— Я это знал, — с важностью ответил Марселен, — иначе разве я открылся бы тебе?
— Да, мы теперь братья! Но скажи, пожалуйста, зачем вместо того, чтобы сразу открыться, ты подвергался испытаниям?
— Да потому, что в глазах других я не хотел раскрывать свое высокое звание!
Флореаль молча склонил голову.
— Пить! — проговорил юноша, протягивая стакан.
Вуду поспешил наполнить его ромом.
— Что, ты все еще подозреваешь меня в измене? — насмешливо спросил Марселен, поднося стакан к своим губам.
— Прости, брат, я не звал тебя! Твое положение у наших врагов возбуждало у меня подозрение в твоей искренности.
— У всякого своя слабость, — поучительным тоном проговорил юноша, — однако ты должен был бы знать, что там, где неприменима сила, пускается в ход хитрость.
— Я был неправ, сознаюсь в этом; но всякий бы на моем месте поступил так же. Однако ты не можешь отрицать того, что я дал тебе доказательство высшего доверия, проведя тебя сюда.
— Может быть, папа Вуду! Но кто знает, для чего вы привели меня сюда и что случилось бы со мною, если бы я не открылся вам!
— Ты, вероятно, не вышел бы отсюда живым! — откровенно отвечал Вуду.
— Благодарю за откровенность, — рассмеялся юноша, — ну, а теперь?
— Теперь у меня нет секретов от тебя; ты будешь знать все!
— Ты что-то хотел узнать от меня? — небрежно спросил Марселен.
— Да, вот за этим я и привел тебя сюда! Впрочем, зачем мне больше скрываться от тебя?! Скажу прямо, моим намерением было — привести тебя сюда и заставить говорить.
— Напоивши меня пьяным… — проговорил юноша, протягивая свой стакан, который был снова наполнен, — а когда я бы рассказал тебе?..
— Убить тебя, брат, если бы я увидел на твоем лице какой — либо след колебания или волнения! — холодно отвечал царь Вуду.
— Послушай, — заметил юноша, поставив на стол пустой стакан, — я также хочу кое — что сообщить тебе, брат: ты слишком скоро действуешь и потому твое мщение бывает не полное; из двух твоих жертв только одна умерла.
— Которая? — с живостью вскричал Вуду.
— Марта Колет, супруга Дювошеля, плантатора из Хереми.
Улыбка удовольствия появилась на губах Флореаля, взгляд его засверкал, но скоро лицо его опять приняло свое обычное угрюмое и бесстрастное выражение.
— Яд, данный тобою Люсьену Дорнесу, действовал не так быстро, как ты предполагал.
— Он что-нибудь говорил?
— Нет, — холодно отвечал Марселен, — когда он упал в пруд и был вытащен Колетом, я первый оказал ему помощь.
— И?..
— Он не пришел в сознание, так как под предлогом оказать ему помощь я натер ему ноздри ядом liche de pola.
— Ты сделал это, брат?
— Да!
— Благодарю, ты спас нас — Дорнес знал наши секреты.
— Я чувствовал это, но теперь эти секреты умерли с ним, ты теперь один знаешь их.
— Нет, брат, не один я! Я хочу разделить эти секреты с тобою, — вскричал царь Вуду с взрывом внезапной откровенности, которую трудно было предполагать в нем.
— Как тебе угодно, — небрежно отвечал юноша. — Я не спрашиваю у тебя ни о чем; я только исполняю свой долг по отношению к священной змее, а остальное меня не касается.
— Брат, мы с тобою — единственные оби на Гаити! Мне тяжело одному носить этот секрет, я хочу разделить его с тобою, так нужно!
— Выслушай еще, я не кончил!
— Говори!
— Дювошель, мой господин, поклялся отомстить тебе!
Флореаль презрительно улыбнулся.
— Я не боюсь его! — проговорил он.
— Но он склонил на свою сторону президента Жефрара!
— У президента Жефрара, как бы он ни был могуществен, будет скоро столько собственного дела, — отвечал вождь Вуду с мрачным смехом, — что ему некогда будет подумать о делах друзей, даже самых близких.
— Я не понимаю тебя!
— Скоро поймешь! Продолжай!
— Солдаты расставлены по всем деревням и окружают Артибонитский лес…
— Сколько бы их ни было, знай, брат, что мы невредимо проскользнем через них. Когда Вуду свистнет, власть цветных людей исчезнет. Вуду все может. Я уже вчера знал все то, что ты мне говоришь теперь.
— И ты принял предосторожности?
— Все; дети змеи уже держатся настороже. Когда наступит час, то по сигналу, данному с пика Куридас, Вуду поднимутся массами, нахлынут со всех сторон острова и сделают с цветными людьми то, что некогда отцы их сделали с белыми европейцами. Тогда, — прибавил он с диким торжеством, от которого кровь застыла в жилах у Марселена, — Гаити станет действительно свободной страной и будет всецело принадлежать неграм.
— Мечты прекрасны, — проговорил молодой человек, подымая голову с задумчивым видом, — к несчастью, успех…
— Обеспечен! — с живостью прервал его Вуду. — Понимаешь ли, брат, наши сторонники окружают самого президента Жефрара; на нашей стороне не только высшие офицеры, но и гражданские чиновники.
— Тайна, известная стольким, уже не тайна! Будь осторожен, брат!
— Ты был бы прав, если бы это было так, как ты предполагаешь; но все эти сторонники представляют только руки, которые действуют, а не головы, которые рассуждают. Они не знают настоящей цели заговора и все воображают, что действуют в пользу императора Сулука.
— А ведь правда! Сулук показал себя преданным сыном священной змеи.
— Сулук! — с презрением вскричал Флореаль, — что представляет он из себя?! Это просто животное, идиот без воли и разума! Он будет нам служить только ширмой!
— Однако и у Сулука много друзей, брат!
— Было много, когда он был в силе, а теперь он остался одиноким. И то, чего не осмеливался он сделать для Вуду, на этот раз Вуду сам сделает. Разве он не царь?!
При этом откровенном признании Марселен взглянул на негра с деланным изумлением, обманувшим Флореаля.
— Понимаю, — проговорил юноша, — священная змея сама будет царствовать.
Воду широко улыбнулся.
— Повторяю, — продолжал Марселен, — это прекрасная мечта, но пробуждение может быть ужасным. Вспомни, что в самых тонко обдуманных проектах остается место для случая.
— Случая?
— Да, случая, этого слепого агента судьбы, который разрушает иногда самые хитросплетенные планы. Человеческое предвидение, как бы ни было оно далеко, все — таки имеет свои пределы, а измена является под самыми различными формами. Часто бывает, что самый преданный друг скорее всего изменяет. Вспомни также, брат, что говорят христиане: Христос был предан одним из самых близких учеников!
Вуду нахмурил брови.
— Успокойся, брат, я не имею соучастников, которые могли бы изменить мне, — проговорил он, — я один владею своей тайной!
— Если это так, я от души поздравляю тебя. Но поверь мне, брат, крепче храни эту страшную тайну в своем сердце! — сказал Марселен тоном неуловимой иронии, — что касается меня, я ничего не хочу больше знать!
— Однако…
— Нет, — решительно проговорил юноша, — я только простой солдат священной змеи и не хочу быть ничем иным. Но когда настанет время действовать, ты всегда найдешь меня около себя. А до тех пор я не буду ничего слушать!.. Впрочем, еще одно слово…
— Какое?
— Постарайся, чтобы час освобождения сынов священной змеи наступил скорее; у Жефрара опытные шпионы.
— Какое сегодня число? — спросил Флореаль.
— К чему этот вопрос? — с изумлением спросил юноша.
— Отвечай! — настойчиво проговорил вместо ответа Вуду.
— Хорошо, двадцатое декабря!
— Так радуйся, брат, на Рождество у Вуду будет великое торжество! Я обещаю тебе.
— И по этому поводу ночью будут принесены жертвы? — спросил Марселен.
— Да! Таков обычай, разве ты не знаешь этого?
— Конечно знаю!
— Так зачем же спрашиваешь тогда?
— Затем, что я хочу воспользоваться в эту ночь правом оби и занять место первого жреца. Разве я тебе не говорил, что и я также желал бы отомстить?!
— Твое мщение там! — ответил Флореаль — Аполлон, указывая на хижину. — Я удовлетворю твоей просьбе, но при двух условиях!
— Каких?
— Ты передашь это письмо полковнику Бразье! — проговорил негр, вынимая из — за пояса запечатанный конверт.
— Первому адъютанту президента?
— Да, я не знаю, кому другому доверить его!
— Гм! Я боюсь, что ты взваливаешь на меня тяжелое поручение.
— Это письмо не компрометирует тебя.
Марселен продолжал колебаться.
— Ты отказываешься? Ты, оби!
— Ну хорошо, — решительно вскричал юноша. — Но ты обещаешь мне, что я не подвергнусь никакой опасности?
— Никакой! Клянусь тебе!
— Хорошо! Второе условие?
— Ты передашь Анжеле Колет, что я хочу ее видеть сегодня вечером.
— Ну, насчет этого будь спокоен: она не придет!
— Ошибаешься, брат, она придет! — проговорил со странной улыбкой Вуду. — Ты будешь сопровождать ее!
