Ну, что же, сон не повод для безделья. До обеда я успел провести пару давно назревших, серьезных, однако, как на грех, очень долгих и скандальных совещаний. Выслушал стороны, разобрал и погасил накопившиеся межведомственные обиды начальников служб, успокоил среднее звено, у которого тоже наболело.
В столовую сходить не успел – вот что плохо, теперь желудок побаливает.
С некоторых пор я запретил себе прием пищи в служебных помещениях. Столоваться нужно в специально приспособленных для этого местах и непременно в сообществе людей, занимающихся при тебе тем же самым. В компании едоков надо рубать, в общем! Обеды в гнилом одиночестве зачастую оправдываются бешеной занятостью, хотя причиной такого хода чаще всего становится банальная лень. Подобная практика мелочного затворничества легко разбалтывает характер, десоциализирует, в итоге вышибая руководителя из общественной жизни. Так легко потерять ниточки. А с их утерей быстро теряется здравый смысл, а позже и репутация ответственного руководителя.
Знаю, о чем говорю. Мы не то, что мы едим. Мы то, с кем вместе мы едим.
Совместная трапеза всегда укрепляет доверие между людьми, недаром в протоколы серьезных переговоров сторон всегда включены обеды. Именно так работают древние инстинкты, как у диких зверей на водопое. Пей себе спокойно, стой рядом, олень, гиена или кабан, нападения не будет, тут все пьют! Ну, а если, к примеру, хищник допускает кого-то из стаи к туше, то тем он выказывает высшую степень доверия.
Человек, поглощающий рядом те же самые бифштексы и рулеты, салаты и прочие закуски, что лежат в твоей тарелке, автоматически воспринимается как объект, к которому ты быстро начинаешь испытывать положительную комплиментарность. Смотрите, да он же свой! Хороший стол вообще способен поменять знаки расположения и хотя бы на время превратить недруга во вполне вменяемого переговорщика, по-хорошему расчетливого, готового к разумным компромиссам. Перефразируя Киплинга, скажу так: «Мы с тобой одной ухи и котлеты, ты и я!»
Конечно же уха в таком случае должна быть отменной, иначе все пойдет насмарку. Плохо приготовленная пища порождает не только отвращение к ней, но и недоверие к соседу по столу. Ты хозяин? Что же ты халтуришь, хозяин? Как ни в чем не бывало сам ешь и другим предлагаешь такую невкусную котлету? Значит, можешь и соврать, а за пазухой держишь камень. Именно поэтому на важных приемах и переговорах работают исключительно самые лучшие повара – для создания атмосферы кулинарно-психологического доверия, а не каких-то там понтов ради. Но это правило обязательно только для примирительных трапез. Настоящие друзья и единомышленники будут с удовольствием поглощать вместе с тобой что угодно, и все им будет вкусно, в охотку. Другие правила.
Сколько времени? Пятнадцать сорок пять, все, опоздал. Столовая уже закрыта. Никаких ерундовых мыслей вроде визита к Павидле, женщине большого сердца и широкой души, в моей голове не возникло. Не хочу дергать человека. И дома шаром покати, вчера ночью мужики все сожрали, сволочи. Чай с молоком, и потерплю до вечера…
На огромном столе лежал интереснейший прибор.
Первый, взял на пробу по заявке геологов. Это портативный рентгено-флуоресцентный анализатор «Нитон», достаточно широко применяющийся для экспресс-анализа руд и горных пород. Охватывает основной спектр черных и цветных металлов. Есть некоторые сложности с определением легких элементов, но все равно штука удобная. Аппарат пылевлагозащищенный, полностью автономный. Правда, как я понял, есть одна проблема, по причине которой такие анализаторы до сих пор у геологов имеют ограниченное применение: по сути, прибор измеряет химсостав в очень маленькой точке, то есть в одном зерне минерала. И только на поверхности образца. А геологу важен общий химический состав некоего интервала по разрезу – не менее десяти сантиметров, а стандартная длина пробы – один метр. Другими словами, попал лучом на рудное вкрапление – получил пять процентов никеля и десять меди, к примеру. А всего в сантиметре рядом он покажет уже на порядок меньшие значения. Но существуют специальные методики измерения, позволяющие частично избавиться от неравномерности в полученных результатах и приблизиться к среднему составу горной породы.
«Нитоны» используют для экспресс-анализа керна перед отбором нормальной геохимической пробы, чтобы понять, есть ли тут искомый металл вообще. С прибором это можно сделать сразу после измерения, остается только вопрос о количестве металла.
Штука очень дорогая, на рынке стоит не меньше полутора миллионов рублей, поэтому в поле, на маршруте это чудо особо не таскают, ибо всегда есть риск приложить ее где-нибудь о камни либо уронить в воду, требуется аккуратность. Вес около двух килограммов, с комплектом принадлежностей и аккумулятором в чемоданчике – около семи. А для оператора канала важен вес, а не деньги.
Идея геологов такова: раздать приборы сталкерам и другим бродягам, участникам дальних экспедиций, после несложного обучения он вполне применим любым смышленым человеком. Такой ход позволит резко ускорить сбор информации по геологии и полезным ископаемым. Приоритет геологи отдают меди, это будущая проволока и провода, плюс латунь и бронза. Интересует свинец, цинк, олово, железо, кобальт, никель. Эти металлы встречаются в основном в сульфидной либо самородной форме и в принципе могут начать перерабатываться в обозримом будущем. А основное применение этих анализаторов – металлургия. Будущая серьезная металлургия.
И теперь мне предстоят трудные разговоры с комсталками, которые вряд ли захотят взваливать на плечи групп еще одно ярмо.
Напоследок я терпеливо дочитал докладную записку Эриха Вайнерта, командира немецкой группы сталкеров, в которой он сообщал об очередной находке в восточном секторе их зоны ответственности:
«…Группа на пикапе за сутки планово продвинулась к югу и доехала до железного моста через сухую балку. За мостом находился типичный КПП американского типа с набитыми песком мешками на плоской крыше. Возможные обитатели на гудки и другие сигналы не отзывались. На бесхозном военном объекте было найдено:
– пистолет-пулемет «Томпсон». Магазины: 1 диск на 50 патронов, 1 коробчатый на 30 и 2 коробчатых по 20, всего 120 патронов;
– пистолет «Кольт М1911» и 4 обоймы по 7 патронов, в которых по 1 патрону не хватает, всего 24 патрона;
– армейский телефонный аппарат старого образца.
Мной было принято решение под аудиозапись сделать телефонный звонок, а затем и марш-бросок вдоль обнаруженной линии связи. Мне ответили, и через какое-то время удалось понять, что на другом конце провода – косовары. По телефонному проводу группа подошла к неизвестному ранее монокластеру. Деревня была осмотрена.
Название деревни: Приштина, находится среди холмов на краю болота. Стартовый комплект включал:
1. Здание локалки;
2. Жилые дома – 2 шт.;
3. Колодец-журавль – 2 шт.;
4. Старый пикап (Германия);
4. Мини-трактор (Япония);
5. Велосипеды – 3 шт.
Из сельского хозяйства у косоваров имеются посадки винограда, поле конопли и два поля пшеницы, обширный абрикосовый сад. Готовят вино, курагу и урюк в больших объемах, изредка возят на продажу. Есть овцы. Одна беспородная собака. Английский язык знают всего четыре человека.
Вооружение: три двустволки, два револьвера, винтовка «маузер».
Оперативно важное: в составе данного монокластера проживают два бывших косовских боевика.
Испанцев и французов косовары опасаются, фактически ведут затворнический образ жизни. Рядом с кластером находится рудник полиметаллов с затопленной шахтой. Внутрь косовары не проникли: мешает отсутствие технических мощностей… В целом поселение, как и монокластер, стратегического значения не имеет, однако наличие неосвоенного рудника способно изменить статус».
Кругом канцелярит, даже у сталкеров в докладах. А вот в быту у них совсем другие обороты речи, только успевай детей отгонять. Что, ненавидите этот казенный слог? Понимаю… Любой филолог осатанеет, если будет постоянно слышать или читать такое безобразие. А вот я давно привык к его сухости, безэмоциональности. Краткость – вот что кроется за всем этим канцеляритом, и это замечательно! Его ведь кровью и потом отработали. Один оборот или даже слово на канцелярите способно заменить колоссальный объем пустой болтовни. Оно, слово, для того и было придумано, потому и прижилось в живом языке производственников и чиновников всех мастей. Любые попытки развалить протокольный язык обратно на конструкты всегда безуспешны – не хватает у альтернатив нужной емкости. Нет у них охвата реалий огромного информационного поля. Замаешься перефразировать. Поэтому как без того, что названо Чуковским паскудным словом «канцелярит», выразить коротко и ясно запросы и задачи, находясь в среде профессионалов реального, как говорят, сектора экономики? – просто невозможно. Вне этой среды – запросто!
