С этими словами Барбара извлекла из рюкзака потёртые, но ухоженные Вальтер П38 и Люгер М.1908, и не менее антикварный револьвер Энфилд. Последним появился на свет пистолет-пулемет МП-40.
— Ты ограбила арсенал в Томбуте? — поинтересовался Роб, взяв в руку Энфилд.
— Нет, — ответила Барбара самым невинным тоном, — это всего лишь экспонаты моего домашнего музея. А кстати, где эта Томбута?
— Лучше тебе не знать, — хмуро сказал Дюк. — Пойду заводить мотор, а вы пока перенесите весь этот хлам в рубку. По ходу дела обсудим, что и как, а пока — в путь.
* * *
— Смотрите! — Барбара показывала на габаритные огни геликоптера, идущего курсом запад — северо-запад. — Кажется, он летит с Эльфа.
— Он взлетел с Эльфа минуту назад, — Дюк чуть довернул штурвал вправо, уводя катер дальше к югу.
— Ты его увидел минуту назад и ничего мне не сказал? — Барбаре с трудом довались уроки общения в боевой обстановке. Наверняка, она никогда не видела Дюка таким, каким он предстал перед ней этой ночью, на этом катере.
— Я думал, ты видела, — извинился Дюк. — Робу же я тоже ничего не сказал.
«Но я тебя тут же „услышал“», — Роб смотрел на карту острова, пытаясь угадать то, что не удавалось на ней увидеть.
На южной оконечности острова было несколько бухт, две из которых рекомендовались городским туристическим объединением в качестве хороших якорных стоянок. Третья — находилась дальше на восток, за узким мысом и банкой Оген. Место неудобное для навигации даже днем, к тому же бухта «Русалочий омут» почти со всех сторон окружена скалами — ни тебе места, чтобы палатку разбить, ни приличного пляжа для купания. Но вот Роберту и Дюку она сразу приглянулась. Место скрытное и расположено почти у самого форта. Во всяком случае, оттуда можно, не привлекая внимания, добраться до Малого крепостного двора, казавшегося Робу наиболее подходящим местом для тайной базы коллег из «Оракула».
— Три минуты, — сказал Дюк, снижая ход до малого. Двигатель притих и теперь лишь негромко побуркивал, толкая катер вперед. — Роб, на нос!
Роб вылез из рубки, подхватил в кокпите багор и, придерживаясь рукой за леер, вылез на нос. Несмотря на ночь и выключенные огни, прибор ночного видения обеспечивал вполне приемлемый обзор и ориентацию. Больше того, при включенном прожекторе, Роб наверняка не разглядел бы ни накрытых приливом камней, ни нанесенных штормами пятен мелей, ни притопленных бревен, бог весть, как оказавшихся так далеко от устья реки.
— Левее, — сказал он в микрофон и одновременно уперся багром в камень, возникший в опасной близости от правой скулы катера. — Так держать… Еще… Теперь возвращайся на курс, я уже вижу берег.
— Вижу, — подтвердил Дюк, одевший по такому случаю купленный Робом бинокль. — Посмотри направо.
— Чисто, — Роб вглядывался в ночь, пытаясь не столько увидеть, сколько угадать подстерегающие их опасности. — Право руля! Бревно слева! Еще!
— Потеряем фарватер! — предупредил Дюк.
— Делай, что говорю! — огрызнулся Роб.
— Есть, право руля!
— Еще!
— Понял!
Роб уловил впереди справа неправильность, нечто вроде завихрения на спокойной, в общем-то, поверхности моря.
«Камень!»
— Лево руля! Так. Вперед! Держи курс! Есть! — Береговая линия острова, представлявшая собой в этом месте сплошную скалу, вздымавшуюся метров на десять, как минимум, разошлась, открывая вход в бухту. — Поворачивай! Здесь все чисто.
Судёнышко мягко развернулось, меняя курс, плеснула вода под форштевнем, и они вошли в створ прохода. Еще несколько мгновений, и катер пересек неширокое зеркало бухты, вплотную подойдя к единственному месту, где они могли причалить. Здесь скала чуть отступала вглубь острова, оставив узкую полоску земли, заросшую деревьями и кустарником. Роб зацепился багром за ствол одного из деревьев и, подтянувшись к самому берегу, подхватил конец и спрыгнул на землю. Еще мгновение и катер был надёжно пришвартован.
— Бабс, — Роб понимал, что в нынешней ситуации будет лучше, чтобы отношения с Барбарой выяснял он, а не Дюк, — ты видишь вон тот камень за кустами?
Место там было козырное, он его сразу же приметил, едва они вошли в бухту. Обломок скалы, к которому можно приблизиться только со стороны бухты — вплавь, — или по узкому краю берега, заваленного камнями и заросшего колючим кустарником. Росшее у самой скальной стенки, то есть уже за камнем, дерево затемняло это место широкой кроной, способной, по-видимому, укрыть и от дождя.
— Да, — ответила после паузы Барбара. — Вижу.
Луна уже взошла, и бухта была неплохо освещена, но при этом, катер, как и рассчитывал Роб, оказался в тени деревьев.
— Бери свой рюкзак и эту немецкую трещотку и иди туда.
— Зачем? — не поняла Бабс.
— Когда мы уйдем, — терпеливо объяснил Роб, которого, на самом деле, снедала тревога за Изи, требовавшая немедленных действий, — ты останешься одна. Кто-то может спуститься в бухту и увидеть катер, или еще кто-нибудь пользуется бухтой, как причалом. Возможны варианты, ты понимаешь?
— Да, пожалуй, — кивнула Барбара.
— Ну, вот и отлично! — улыбнулся Роб, стараясь быть максимально дружественным. В конце концов, Бабс не виновата, что ее не готовили к такого рода приключениям. — Там за камнем, ты будешь в безопасности. Даже если задремлешь или отвлечешься, ты не пропустишь появления чужаков. А вот они, даже если обнаружат катер, тебя не найдут. У тебя есть автомат и пистолет — оказалось, что у Бабс заначена еще одна коллекционная игрушка — Браунинг М1906 — в крайнем случае, есть чем отстреливаться, притом что противник будет на открытой местности, а ты за камнем. Но мой совет, без крайней необходимости не стреляй. Позвони нам и жди. Договорились?
— Как скажешь, — Барбара надела куртку с капюшоном, забросила рюкзак за спину, взяла в руки автомат и обернулась к ним.
— Дюк?
— Я буду осторожен, — мягко ответил Дюк. — Ты можешь не беспокоиться, Барби. Мы вернемся… Я вернусь. Береги себя и не психуй, лады?
— Как скажешь, милый, — улыбнулась Барбара, но, похоже, ей было не до смеха. Наверное, она начала понимать, во что ввязалась. — Роб, возвращайтесь с Изи! И не пуха, ни пера!
— К черту! — сказали они с Дюком хором, и Барбара спрыгнула с катера на землю.
Она уходила молча, молчали и они. Но когда Бабс скрылась за камнем, Дюк неожиданно сказал вещь, которую Роб от него совсем не ожидал услышать.
— Если вернемся, — сказал Дюк, — сначала выпьем все вместе кофе по-швейцарски, ну ты понимаешь, о чем я говорю, а потом я предложу Барби съехаться. Живем на два дома, как чужие, ерунда какая-то!
…Некоторые думают, что в Африке всегда жарко, но это не так. Там бывает и холодно, а еще — мокро и знобко. Роб трижды проклял сезон дождей пока бежал к дверям «салуна» от Рендж Ровера, остановившегося прямо посередине гигантской грязевой лужи. Впрочем, правды ради следует заметить, что подъехать ближе Капфер просто не смог, но от этого не легче. Достигнув бара, Роб промок до нитки и, кажется, нес на ногах полтонны липкой грязи, в которую проваливался на бегу едва ли не по колено. Скинув плащ-накидку, встряхнув ее и повесив на вбитый в стену крюк, он обернулся к залу и осмотрел присутствующих. Из знакомых он нашел только Гризли и бельгийца Джорджа Натомба, они сидели за столиком у окна в компании незнакомого худого легионера.
— Привет! — сказал Роб, подходя к ним. — Как поживаете и все такое?
— Выглядишь ты неважно, — констатировал Натомб, оглядев Роба с ног до головы. — И выражение лица… Ты никого не собираешься зарезать?
— Собираюсь!
Роб «слышал», что думал бельгиец, и ему эти мысли решительно не нравились. Конечно, не до такой степени, чтобы прибить Натомба, к чертовой матери, но все же. Сержант из французского иностранного легиона Робу тоже не понравился. Он вообще не любил французов, думающих по-немецки, да еще так неразборчиво. У немца были прозрачные глаза навыкате, и длинное узкое лицо с меланхоличным выражением.
— Это все чертова африканская зима, — сказал легионер вслух. Произношение у него было сносное, но не оставляло сомнений — немец. — Вы промокли — это не беда, но эта погода действует на нервы. Но есть хорошее средство против меланхолии. Кстати, меня зовут Пауль, Пауль Мёллер, и я швейцарец, а не немец.
— Роберт, — протянул руку Роб.
— Так вот, Роберт, вам надо выпить кофе по-швейцарски, и все как рукой снимет.
— Кофе по-швейцарски? — на тот момент Роб знал три географически привязанных варианта приготовления кофе. Это, разумеется, если иметь в виду только европейские вариации. По-венски — с взбитыми сливками, по-ирландски — с молоком и виски и по-английски — с жареным инжиром, но вот про кофе по-швейцарски слышал впервые.
— Очень просто, — оскалился швейцарец.
