Из машины выскочили Рауди и Перфидия. У шофера в руках был пистолет.
Феликс лихорадочно настраивал очередной кристалл.
— Подавай вперед, только медленно, — распорядился он.
Стэггерсы молча ждали. Когда фургон приблизился почти вплотную, Перфидия заговорила:
— Феликс, дорогой, нам нужно кое-что обсудить. Я понимаю, ты несколько огорчен из-за нашей… э-э… размолвки. Смерть твоя была не слишком приятной, хоть и временной, но я уверена, что ты найдешь в себе достаточно великодушия, чтобы принять наши искренние извинения за причиненные неудобства, и поймешь, что теперь, когда мы мы все знаем, взаимовыгодное сотрудничество — это единственное, что нас всех может спасти.
— Ага, — ухмыльнулся Рауди. — Давайте выползайте, пока я не продырявил ваши задницы. В порядке сотрудничества.
Феликс высунулся из окна по пояс. В руке он держал браслет.
— Насчет убийства я особо не переживаю, поскольку вы действовали, повинуясь чисто животным инстинктам. Однако, связавшись с этим человекообразным, ты запятнала мое доброе имя. Поддавшись твоему очарованию, я мало представлял себе, с кем связался, но теперь хорошо понял, насколько тебе можно доверять. Скажи спасибо, что у меня не мстительная натура. — Тщательно прицелившись, он бросил браслет в кузов пикапчика, где лежали мешки с навозом. — Пи Джей, жми! Три… два… один…
Грузовик завибрировал и распался на шарики для пинг-понга.
В течение миллисекунды скопление тысяч пластиковых сфер еще сохраняло форму машины, потом осыпалось, завалив отчаянно барахтавшихся Рауди и Перфидию.
Выехав на дорогу, Присцилла Джейн резко свернула налево, едва не опрокинувшись вместе с импровизированным сиденьем. Сзади зазвучали выстрелы. Она с улыбкой обернулась к Феликсу.
— Отлично, мистер Лось!
— Каждый, кто вырос на Роки и Бульвинкле, мечтает учинить что-нибудь этакое.
Рауди опустил пистолет и в сердцах пнул целлулоидный сугроб.
— Попадись мне только этот ублюдок!
Перфидия стремительно окинула взглядом двор.
— Туда, живо! — скомандовала она, кивая на машину Стамбо.
Рауди распахнул дверцу.
— Проклятие! Нет ключей.
— Вон он валяется! Это Феликс его, наверное. Поищи в карманах.
Рауди наклонился и запустил руку в карман пиджака Стамбо. Тут же лицо бандита застыло в маске блаженного покоя, и он повалился ничком прямо на сыщика.
Перфидия рванулась было к нему, но внезапно остановилась.
Кто знает, какую свинью подложил им Феликс и что случится, если прикоснуться к лежащим мужчинам. Хотя, с другой стороны, человек он добродушный, если не сказать сентиментальный, и эффект будет скорее всего временный и без серьезных последствий. Полицейский и Рауди, похоже, просто спят и должны рано или поздно проснуться.
Бессильно скрипнув зубами, Перфидия уселась на траву и приготовилась ждать. К своему удивлению, она принялась говорить сама с собой:
— Фараон, должно быть, пронюхал что-то, чего мы не знаем. В таком случае хорошо бы его взять с собой. Фелике и его шлюха далеко не уйдут, они оба слишком наивны, сосунки да и только. А когда мы их поймаем… наверняка все его тайны можно отыскать в компьютере, для меня это несложно. Так что если он откажется помогать… — Прекрасное лицо женщины перекосилось, излучая кровожадность, обратившую бы воина Маори в позорное бегство. — Сдох один раз, сдохнет и еще. Только теперь медленно, очень-очень медленно.
Присцилла Джейн с детства отличалась любопытством. И теперь, гоня машину по скоростной трассе, она не могла удержаться от вопросов.
— А если ты выключишь браслет, грузовик снова появится?
Феликс с энтузиазмом разглядывал виды за окном, словно катание на машине было для него редким удовольствием. Как пес, которого везут на дачу, подумала Присцилла Джейн и вздохнула. Ну разве можно его не любить? Если бы только…
— Нет, — ответил он, подумав минуту, — но только потому, что первоначальная масса машины слишком рассредоточена в пространстве, чтобы подвергнуться действию своих природных морфических полей. Вспомни, что случилось с дверью у тебя дома. Я снял браслет, но дыра осталась. Грубые макроскопические разрушения неустранимы, Пи Джей. Вся эта наука выглядит как волшебство, однако ничего общего с ним не имеет. К сожалению, существуют довольно сильные ограничения. К примеру, если бы я запрограммировал твой браслет так, чтобы гемоглобин крови превратился в цианид… — Присцилла Джейн вздрогнула. — …ты бы мгновенно погибла, и попытайся я затем восстановить твое тело в прежнем виде, ничего бы не получилось. Жизненная искра улетучилась бы из этого скопления протоплазмы навсегда. Так что, увы, морфические поля не всесильны.
— Давай поговорим о чем-нибудь более приятном.
Невинные голубые глаза с удивлением уставились на нее.
— Но ты же сама заговорила…
— Да, я знаю и уже жалею. Скажи, пожалуйста, а что ты собираешься делать дальше с этими полями — если, конечно, мы с тобой выживем?
Глаза Феликса возбужденно заблестели.
— Ну… если ты думаешь, что я тут же начну оживлять людей направо и налево, то ошибаешься. Прежде всего это неэтично. Каждое такое воскрешение приводит к ограничению права на жизнь остальных живых организмов. Взять хоть, к примеру, Тоша, у которого я забрал тело. Нет, так не годится. Каждый из нас существует на земле положенное время, чтобы потом уступить место другим. Кроме того, хотя после физической смерти поля и не «работают», так сказать, в привычном смысле, у меня тем не менее остались смутные воспоминания о том времени, и весьма, кстати, приятные. Впечатление такое, будто я каким-то образом продолжал участвовать в общем процессе жизни — через посредство других представителей своего вида. Так уж мир устроен, и не мне его менять, даже если я и не со всем согласен. По крайней мере сначала надо хорошо подумать…
— Да уж, ты лучше подумай, — фыркнула Присцилла Джейн, прекрасно, впрочем, понимая, что ее сарказм вряд ли дойдет до собеседника.
— С другой стороны, — продолжал он, — нет ничего плохого в том, чтобы временно возвращать к жизни отдельных особей, используя, скажем, тела добровольцев. Вот, например, во время тяжелого политического кризиса — разве не полезно было бы спросить совета у покойного президента Рузвельта? В современном мире масса проблем. Как бы нам помогли в их решении Сократ, Будда или Эйнштейн, ты только представь! Ну и опять же чисто медицинский аспект… вот как в твоем случае. Конечно, для сохранения эффекта нужно непрерывно носить морфический кристалл, но это, я полагаю, не так уж обременительно…
— Нет, конечно!
— Можно придумать и массу других способов, которыми морфические поля могли бы облегчить жизнь человечеству. К примеру, временное заимствование талантов и навыков. Накладываешь на свое сознание нужное поле и становишься на час-другой таким же экспертом, как человек, которому оно принадлежит. А еще можно улучшать память. Она ухудшается с возрастом, потому что физическое старение нашего мозга приводит к постепенной потере резонанса с соответствующими полями. Отныне этого не будет!
— Вот здорово!
Феликс все больше распалялся.
— А материальные поля? Разумеется, люди поначалу будут с опаской относиться к зданиям, машинам и инструментам, которые существуют временно и лишь пока действует кристалл, но если хорошо продумать меры предосторожности, такая практика рано или поздно станет нормой.
— А как же, обязательно!
— Я не хочу сказать, что морфическая технология так уж невинна. Биологическая опасность ее использования особенно высока. Если смешивать поля разных видов, можно создать монстров, химер, любую чертовщину. Да и предметная технология достаточно опасна. Представь, что плотина Гувера или башни Всемирного торгового центра вдруг рассыплются как карточный домик! Или кто-нибудь вдруг решит проделать туннель к центру Земли — прямо сквозь раскаленную магму! Кстати, это не так уж и сложно, надо только принять во внимание специфические поля всех геологических пород и, превращая их в вакуум, одновременно создать прочную оболочку для стен… ну, скажем, из алмаза! Имея достаточно мощный компьютер, я бы, наверное, справился…
— Нисколько не сомневаюсь!
— Есть и более интересные возможности. Я не буду вдаваться в подробности, но если использовать направленный резонанс и поиграть с космологическими полями… Впрочем, это касается уже планет и галактик, а ты, наверное, имела в виду чисто земные применения.
Присцилла Джейн помолчала.
— Это все или есть еще идеи?
— Да нет, пока не придумал.
— Тогда поправь меня, если я ошибаюсь. Короче говоря, ты, Феликс Рен, собираешься так вот запросто, весело и беззаботно, не выходя из своей лаборатории, взять весь мир за задницу, перевернуть вверх тормашками и тряхнуть так, что вся мелочь влетит у него из карманов.
