«Рано — позвоню в десять или… в одиннадцать. Скажу этому деятелю из Большого дома, что согласна ехать шпионить или чего там еще они от меня хотят. Думаю, проку им от меня с моей близорукостью будет мало, но это уж их проблемы. Ладно, надо подумать о деле — рукопись мне через границу провезти не разрешат, таможенники конфискуют все бумаги без штампа первого отдела. Придется как-то спрятать. Жаль, что плохо печатаю на машинке, при переводе на немецкий буду сразу записывать все очень четким почерком, чтобы не переписывать. Потом попрошу у Сережи „Зенит“ и сама сфотографирую, пленку проявлять умею. Зашью… зашью, например, в трусы — не станут же они меня раздевать на таможне. Ганс, если узнает, посмеется. Фу, какая пошлятина в голову лезет! — ей самой стало немного смешно от этих мыслей: — Кажется, я уже из ума начинаю выживать на старости лет. Ладно, еще немного поработаю».
Послание 19.
Наше мышление — это логически связанные мысли, и каждую мысль порождает группа Носителей, объединенных общей целью, единым пространством и идентичным наследственным кодом. Мы, Носители Разума, вступаем в естественный контакт друг с другом и обмениваемся мыслями независимо от расстояния, которое нас разделяет. Хранимая информация не может исчезнуть и не может быть искажена, она переходит от предков к их потомкам.
Находясь в естественном контакте с Центром биополя Материка, в котором обитаем, мы черпаем его знание, но сами передать ему свою мысль не в силах — Разумным Материкам недоступен естественный контакт (они имеют в виду телепатию, примеч. А.М.) Полагаем, что именно из-за этого между вами постоянно возникает непонимание — символика ваша скудна, адекватно выразить мысль с ее помощью невозможно. Не говоря уже о том, что Материки, обитающие в разных районах Планеты, используют разную символику, что представляется нам абсолютно бессмысленным. (Действительно, сколько же у нас на планете языков! Насколько проще было бы, умей люди общаться с помощью телепатии, как пришельцы! Примеч. А.М.)
Мы искренне сожалеем, что наследственный код Белковых Материков не несет в себе программы естественного контакта и не может меняться также гибко, как код Носителей Разума. Будь вы способны понимать друг друга, все проблемы вашей цивилизации давно были бы решены. (Однако, говорят, что есть люди, которым доступна телепатия, примеч. А.М.)
Послание 20.
Однажды случайность дала вам шанс — заселив Материк вида II (похоже, они имеют в виду мужчину, примеч. А.М.) и идентифицировав его наследственный код, наши предки обнаружили дискретную единицу, представляющую собой заблокированную программу естественного контакта. Запуску ее препятствовал ряд доминирующих факторов. Однако при получении потомства вида I от данного Материка имелась возможность скомбинировать структурные единицы с половинчатым наследственным кодом так, чтобы включилась программа медленного запуска.
После того, как Носители Независимого Разума провели необходимую корректировку, произошло зарождение Юного Материка вида I. В тот момент, когда он отделился от своего родителя, вступила в действие программа медленного запуска. С тех пор Планета уже в четырнадцатый раз обходит вокруг греющей ее Звезды. Когда круг завершится, блокировка будет снята, а программа естественного контакта полностью запущена.
Мы ведем пристальное наблюдение, продолжая великий эксперимент, начатый нашими предками. Юный Материк, владеющий естественным контактом, должен стать связующим звеном между нами и вашей цивилизацией. Когда эксперимент завершится, Носители Независимого Разума проанализируют ситуацию, чтобы решить, можно ли внести аналогичное изменение в наследственный код будущих поколений всех будущих поколений Разумных Материков. Это очень важно, поскольку есть изменения наследственного кода, которые меняют лишь будущий образ жизни Материка, но есть и такие, которые вообще несовместимы с его существованием, а мы ни за что на свете не хотели бы причинить вред вашей цивилизации.
Ада Эрнестовна в недоумении перечитывала только что расшифрованный ею текст, и постепенно ей становилось не по себе.
«Что это означает — эксперимент? Какой эксперимент, над кем? Четырнадцатый раз, обходит вокруг… Так, понятно — этому человеку…этому ребенку должно исполниться четырнадцать. Материк вида I — значит, это девочка, получившая от мужчины, своего отца, ген, несущий возможность телепатического общения. В результате вмешательства bacteria sapiens комбинация генов девочки такова, что способности ее будут постоянно возрастать, с ее помощью разумные бактерии надеются войти в контакт с человечеством. Но кто же она? Как я смогу это выяснить, если столько людей носят в себе bacteria sapiens? Который час, однако?»
Бросив взгляд на часы, Ада Эрнестовна со вздохом подняла телефонную трубку, долго и медленно набирала записанный на бумажке номер.
— Говорит профессор Муромцева Ада Эрнестовна. Я все обдумала и согласна на ваше предложение, — голос ее слегка дрожал, но человек на другом конце провода этого не расслышал, ответ его прозвучал доброжелательно и понимающе:
— Я очень рад, Ада Эрнестовна, что вы пришли к правильному решению. Ваш доклад уже готов? Думаю, участники симпозиума по достоинству оценят ваш вклад в науку.
Опустив трубку на рычаг, Ада Эрнестовна позвонила в учебный отдел института — предупредить, что не придет, и студентов можно отпустить домой пораньше. Потом набрала телефон квартиры на Литовском проспекте. Девчоночий голосок с вызывающими интонациями звонко сказал ей прямо в ухо:
— Але!
Поморщившись, Ада Эрнестовна слегка отстранила трубку.
— Это ты, Таня? Позови тетю Злату.
— Здравствуй, тетя Ада, — с легкой ехидцей ответила племянница, сделав ударение на слове «здравствуй».
— Здравствуй, здравствуй, — тетка с неудовольствием вспомнила, как сто раз объясняла нахальной дочери Сергея: позвонив кому-то, нужно, прежде всего, поздороваться, — так позови тетю Злату, дядю Петю или папу.
— Тетя Злата в магазине, дядя Петя на работе, папа с мамой уехали в Москву.
— В Москву? — поразилась Ада Эрнестовна, забыв о своих напряженных отношениях с Таней. — Почему, что случилось?
— Тетя Халида утром позвонила — дядя Юра позавчера домой не вернулся, и никто не знает, где он. А милиция его искать не хочет, говорит, что три дня должно пройти.
— Гм. Ну… он ведь, может быть, у кого-то из знакомых. Ладно, будем надеяться на лучшее. А ты почему не в школе?
— Меня к урокам не допустили, — жизнерадостно сообщила девочка, — я в школу накрашенная пришла и в джинсах. Меня отвели к завучу, и тетю Злату вызвали в школу, а потом я с ней пошла домой.
— И тебе не стыдно? — сурово поинтересовалась тетка.
— Что ты хочешь услышать — правду или неправду?
— Только правду.
— А не выдашь?
Услышав этот коварный вопрос, Ада Эрнестовна чуть не вспылила, заподозрив, что девчонка решила над ней поиздеваться.
— Говори! — гневно потребовала она.
— Ладно, я тебе верю, — вкрадчиво проговорила племянница. — Если честно, то меня давно предупреждали, что… Короче, ты понимаешь. Ну и… Ясно?
— Ясно что?
— А то, что у нас сегодня диктант за четверть. Если на три напишу, то будет три в четверти, а если не буду писать, то у меня средняя четыре выходит. Мне просто с краснухой не повезло.
— В каком смысле с краснухой?
— А в таком — со мной девчонка сидит, так она заболела и весь класс перезаражала, Машка с Эркой даже болели, только мы с Женькой, как дураки, остались. Я так надеялась, что хоть к четвертному диктанту заболею, а у меня ни сыпи, ни температуры. Это справедливо? Я виновата, что здорова, как корова? Ну, и пришлось в джинсах идти — теперь меня до диктанта на законном основании не допустили. Поняла?
— Поняла, — со вздохом ответила тетка, к удивлению Тани совсем не возмутившись. — Ладно, изобретательница, скажи тете Злате, чтобы мне позвонила, когда придет.
«Весь класс переболел, кроме них с Женькой, — думала Ада Эрнестовна, — кроме них двоих, носителей bacteria sapiens».
Старожилы дома на Литовском проспекте помнили, как хмурым ноябрьским днем семьдесят первого года возле одного из подъездов остановился контейнер, и четыре широкоплечих грузчика начали быстро и споро его разгружать. Перекинув через шею ремни, они с багровыми от напряжения лицами внесли огромный старинный рояль, потом начали таскать мебель, тюки с вещами и чемоданы.
Два дня спустя в квартиру Муромцевых позвонили. Открывшая дверь Злата Евгеньевна увидела перед собой худощавого пожилого мужчину с вьющимися седыми волосами и мягкими черными глазами.
