о которых мне нашептывает неугомонный клоун, не плод воображения. И у каждого они, действительно, свои.
Но вот странность! Не считая последней комнаты, Варю преследовали воспоминания о самых печальных событиях в жизни. А что же тогда из раза в раз обрушивается на меня? Причем тут парк Дунайского? Воспоминание? Или предупреждение о будущем?
- Что же такое Перепутья? - подал голос Михаил, стараясь абстрагироваться от пирожка.
- Ну... - мрачно протянула Света. - Я знаю о них, - заметив, как мы трое выжидающе смотрим на нее, а Михаил даже о еде забыл, девочка опустила глаза. - Вообще-то мой ответ вам вряд ли понравится...
****
2010 год
Выспаться в тот день так и не удалось. Едва добралась до дома от Алисиной бабки, еще раз покормила вечно голодных кошек и свалилась на боковую, истошно завопил мобильный. Нащупала его в изголовье, не размыкая глаз.
Это был Володя. Сын моей мачехи Аллы, которого я вот уже семь лет не зову Вовочкой и не считаю нахалом с задранным носом. Потому что сводный брат сумел стать ближе, чем бывают иные родные. Так уж случилось, что Вова знает мою тайну. Нет, это не я решила ему открыться. Просто он однажды тоже загремел в Поток. И более того, является одним из немногих, кто сумел сохранить воспоминания о нем.
- Саш, мы с Ритой вечером в театр идем, - затараторил брат. - Мама с нами собиралась, но у нее опять мигрень, так что дала отбой, - держа трубку возле уха и, по-прежнему, не открывая глаз, я собиралась последовать Аллиному примеру. Однако Володя произнес волшебную фразу. - Я подумал, может, ты нам компанию составишь. Ты ведь любишь балет.
О, да! Вот тут он был прав. Я очень любила балет. Последние тринадцать лет.
Дав Вове клятвенное обещание, что явлюсь к театру в назначенный час, через силу выдернула себя из царства Морфея. Контрастный душ, еще две чашки кофе, несмотря на израсходованный с утра лимит, и к зеркалу - наводить красоту.
По ступенькам театра я прошагала при полном параде - в строгом вечернем платье, естественно черном (любой другой цвет при моих волосах будет смотреться вульгарно) и дорогущих туфлях на тонком каблуке. Вова с Ритой поджидали слева от входа. Рита - Вовина жена и, по совместительству, моя лучшая подруга, та самая, с которой я когда-то училась в одном классе.
- Все в порядке? - просил Вова, пока Ритка давала наставления своей матери, выполняющей сегодня роль няньки для моего сводного племянника и крестника Матвея. - Нет, выглядишь ты потрясающе, - поспешил заверить брат. - Просто глаза усталые. Сложное дело?
- Еще какое, - тихо ответила я, чтоб Ритка не услышала. Ее мы не посвящали в нашу тайну. Ни к чему. Проблем и в обычной жизни хватает. - Еще никогда с таким не сталкивалась.
- Хочешь, завтра пообедаем вместе или позавтракаем?
Я кивнула. Что ж, это будет не лишним. Я не раз обсуждала с Володей мои действия в Потоке. Он ведь вовсе не был бездарностью, как я некогда считала. И не раз давал дельные советы. Может, и в случае с Алисой ему придут в голову свежие идеи?
Глядя на прекрасный танец на сцене, я снова порадовалась, что приняла Вовино предложение. Балет завораживал, и будто подпитывал энергией. Теперь я не могла сказать, что не понимаю язык танца. Я научилась ценить это искусство благодаря одной очаровательной и изящной балерине с очень непростой судьбой.
Как танцует сама Варя, я видела лишь однажды. Но это было настолько божественно, что стоит закрыть глаза, я снова вижу тот памятный вечер в мельчайших деталях. Как жаль, что мир лишился возможности наблюдать за этим волшебством. Шестая комната не обманула. Премьера истории принца и пастушки поставила крест на Вариной карьере.
Я смотрела и смотрела на сцену, чувствуя, как на душе становится одновременно и легко, и горько. И вдруг случилось нечто невероятное. Я провалилась в сон и оказалась - вы не поверите! - в парке Дунайского.
- Наконец-то пришла, - с наглой улыбкой встретил клоун.
- Что тебе нужно, проклятое наваждение? - рассердилась я. Давненько не виделись, почти позабыла, как выглядит ненавистная кукла.
- Хочу тебе кое-что показать, - клоун кивнул в сторону шатра.
Я повернулась и замерла. На лавочке у входа в логово иллюзиониста сидела рыжеволосая девочка.
- Алиса! - задохнулась я и кинулась к ребенку. Вернее, попыталась кинуться. Потому что со всего маху ударилась о невидимую стену. Больше всего досталось лицу. Не обращая внимания на боль, я принялась ощупывать препятствие, но ему не было ни начала, ни конца. Тогда я принялась молотить кулаками - не помогло. Запустила увесистым булыжником - по-прежнему, никакого эффекта!
А потом руки опустились, а в голове бухнул молот. За спиной Алисы маячил черный энергетический сгусток. Тень! Та самая, о которой я слышу в Потоке постоянно, но за тринадцать лет встречала лишь однажды...
- Саша! - Вовин голос прозвучал, как выстрел пресловутой пушки, вырывая из странного сна. - Прости, я балда. Ты, действительно, вымоталась. Не стоило тебя сюда тащить.
Я огляделась. Спектакль успел закончиться. Публика, стоя, благодарила танцоров.
- Все в порядке, - пробормотала я, поднимаясь. - Только на минутку глаза закрыла.
Слова дались с трудом. Жутко болело лицо, словно я приложилась о невидимую стену вовсе не во сне...
Глава 5. Простите Гену
1997 год
Мы нетерпеливо взирали на маленькую хозяйку убежища, а она, не смея поднять глаз, водила пальчиком по белоснежной накрахмаленной скатерти.
- Света! - первой не выдержала напряжения Варя. Неудивительно, ведь ей досталось больше всех. - Так что тебе известно о Перепутьях?
- Только то, что рассказывала Злата, - девочка, наконец, заговорила, но быстро-быстро, будто хотела поставить рекорд. - Она понимает Перепутья лучше других. Даже подсказки дает. Но только тем, кто действительно хочет слушать. По-настоящему.
