– Словом, это человек, при виде которого любой может почувствовать себя просто ангелом, – подвел я итог и покосился на жену. Людей с недостатками обычно ободряют подобные сравнения.
– Вам обоим, как и всем остальным, хорошо известно, – продолжил меж тем Смит, – что Англия – страна с мощным флотом. К концу этого года у нас будет семьдесят пять линейных кораблей и сотни фрегатов, в то время как у Франции насчитывается всего сорок семь военных судов. Мы слышали, что сейчас они строят еще девятнадцать и должны опасаться союза Бонапарта с Испанией. И все равно мы очень верим в мощь нашего флота.
Что верно, то верно. Англичане выигрывали почти каждое морское сражение, в котором участвовали.
– В то же время у нас относительно слабая армия, – признал Сидней. – Мы верим, что наши солдаты лучшие в мире, но сама армия относительно невелика, особенно с учетом того, что ей приходится контролировать территории огромной империи. Если Бонапарт действительно соберет армию в сто пятьдесят тысяч и переправит ее через Канал – так сообщает наша разведка, – то Лондон падет. И миром будут править террор и хаос.
Лично я считал, что лондонские торговцы только выиграют от французского вторжения и что стакан доброго вина вечером предпочтительнее чая, но оставил эти соображения при себе. Англичане будут драться как львы, защищая свою вареную баранину и темное пиво.
– А это означает, что Английский канал – ключ ко всему, – добавил Смит. – Если Наполеон сможет контролировать его хотя бы недели две, его армия высадится на берег и завоюет наше королевство. Пробиться к нашим берегам он сможет, только одержав победу в морском сражении, но мы считаем это маловероятным. Он может попробовать выманить наши корабли оттуда, но тут я возлагаю большие надежды на Нельсона – он опытен и умен. Ну, и потом есть шанс использовать эти странные новые военные машины – да-да, я наслышан о Фултоне и его подводной лодке, или субмарине, как он ее называет, – но для усовершенствования этих изобретений нужно время. Или же Бонапарт поднимется в небо.
– А мы с Итаном летали на воздушном шаре, – вставила Астиза.
– Но далеко ты не улетела, – заметил я. Мне до сих пор снились кошмары о том, как она падает с высоты.
– Помню, – сказал наш собеседник. Именно его корабль подобрал меня, когда воздушный шар рухнул в Средиземное море. – Но воздушные шары легко прострелить, двигаются они медленно и подвластны переменам ветра. А планер Кейли может лишь спускаться с высоты. Но что если такой аппарат сможет также подниматься вверх, лавировать, следовать в заданном направлении? Что если люди научатся парить в небе, как ястребы, кружить, пикировать и сбрасывать с небес бомбы?
– Омерзительная идея, – заметил я. – И в корне несправедливая. Слава богу, еще ни один изобретатель не приблизился к созданию такой машины! Я сам испытал сооружение Кейли и могу заверить вас, сэр Сидней: если вам удастся втянуть Наполеона в эту авантюру, ваша война выиграна. Он рухнет вниз, как подстреленный воробей.
Тем не менее ацтеки в Мексике некогда построили такой аппарат, причем из золота, из-за чего впоследствии я оказался в столь затруднительном положении. Необходимо защищать старые добрые консервативные подходы, где все проверено и неизменно.
– Джордж Кейли еще только начал свои эксперименты, – осторожно заметил Смит. – Однако ходят слухи, что древние цивилизации достигли в этой области определенных успехов, ну или, по крайней мере, создали модели, похожие на летательные аппараты. Поговаривают, будто бы они могли контролировать не только их спуск с высоты, но и подъем.
– Вы говорите об ацтеках? – удивился я. – Но как? Каким образом это сооружение из целой паутины дощечек и палочек могло подняться в воздух?
– Мы представления не имеем. Может, паровой двигатель? У вас, Гейдж, репутация человека, разбирающегося в электричестве, повелителя молний, так сказать. Возможно, именно с помощью этой волшебной силы получится управлять аппаратом в воздухе? Механики Фултон и Уатт все время выдвигают самые оригинальные идеи. В любом случае, ясно, что древние были умны и разбирались в полетах лучше нас. Если французы смогут почерпнуть нечто полезное из опыта ранних цивилизаций, то они вырвутся вперед в этой области, и именно они станут ястребами, которые будут атаковать наш флот с воздуха.
– Ранние цивилизации?
– Ну, такие ходят легенды. Сама идея о том, что люди будущего должны знать больше, чем их предки, или что нынешний век таков же или лучше века предшествующего, далеко не нова. Однако на протяжении почти всей истории люди верили, что их предки знали больше, чем они сами. Считается, что империя ацтеков, мистер Гейдж, познала самые сокровенные тайны цивилизации от своих богов, что будто бы они увековечили конструкции летательных машин этих богов – ведь боги, как известно, летать умеют – в золоте и драгоценных камнях, которые и есть потерянные сокровища. Если б удалось отыскать сокровища Монтесумы и изучить модели их летательных аппаратов, это открытие могло бы резко изменить расклад сил в войне. Тогда Канал можно было бы преодолеть одним прыжком. Этих легенд наслушался Леон Мартель, и именно за этими сокровищами он и гоняется.
– Но чтобы древние индейцы… – Я все еще не мог поверить в услышанное.
– Кому, как не вам, Гейдж, должно быть известно, что в мире полно сокровищ, надежно запрятанных в самых тайных местах. А пирамиды? А мистические скандинавские артефакты, вдруг оказавшиеся на американской границе? А греческое сверхоружие?
Он был прав, черт возьми. Наша планета куда загадочнее, чем склонны признавать ее обитатели. Я и сам в свое время сталкивался с массой странных и хитроумных объектов и едва не погиб, пытаясь обуздать их. Похоже, что умные и развитые народы и люди с невероятными способностями существовали задолго до возникновения нашей культуры, а потому меня нисколько не удивляло, что они могли еще и летать.
– Нам известно, что дно Карибского моря буквально усеяно обломками испанских кораблей, на которых вывозились сокровища, – прервав ход моих размышлений, продолжил Смит. – На протяжении целого века с тысяча пятьсот пятидесятого года затонуло около шестисот таких судов, и каждое из них перевозило ценности стоимостью от четырех до восьми миллионов песо. Уже одно только это говорит о том, какими несметными сокровищами обладали Мексика и Перу, если даже при таких потерях Испания стала одним из богатейших королевств христианского мира. Существуют ли сокровища Монтесумы? Были ли они потеряны, а затем найдены и перепрятаны где-то в другом месте? Как знать? Даже если теория Мартеля выглядит неправдоподобной, следует использовать любую, пусть малейшую, возможность остановить его. На кону само существование империи. И появление настоящего летательного аппарата может резко изменить соотношение сил. Представьте, что на летающих коврах может разместиться целый полк французской кавалерии. Да они налетят на Темзу, как валькирии!
Как я уже отмечал, этот сэр Смит окончательно спятил, не говоря уже о том, что он постоянно путал метафоры.
– И вы решили задействовать меня потому, что всерьез опасаетесь этих валькирий?
– Мы решили задействовать вас, Итан, в надежде, что вы доставите нам Лувертюра, что он расскажет нам, где сокровища, и тогда мы сможем их найти.
– Увы, но французы изрешетили его пулями. – О смерти Черного Спартака писали в газетах, но во Франции было объявлено, что причиной смерти Туссена стала болезнь, а вовсе не неудавшаяся попытка бегства. – Он уже умирал, но они подстрелили его как раз в тот момент, когда мы собирались вытащить его из камеры.
– Варвары, – вздохнул лорд. – Скажите… а он успел дать вам ключ?
Я колебался. Стоит ли делиться или затевать торг с этим алчным англичанином? Но Астиза была матерью и потому, не колеблясь, выпалила:
– Он сказал, что изумруды надо искать в алмазе, но мы так и не поняли, что это означает. Прошу вас, сэр Сидней, поделитесь этой информацией с Мартелем, и пусть он отдаст нам сына! Сокровища Монтесумы нас не интересуют. А вы сможете проследить за Мартелем, когда он отправится на их поиски, и отнять у него эти ценности. Мы просто хотим вызволить нашего ребенка и вместе с ним уехать домой.
Интересно, о каком таком доме она говорила, где для нее дом? Согласится ли Астиза отправиться со мной в Америку после того, как отчасти по моей вине она потеряла маленького Гарри?
Смит покачал головой. Он явно сочувствовал моей жене, но был непреклонен.
– Даже речи быть не может. Мы не имеем привычки делиться тайнами с врагом, миссис Гейдж, а Леон Мартель, безусловно, наш враг. Кроме того, к нему не так-то просто подобраться. Опасаясь войны, он уже пересек океан вместе с Гарри, и британцы не успели его перехватить.
– Пересек океан?! – ахнула Астиза.
– И подозреваю, что без согласия и ведома Наполеона. Мартель – ренегат, он всегда, насколько нам известно, действовал самостоятельно. В штормовую погоду он решил отплыть на корабле в Санто-Доминго под предлогом, что хочет навестить там друга. И когда налетела буря, капитан был вынужден сняться с якоря и выйти в открытое море, увозя с собой Мартеля и вашего сына. Очевидно, злодей уже прибыл в колонию, где готовятся к войне. К тому же нам сообщили, что у него обширные связи в Мартинике, сахарной французской колонии. Там – уверен, вы знаете – родилась жена Бонапарта Жозефина. Мартель считает, что сокровища спрятаны где-то на Карибах, так что он, несомненно, отправит шайки самых отъявленных головорезов на их поиски и будет всячески подчеркивать свою близость к первому консулу и его семье.
