— Шпон здесь?! Совсем обнаглел! Так поверить в свою безнаказанность! Ну что ж, пусть ему воздастся по заслугам. О! — комендант мечтательно прикрыл глаза. — Если бы вам удалось взять этого ублюдка! Не мне одному он жизнь перепортил. Из-за него даже наш вождь, лидер и трибун Моус превратился в жалкую и алчную марионетку. Вся наша борьба, оказалась борьбой жадных людей за новые миллиарды галактов. А мы сами постепенно превратились в жалких и мерзких шакалов…
Возникла небольшая пауза, после чего я помотал недовольно головой и констатировал со скепсисом:
— Пока вы не сказали ничего нового для меня.
И опять некое подобие улыбки исказило лицо тяжелораненого коменданта:
— Но ведь и генерал с герцогом вам ничего не сказали? Уверен.
— Почему? Мы ведь можем разговорить любого.
— Опять вы за своё? Я же вам сказал, от домутила я сразу умру. Так же как Влад Савойски или Давид Рибенгол. И Шпона в подобном случае ожидает скорая смерть. Да и использование других аналогичных средств приведёт к идентичному финалу. Допросить ни меня, ни Шпона вам не удастся. Если только…
— Я могу пообещать вашей семье полную неприкасаемость. Если, конечно, они не причастны к вашей подрывной деятельности против империи.
— Нет, они ни о чём не знали! Вам будет легко это проверить. В данную минуту я прошу вас только об одном: не сваливайте груз моих ошибок на плечи совершенно невинной женщины и малолетних детей.
— Обещаю! Теперь хочу выслушать ваши соображения по поводу предстоящего допроса Шпона.
Шилони с трудом сглотнул и несколько раз болезненно сжал веки. Видимо его состояние стало ухудшаться. Почувствовав это, он стал говорить более торопливо и без единой паузы.
— Когда вы меня взяли, в моей одежде должны были находиться две коробочки с ампулами. Их там по двадцать штук и все различного свойства. Но лишь две из них, зелёного цвета, содержат средство, при введении которого любой человек получает в свою кровь определённое вещество. Если после этого ввести в кровь того же человека любое подобие домутила, наступает смерть. Минут через пять. Нам всем, кто знал непосредственно о личности Шпона, сделали такие инъекции в обязательном порядке. Причём делалось это тайно и без нашего согласия. Шпон же себе сделал укол одним из первых, но вполне сознательно идя на такой шаг. Но я не люблю, когда меня держат за полного идиота. Поэтому выловил в своё время нужного медика, который работал у Шпона в специальной лаборатории, и всё у него "узнал". После чего устроил доктору-химику стопроцентно несчастный случай. Сам при этом оставшись вне подозрений. Теперь мне это пригодилось.
Новость была очень важной, но напомнить об ответственности, с моей стороны, тоже не помешает:
— Если мы изучим свойства этого вещества, и научимся его локализовать, вас ведь тоже будут допрашивать под домутилом. Не боитесь?
— Ха… Если останусь жив, буду рассказывать всё добровольно и без остановки… Но это…, вряд ли… Уходит от меня осязание, ничего не чувствую… И в голове, такая…пустота…
Ещё немного губы Шилони продолжали беззвучно шевелиться. Затем глаза закрылись, а дыхание стало почти неслышным. Явившийся по моему вызову врач, после короткого осмотра констатировал:
— Явное переутомление. И как следствие — потеря сознания. Он и так долго продержался. Но здоровью его, это не грозит. В дальнейшем такие "просветления" будут случаться всё чаще и чаще.
— Спасибо, доктор. Ваш профессионализм вызывает уважение.
— Рад, что мне удалось продемонстрировать свои знания на практике!
Его ответ я дослушивал уже на ходу. Булька сразу же включился со мной в спор о том, как лучше и быстрей исследовать находящееся в зелёных ампулах вещество. И спор этот разгорелся в кругу остальных товарищей. К которым присоединился недавно вернувшийся с задания Ульрих. Последние дни он показал себя с самой лучшей стороны. Да и сейчас вспомнил, что собственноручно обыскивал Шилони после того, как мы доставили его сюда после разгрома здания принадлежащего покойному Давиду Рибенголу.
Коробочки, найденные тогда в одежде коменданта, действительно отыскались в наших запасниках. И мы жутко пожалели, что их обследование откладывалось до более спокойных времён. А сейчас приходилось делать это в спешном порядке. После подключения к нашему собранию с помощью краберов Синявы Кассиопейской и профессора Сартре, решили отправить одного из нас на яхту. В таком бы случае шансы по скорейшему определению состава удвоились. Вернее с нас бы свалился тяжёлый груз исследований в неприспособленной и мизерной лаборатории. Да и времени катастрофически не хватало возиться с новым и неизвестным веществом.
А уж в той лаборатории, что имелась на борту яхты, шансы на успех увеличивались стократно. Вызвался, проделать рискованный путь к космодрому, Малыш. Но в последнюю минуту Армата предложил отправить одного из летающих "жуков". В нашем распоряжении как раз находился один с требуемой грузоподъёмностью. Хоть и был большой риск даже простого столкновения жука с любым флайером, но мы решили попробовать. Ведь это гораздо проще, чем лишаться в такой ответственный момент Малыша. Тут мы все понимали: второй раз ему с яхты уйти не удастся. А уж тем более соединиться с нашим отрядом.
Поэтому Армата надел на голову прибор управления мини-шпионом и искусственное насекомое с ампулой на спине, словно заправский микро вертолёт с боевой ракетой, вылетело в приоткрытое окно. Сопроводив нашего посланника напутственными пожеланиями, мы вновь приступили к обсуждению предстоящей операции. Лишь Армата уселся в сторонке и колыхался всем корпусом, мысленно сопровождая своего протеже в полёте. Через час он с облегчением снял шлём с головы, вытер обильный пот на лбу и обрадовал нас известием:
— Ампула в руках у профессора!
И успех рискованной транспортировки мы восприняли как должное. Потому как в этот момент Малыш подвёл итог наших предварительных обсуждений:
— Прекрасно! Как бы там ни было, Алоис продержится на допросе нужных двенадцать часов, а потом ещё восемь благополучно будет отлёживаться в спокойной обстановке. Это время за него можно не переживать. Значит, сосредотачиваем все усилия на аресте Шпона. Давай, командир, кого, куда расставлять будешь?
— Уже и расставлять? — хмыкнул я. — Может, ты сам справишься? А мы тебя тут подождём. Чего такой оравой по столице гонять?
— Сам? Хм…
— Ну, или под чутким руководством Гарольда!
— Нет! Только не это! — не на шутку испугался товарищ. — Уж лучше сам, так намного спокойнее умирать…
— Он ведь уже где-то по городу гуляет? — спросил я о Гарольде, не обращая внимания на испуганное лицо нашего аристократа.
— И не просто гуляет, — стал рассказывать Роберт, — А с большим размахом гуляет! Пока ты с Шилони беседовал, он мне звонил и кратко обрисовал обстановку. За ним следят, как за сбежавшим императором. Человек сорок, не меньше. Но он надеется уйти из-под наблюдения в ближайшие часы и присоединиться к нам. В этом ему помогают наши когда-то бывшие рабовладельцы: капитан Нина, её очаровательная кузина Эльза, а также их ближайшие соратники и помощники рабыня Рената и доктор сектора.
Увидя моё ошеломлённое лицо, ребята грохнули дружным смехом. Который я попытался перебить возмущённым выкриком:
— А что б его ржавчина сожрала!!! Зачем он их всех притащил за собой на Оилтон?!
— Ну, как же, — вздрагивая от смеха, стал объяснять Малыш. — Он же любит всех строить?! А с тех пор как его выгнали из Дивизиона, он страдает постоянным комплексом неполноценности, и готов строить кого угодно. Не взирая на лица, пол и интимные отношения. Ну и ещё по одной причине: друга наверняка хочет порадовать приятными воспоминаниями.
— Ох! — тяжело вздохнул я, пытаясь скрыть неожиданное смущение и досаду. — Попадётся он мне в руки — я его уж точно порадую!
— Нет, как это всё-таки прекрасно, — Малыш при этих словах с умилением возвёл взгляд на невидимые небеса. — Когда в мире существует такая крепкая мужская дружба.
Новый взрыв смеха сотряс нашу штаб-квартиру. Пришлось призывать к дисциплине. Для этого я левой рукой припечатал ладонь к столу, а ногтями правой произвёл перестук на верхних зубах. Что привело к желаемой тишине.
— Ладно! Радует ваше хорошее настроение перед ответственными испытаниями. Но давайте решать наши проблемы. Ульрих! Постарайся доставить невесту Мишеля Лежси вот по этому адресу. Как только он даёт согласие на предоставление себя и всей своей команды в наше распоряжение, мы туда отправим кого-нибудь из нейтральных общих знакомых. И он подтвердит герцогу, что девушка уже находится в полной безопасности.
Роберт! В твою задачу входит вывезти как можно дальше отсюда раненого коменданта Шилони и двух узников, моусовских дезертиров. Со всеми, естественно для их здоровья осторожностями. По моему сигналу надо будет их разместить так, что бы Бофке со своими людьми немножко помучились и проявили осторожность при нахождении нашего подарка. Таким образом, я собираюсь устранить старшего следователя на некоторое время с нашей дороги. Но перед этим мне не помешает с ним встретиться, хотя бы коротко, и поговорить с глазу на глаз. Он слишком много знает, что бы от него так легко было отмахнуться. И возможно придётся задабривать его ещё более вкусным куском, чем комендант Шилони и мои бывшие охранники.
