— Так вы шпион? — поняла всю тонкость ситуации Лиза, ведь Порхов был Набольшим адмиралтейства, а отдел документации его канцелярии занимался разведкой.
— Предпочитаю думать о себе, как о разведчике, — Иван отвел, наконец, взгляд. — Позволите угостить вас хорошей старкой?
— Насколько она хороша? — Лиза понимала, Иван неспроста раскрыл свое инкогнито и пришел к ней ночью не просто так.
— Польская, — усмехнулся Иван. — Из Кракова. Чистая контрабанда!
— А у вас откуда?
— Конфискат, — Иван достал из внутреннего кармана пиджака фляжку и протянул ее Лизе. — Мой школьный приятель работает в таможенном управлении. Посуды у вас, разумеется, нет?
— Отчего же! — Лиза раскрыла дорожную сумку и извлекла на свет божий стопочку серебряных стаканчиков, сложенных один в другой.
— Великолепно! — Иван взял два стаканчика, разлил старку и протянул один Лизе. — Держите, Лиза!
— За что пьем? — спросила она.
— За взаимопонимание!
Выпили. Лиза закурила и выжидательно посмотрела на Ивана.
— Итак?
— Вообще-то, это не мой профиль, но, учитывая наше родство, руководство попросило меня побеседовать с вами, Лиза, так сказать, тет-а-тет. Приватно и не привлекая внимания.
— Завершили вводную, — пыхнула папиросой Лиза. — Атакуйте!
— Что ж… Райт уже сделал вам предложение?
— Да.
— Отлично! Соглашайтесь!
— То есть, как это соглашаться? — нахмурилась Лиза. — А если я не хочу? Опять же здоровье…
— Здоровье у вас, Лиза, отменное. Медицинский феномен, как говорят медики. Небольшие провалы в памяти и шрамы — вот и все.
— Но из Флота меня, тем не менее, турнули!
— Хотите вернуться?
— Вы серьезно? — не поверила своим ушам Лиза.
— Вполне! — кивнул Иван. — Моему руководству, Лиза, вас купить нечем. Патриотизм в вашем случае, к сожалению, не стимул, деньги и ордена тоже. Остается только это. Они там посоветовались и решили — сходите с Райтом в «потаенные земли», вернетесь на Флот. Не на штурмовик, разумеется. Этого вам никто в здравом уме не пообещает, но командиром крейсера 1-го класса — вполне.
— Иван, «вполне» — это красивая фигура речи…
— Не верите на слово, получите гарантийное письмо Набольшего боярина Адмиралтейства.
— Красиво! — признала Лиза. — А теперь объясните, будьте любезны, в чем подвох?
— Никакого подвоха, Лиза, просто это тема, которая обычно никем вслух не обсуждается, вот общественность и не в курсе. Вы же знаете, в районе Атлантиды, Гипербореи и Лемурии радиосвязь не работает, навигация обычными средствами невозможна, да и места эти недаром моряки — я имею в виду тех моряков, которые по морям плавают, — издавна называют «Богом проклятыми». Успешной колонизации не получилось. Ни в древности, ни в Новое время. Научные экспедиции ходят туда с переменным успехом: обычный счет два к одному. На каждую вернувшуюся экспедицию, две — пропавшие. Есть еще свидетельства выживших в кораблекрушениях. Мы знаем кое-что о прибрежных районах, у нас есть карты побережья и наиболее высоких гор, наблюдаемых с моря и с берега. Есть данные о климатических феноменах и о неустойчивости физических констант, но этого, как вы понимаете, мало. Особенно в свете того, что искатели сокровищ — тот же Райт, между прочим, — туда ходят и привозят много любопытных вещей. И даже людей…
— Людей? — удивилась Лиза.
— Да, — кивнул Иван, — и людей. А ведь есть еще Южная земля и Переход…
— А разве это не мифы? — насторожилась Лиза, которая и так была буквально оглушена внезапно обрушившейся на нее информацией.
— Похоже, что нет, хотя твердых доказательств мы пока не получили.
— Что же вы хотите от меня? Чтобы я шпионила?
— Ни в коем случае! Мы хотим только, чтобы вы взяли на себя пилотирование «Северной Звезды» и через год, скажем, или полтора поделились с нами вашими впечатлениями. Но, разумеется, на всякий случай, мы обеспечим вас связными во всех основных портах, находящихся поблизости от интересующих нас районов. Вы сможете получить от нас любую возможную помощь или «сойти с дистанции» там и тогда, где и когда захотите. Ну, и кроме того, мы поделимся с вами всей имеющейся в нашем распоряжении информацией. Итак?
— Неожиданное предложение.
— Я понимаю. Вы отказались?
— Не совсем. Я обещала Райту подумать.
— Подумайте! — кивнул Иван. — О его предложении и о нашем. Мы подождем.
— Хорошо! — вздохнула Лиза, уверенная, что «тут и думать не о чем!» — Я подумаю.
* * *
Разумеется, о том, чтобы принять предложение Иана Райта, не могло быть и речи. Так что и задание «партии и правительства» Лиза при всем своем желании выполнить не могла. Да и желания выполнять, если честно, не было.
«Навыполнялась!»
Прожив почти целый год при капитализме, не избавившемся от родимых пятен феодализма, и не просто прожив, а вполне насладившись положением знатной и небедной женщины, Лиза теперь смотрела на свою прошлую жизнь совсем другими глазами. Не то, чтобы ей не хотелось вернуться. Хотелось и еще как! Ведь там — при социализме — остались все ее родные: отец, мать, братья, не говоря уже о дедушке, тетках и дядьях. Там остались ее друзья и сослуживцы, горные восхождения и сплав на байдарках по сибирским рекам. Там остался любимый город и несколько симпатизирующих ей мужчин. Но, с другой стороны, иллюзии, на которых была воспитана Лиза, растаяли, и она увидела этот свой «социализм с человеческим лицом» таким, каким он всегда и был. Мрачноватым, холодноватым и бедноватым обществом, недостатки которого компенсировались давно уже не актуальной «верой в идеи коммунизма» и заемным оптимизмом «уверенно глядящего в будущее нового поколения советских людей».
«Ладно, проехали!» — на самом деле, это была запретная тема. Даже критиковать свою прошлую жизнь, было чревато острым приступом ностальгии и ревом в три ручья.
— Вот же паскудство! — она одним глотком допила старку, оставленную ей Иваном, и поняла, что, если не добавит, то уже не успокоится и, как следствие, не заснет.
— Паскудство и есть!
Она получила этим вечером два совершенно невероятных предложения, но не могла принять ни одного из них. Лиза не пилот, не авиатор, каким была Елизавета Браге, она лишь тень той женщины, которая была способна в одиночку атаковать крейсер-тримаран. Она, как бы ей этого ни хотелось, не сможет управлять «Звездой Севера», потому что это требует таких знаний и умений, каких не наберешься из книжек, и такой воли и решительности, такого мужества, с которыми просто надо родиться.
По ночному времени Лиза решила не переодеваться, а идти, как есть, в пижаме и халате. Вышла из комнаты, подсвечивая себе фонариком с динамо машинкой, прошла на цыпочках по коридору, спустилась по лестнице на два этажа и вскоре оказалась в буфетной. К большому удивлению Лизы, в комнате горела свеча, а в плетеном кресле, наверняка, позаимствованном на веранде, сидел, положив ноги на высокую стойку буфета, Петр. В руке у него была бутылка, во второй — тоже.
— Пьешь с двух рук по-македонски? — спросила Лиза, подходя к буфету.
Петр от неожиданности вздрогнул и едва не выронил обе бутылки.
— Ты меня испугала!
— Ну, извини! — она нашла чистый бокал для вина, но давешнюю бутылку со старкой не обнаружила. Пришлось довольствоваться водкой.
— У тебя там не коньяк, случаем? — спросила с надеждой.
— Водка.
— Что, в обеих бутылках? — удивилась Лиза.
— Не люблю смешивать!
— А что любишь?
Зачем спросила? Бог весть.
— Шла бы ты, летчица, на…
— Договаривай!
— Достала!
— Слушай, Петя, — Лиза отпила немного водки, посмотрела на Петра, — а чего ты такой неласковый? Вызверился, будто это я под твоего брата легла, честное слово!
— У меня нет брата.
— Ну, ты меня понял, — Лиза сделала еще глоток, но «ужас» не рассасывался. — А где, к слову, Варвара?
— Спит, поди… — пожал он плечами и отхлебнул из левой бутылки.
— Ты, что, Петя, неужели разлюбил? — Она сделала еще глоток, потом второй, третий, и пила до тех пор, пока водка не закончилась.
— А ты чего мыкаешься? — спросил Петр и отхлебнул из правой бутылки.
— Да, так как-то, — вздохнула Лиза. — Нашло вдруг…
— А знаешь, почему я ни разу не пришел в госпиталь? — спросил вдруг Петр, опустив ноги на пол, и оборачиваясь к Лизе всем корпусом.
— И знать не хочу! — Лиза не хотела услышать еще какую-нибудь гадость, которая добьет ее окончательно.
— Я боялся!
— Боялся? — переспросила Лиза, совершенно сбитая с толку.
— Да, боялся! — кивнул Петр и встал. — Я, знаешь ли, все время причины разные находил, чтобы не ходить. То да се, третье, десятое. Но, правда в том, что я не хотел тебя такой увидеть! Ну, ты понимаешь. Люди говорили, разбилась вдребезги. Если бы я тебя такой увидел, наверное, руки бы на себя наложил!
