Тем временем его тело решило: болтовню побоку. Лучше сделать что-нибудь. И, не спросясь Джонни, припустило вдогонку приятелю, прихватив с собой мозг.
Несмотря на обилие тренажеров в спальне (которыми очень заинтересовалась бы полиция, займись она всерьез недавней кражей в спортивном центре), Бигмак был не в лучшей форме. Такой уж он уродился. Джонни догнал его у поворота.
– Кому… сказано… отвали!.. Нечего… тут… – пропыхтел Бигмак. Они бежали к далеким огням.
– Похоже, разбились.
– Шустрый хорошо водит!
– В смысле, хорошо умеет давить на газ?
Впереди, у светофора, собралась небольшая толпа. Бегущих ребят обогнала вторая «Скорая». Она резко затормозила, толпа расступилась, и Джонни мельком увидел… нет, не машину – скорее то, что может остаться от машины, попытайся она протаранить бетономешалку. Причем именно бетономешалку, тут сомнений быть не могло – она лежала на боку на тротуаре, и ее груз стремительно превращался в самый большой в мире кирпич.
Издалека приближалась пожарная сирена.
Джонни схватил Бигмака за рукав и потащил в сторону.
– Не ходи туда.
Бигмак вырвался. Полицейским наконец удалось открыть смятую дверцу.
Бигмак оцепенел.
Потом он круто развернулся, кинулся к невысокой каменной ограде сквера, и его вырвало.
Джонни подошел. Бигмака трясло от холода и ужаса.
– Я же мог там сидеть, блин горелый, слышишь…
Бигмака опять стошнило, прямо на футболочного Шварценеггера. Джонни снял куртку и накинул приятелю на трясущиеся плечи.
– …пристали как банный лист, а я ведь предупреждал, я…
– Ну да. Да, – проговорил Джонни, оглядываясь. – Знаешь что, посиди тут… вон будка… ты посиди тут, ладно? Просто посиди…
– Не уходи!
– Что? А. Ага. Ну да. Тогда пошли…
Щелк!
– Здравствуйте, с вами говорит…
– Ноу Йоу, это Джонни.
– Да?
– Твоя мама сейчас на работе?
– Нет, у нее эту неделю дневные дежурства. А что?
– Попроси ее подъехать на Уизеридж-роуд, ладно?
– Да в чем дело? У тебя такой голос, словно…
– Слушай, заткнись! Пусть приедет. Пожалуйста! Тут Бигмак!
– А что с ним?
– Ноу Йоу! Это важно! Правда важно!
– Ты что, не знаешь, как она заводится, когда я…
– Ноу-Йоу-у-у!!!
– Ну ладно. Эй, а это что, сирена?
– Мы в телефонной будке. И пусть прихватит плед или одеяло. И давайте скорее, тут жутко воняет.
– Это была сирена?
– Да.
Он повесил трубку.
Бигмака больше не рвало. Нечем было. Он просто трясся, привалившись к двери телефонной будки.
– Сейчас она приедет, – как можно бодрее сказал Джонни. – Она медсестра. Она сечет.
Тем временем «Скорая помощь» отъехала. Пожарные окружили останки машины и принялись высвобождать мотор.
Бигмак тупо наблюдал за происходящим.
– Небось обошлось, – соврал Джонни. – С ума сойти, как некоторым удается…
– Джонни.
– Что?
– Ничего не обошлось. Не могло обойтись. Там везде кровь…
– Ну…
– Брат узнает – убьет. Он сказал, если из-за меня еще раз припрутся легавые, он вышвырнет меня из окна. Если он узнает, он меня убьет.
– Не убьет. Ты ничего не сделал. Мы просто гуляли, и тебя стошнило. И все.
– Он меня убьет!
– За что? Кроме меня, никто ничего не знает, а я ничего не знаю. Честно.
Домой Джонни добрался в девятом часу. Куртку он скинул в кладовке, собираясь при случае незаметно протащить ее в дом и отчистить. А родителям, чтобы избежать расспросов, сказал правду – был у Ноу Йоу (действительно был). Дружбу с Ноу Йоу предки одобряли по соображениям расовой терпимости. Возражать против визитов Джонни к Ноу Йоу значило бы возражать против самого Ноу Йоу. Ноу Йоу был до чертиков удобен.
Так-то так, но Джонни не ужинал. Миссис Ноу Йоу напоила его горячим шоколадом, но поесть он отказался (еще подумают, что дома его не кормят!). А Бигмака – бритоголового Бигмака! – мама Ноу Йоу уложила спать.
Джонни разогрел себе в микроволновой печи нечто под названием «Настоящая заливная лазанья по-креольски». Если верить надписи на упаковке, четыре порции. Да – для гномов.
Когда он поднимался с лазаньей к себе наверх, позвонил Холодец.
– Мне только что звонил Ноу Йоу.
– Угу.
– А чего они не отвезли Бигмака в больницу?
– Кто?
Холодец замолчал, на минуту задумался, и у него вырвалось:
– Блин.
– Угу.
– Теперь начнутся расспросики-вопросики… А Бигмаку и без того несладко – брат его этот, и вообще…
– Угу.
– Ну и дела, блин.
– Ладно, Холодец, я пошел. Надо пожрать, пока все не засохло.
Он положил телефон на поднос и посмотрел на него. Надо было сделать еще что-то. Что? Что-то.
Лазанья выглядела вполне всамделишной. Как будто ее уже кто-то ел.
Капитан подняла взгляд.
Перед ней стоял почти весь экипаж. Все были заметно смущены – кроме Канонира. Тот чуть не лопался от самодовольства.
– Да? – сказала Капитан.
К ее удивлению, заговорил не Канонир. Заговорила Штурман, невысокая спокойная скрр-иии, страдающая ранним выпадением чешуи.
– Гм…
– Да? – повторила Капитан.
– Гм… Нам… это значит, всем нам… – выдавила готовая провалиться сквозь землю Штурман, – кажется, что… э-э… нынешний курс выбран… э-э… не лучшим образом. При всем нашем к вам уважении, – добавила она.
– В каком смысле? – спросила Капитан. Она видела через голову маленькой скрр-иии ухмылку Канонира. Ухмыляются скрр-иии бесподобно – их пасти просто созданы для этого.
– Нас… э-э… наш флот… по-прежнему атакуют. И последняя атака обошлась нам чрезвычайно дорого.
– Избранный остановил ее ценой собственной жизни, – напомнила Капитан.
– Гм. Он вернется, – сказала Штурман. – А два десятка наших товарищей – нет.
Капитан смотрела не на нее. Она сверлила взглядом Канонира: его ухмылка стала такой широкой, что без труда вместила бы полный набор бильярдных шаров и, пожалуй, кий в придачу.
Он их накрутил, мелькнуло у Капитана в голове, он. Все взвинчены, никто не способен рассуждать трезво, а он подзуживает. Надо было его пристрелить! Экипаж осудил бы меня, но это я бы как-нибудь пережила.
– Что вы предлагаете? – поинтересовалась она.
– Гм… нам – имеется в виду, всему экипажу, – промямлила маленькая скрр-иии, умоляюще косясь на Канонира, – кажется, что следует развернуться и…
– Дать бой? – поинтересовалась Капитан. – Сделать последнюю остановку?
– Гм. Да. Именно.
– Это общее мнение?
Офицеры закивали.
– Прошу прощения, мэм, – да, – сказала Штурман.
– Идея не нова, – протянула Капитан. – Ее пытались претворить в жизнь Космические Захватчики. И не только. Мы видели обломки. Все они умели нападать. И дрались до последнего. Дрались и погибали.
– Мы тоже… м-м… несем потери, – вставила Штурман.
– Я знаю. Мне искренне жаль, – откликнулась Капитан. – Но многие еще живы. И каж-дая минута отдаляет нас от опасности. Граница совсем рядом! Если мы остановимся… вы сами знаете, что тогда. Игровое пространство перестроится. Граница отступит. Земляне обнаружат нас. И…
– Погибнут, – перебил Канонир. – Победа будет за нами! Эти ваши «другие» – непроходимые тупицы. А мы нет. Мы можем победить. Мы покажем землянам, что такое война!
– Ну да, – согласилась Капитан. – Кому война, а кому мать родна… Войны плодят новые войны.
– И это говорит командующий, – фыркнул Канонир. – Командующий флотом. Жалкая трусиха!
– Когда мы вернемся домой… – начала Капитан.
– Домой? Наш дом здесь! Другого нет! Довольно болтать о Границе и родной планете… Кто-нибудь их видел? Нет! Это сказка! Мечта! Греза! Мы лжем себе. Фантазируем. Герой С Тысячью Запасных Жизней… Выдумки! Мы живем, размножаемся и умираем на кораблях! Это наша судьба. Выбора нет!
8. Переговоры – мирные, но очень громкие
Джонни открыл глаза в кабине истребителя.
