Катя опустила ладони и покачала головой.
– И здесь повоевал!
– У меня не было выбора.
– Был! – покачала она головой. – Мог отойти в сторону и не лезть. Вдруг убили бы?
– Их было пятеро и с холодным оружием. Ерунда!
– А если б десять и с заряженными пистолетами? Ведь ты не знал, сколько их, когда бежал на холм?
Я потупился.
– Когда ты повзрослеешь?!
– Интересно слышать это от младшей сестры.
– Я совершеннолетняя!
– Но все еще лазишь через отцовский портал. Между прочим, запрещено.
– Нашел с чем сравнить! – замотала она головой. – Ладно! Кто эта девочка?
– Которая?
– Рыженькая!
– Дочь местного феодала. Прежний король подарил ему Иорвик. За что, неизвестно, но угадать можно – прогнулся. Бетти, так он ее зовет, единственная наследница.
– Ты ей нравишься.
Я хмыкнул.
– Ну да! – вздохнула Катя. – Кому я это говорю? Разве это меня встречали плакатами: «Женись на мне»?
– Я здесь никто.
– Не прикидывайся! Поставь себя на место девочки. Она живет в уютном мирке. Всех огорчений – пересоленная еда или неотглаженное платье. А тут нападение разбойников и угроза жизни. Ее могли изнасиловать, что, по местным представлениям, хуже смерти. И вдруг являешься ты, весь из себя прекрасный и загадочный. Убиваешь разбойников, спасаешь девочку. Неудивительно, что она запала. Будь осторожен. Эта рыженькая не проста. Запустит коготки, не вырвешься!
– Не беспокойся! – хмыкнул я. – Здесь сословное общество. Дочь феодала – не пара простому оружейнику.
Сестрица покрутила головой.
– К тому же, – добавил я, – единственная, кого я люблю, это ты…
– Жаль, что нам нельзя пожениться, потому что мы брат и сестра! – закончила она, и мы одновременно рассмеялись.
– Как родители? – спросил я, когда смех стих.
– Мама здорова, а вот отец…
Она погрустнела.
– Плох?
– Врачи говорят: от силы год.
– А пересадка?
– Не вынесет операции. Организм изношен. Стресс… Последние годы – сплошные огорчения. В том числе – ты.
– Я не его сын.
– Он любит тебя.
– Поэтому меня посадили? С парнями, чтоб не скучал?
– Вам предлагали помилование.
– Если признаем вину. Не притворяйся! Ты же видела мнемозапись. Резню в Хайберде устроили не мы. Но осудили за это нас – по сфабрикованному обвинению. Он не вмешался.
– Не мог. Сочли бы, что выгораживает пасынка. Это недостойно.
– Поправь меня, если ошибаюсь. Защитить невиновных – это недостойно. А вот посадить их в тюрьму – правильно и честно. Так принято в империи? Лицемеры!
Я встал и прошелся по комнате. За спиной всхлипнули. Я обернулся. По щекам Кати текли слезы. Я метнулся к ней и стал осторожно стирать их пальцами. Мирка, тревожно чирикая, вскочила сестре на плечо и стала лизать ей щеку.
– Я тебя очень люблю! – сказала Катя, успокоившись. – Но и папу – тоже. Вы оба хорошие. Но я не знаю, как вас помирить. Сердце разрывается…
Я сел рядом и обнял ее. Она уткнулась мне лицом в грудь.
– Отец не знал, что вас мучили, – сказала она тихо. – Его обманывали. После захвата Рудника начали следствие, кто и почему вынес неправосудный приговор? Но тебя успели осудить и выпихнули сюда. Прокурор принес протест, сейчас с этим разбираются, но, сам понимаешь, пройдет время…
– Кто за этим стоит?
– Не знаю! – вздохнула она. – Отец – тоже. Однако думаю, догадывается. Он перестал принимать Пальмера.
– Значит, Тайный Совет…
– Может, да, а может, и нет, – в рифму возразила она.
– Ладно! – сказал я. – Подождем. Что с парнями?
– После твоего осуждения их отправили в Россию отбывать срок. У нас с ней есть договор о правовой помощи.
– И как? – заинтересовался я.
– Из России выслали самолет. К трапу парней привели в тюремных робах. Но в московском аэропорту они вышли в военной форме – ее привезли в самолете. От трапа расстелили дорожку, оркестр играл марш. Министр обороны лично обнял каждого. После чего их повезли в Кремль, где президент вручил им ордена.
– Как восприняли это в империи?
– Был дикий скандал. Премьер-министр обвинил Россию в неисполнении договора. Русский премьер в свою очередь заявил о начале расследовании фальсификации доказательств, касающихся русских миротворцев, и вынесения в отношении их неправосудного приговора. Тех, кто вел следствие, а также экспертов, прокуроров, судей, вынесших приговор, объявили в международный розыск. Их арестуют, если они покинут пределы империи.
– Поделом! – заметил я.
– Отец очень переживает! – вздохнула Катя. – Мать плачет. За что это нам?
Я знал ответ на этот вопрос, но промолчал.
– Как Эдди? – спросил, чтобы сменить тему. – Не женился?
– Нет.
– Пора бы! Сорок лет.
– Ему некогда: занят гонками, – Катя вздохнула. – Еще он воюет с парламентом. Обещает распустить.
– Не позволят. Это ему не гонки.
– Эдди думает иначе.
– Пусть бы и дальше гонял. Наследовать отцу следует тебе.
– Я третья в очереди.
– Вторая. Меня можно не считать.
– Это как решат.
– Приемный сын, к тому же русский. Осужденный за бойню… Смешно!
– Ты не прав! – возразила Катя. – Твои парни дают интервью, рассказывают, как было. Сеть кипит. Наши пытаются возражать, но выглядят жалко. Многие в империи на твоей стороне. Рано или поздно приговор отменят. Тебя ждет триумфальное возвращение.
– Что с того? – хмыкнул я. – Первый все равно Эдди. А вот я выбрал бы тебя. Из нас троих ты самая лучшая. Умная, красивая, талантливая. Золотая девочка империи.
– Не подлизывайся! – фыркнула Катя.
– Чистая правда! – возразил я.
– Все равно не выйдет! – вздохнула она. – Если ты второй, то я – третья… Лучше скажи, что нужно? Оружие, золото, охрана? Есть люди, готовые переправиться сюда, у всех отменная подготовка. Никого не уговаривала, сами вызвались.
– Не стоит, – сказал я. – Необычное оружие, плюс охрана… Нарвусь на конфликт. Я здесь освоился, живу тихо.
– Я знала, что не пропадешь! – согласилась Катя. – Имплант помог?
– Так это ты позаботилась? – удивился я.
– Кто ж еще! – усмехнулась она. – Военный чип достать не удалось. Для этого нужно было задействовать связи, а время поджимало: тебя вот-вот должны были отправить. Поэтому взяла гражданский и усовершенствовала. Программы сама подбирала. Они хоть и школьные, зато подробные. Мультитул, лекарства… Я – не отец, поэтому могу себе позволить помочь осужденному. Нашлись люди, передали. Труднее было с местом ссылки. Но программисту заплатили, и он ввел код. Это лучший из Запасных миров. Мягкий климат, людская раса и хоть какая, но цивилизация. Не динозавры!
– Спасибо! – Я чмокнул ее в щеку. – Найдешь жениха, предупреди: пусть только попытается обидеть! Голову оторву!
– Ну, сказанул! – Катя засмеялась. – Сама справлюсь. Ладно! Что еще?
– Лекарства! – попросил я. – Побольше! Здешняя медицина – мрак! У меня остались всего три шприца.
– Больше пяти ты бы не пронес. Сочли, что хватит на первое время. Жди здесь!
Она повернула браслет. С тихим звоном открылся портал. Катя сунула мне Мирку и шагнула в сверкающие ворота. Портал мигнул и погас. Мирка горестно зачирикала.
– Она вернется! – погладил я горностайку. – Непременно!
Мирка вздохнула и лизнула мне руку. Я опустил ее на кровать и оделся. С сестрой можно и в рубашке, перед другими нельзя.
Катя вернулась скоро. Шедшие следом слуги внесли в комнату коробки и поклонились. Я пожал им руки. Они кивнули и ушли.
– Держи! – Катя протянула мне браслет. – Это запасной. На всякий случай.
– Нет! – сказал я. – У меня маяк. Если пройду в портал, немедленно отследят. Задержат и станут разбираться. Пока приговор в силе, я преступник, и мое возвращение – побег. Разразится грандиозный скандал. Твоя репутация пострадает.
– Пусть! – сказала она. – Зато тебя спасу.
– Мне ничто не угрожает.
– Ваня!..
Катя всхлипнула. Я обнял ее и стал утешать. Мирка присоединилась. Вдвоем мы успокоили сестру. Расцеловав нас на прощание, Катя ушла, оставив «светляк», а я стал сортировать содержимое коробок. Помимо лекарств там оказались хирургические инструменты, перевязочный материал, экспресс-анализатор биологических жидкостей – компактный и универсальный, «светляки»… Катя не забыла даже про носки для культей. Теперь заживем! Замечательная у меня сестренка!
