Впрочем, завладев разблокированным мобильником, Алена сразу ощутила эмоциональный эндорфиновый подъем, и в глазах тут же прояснилось, а в солнечном сплетении приятно защекотало, как бывало всякий раз, когда ей удавалось ухватить за хвост совсем уже было ускользнувшую удачу. Ничего еще не закончилось, а то, что она вдруг так легко отчаялась, – это мы постараемся забыть как можно скорее, благородные адепты. Дрожащими от нетерпения руками она открыла адресную книгу мобильника…
И словно налетела на невидимую стену, увидев незнакомые имена.
Могучие иерофанты!!! А какой у Мишки номер-то?! Она же в жизни не набирала его номера! Когда они познакомились, он тут же позвонил ей на телефон, который она продиктовала, и она просто сохранила его контакт в айфоне. В дальнейшем она звонила ему, просто выбирая в адресной книге сначала «Мишка Трах-Тибидох», а потом «Мишка Скажем Нет».
Но у этого парня никакого Мишки в телефоне, разумеется, не было. Ни первого, ни второго.
Сходным образом обстояли дела и со всеми остальными телефонами, по которым она ежедневно звонила, включая телефон Сергеева.
Алена почувствовала, как черное удушливое облако паники снова стремительно опускается на нее, пригибая к земле. У нее больше не было энергии на хлоп-перемещение. Она не была уверена, что если сейчас отпустит этого парня, то потом сможет снова подчинить его волю – или волю любого другого человека. У нее не было никаких шансов добраться ни до дома, ни до Башнина, ни до телецентра.
Она поняла, что все-таки проиграла с треском, проиграла самым невероятным образом, как та легендарная сборная Бразилии по футболу.
Парень повернул голову, с изумлением глядя на девушку и гаджет, подрагивавший у нее в руке.
– Это… – проскрипел он. – Это же мой…
– Стоять! – взвизгнула Алена, нервно тиская мобильник в мгновенно вспотевшей руке. Не хватало ей еще унизительных разборок с ментами. Разумеется, орденское удостоверение еще действовало, и с его помощью она решит любые вопросы с полицией. Но на это уйдут драгоценные время и силы. А кроме того, это будет безусловно унизительно.
Не существует безвыходных ситуаций. Был еще один способ связаться с абонентом, номер которого неизвестен… правда, сама она никогда еще им не пользовалась, и оставшихся крупиц магической энергии запросто могло не хватить. Вероничка как-то раз продемонстрировала такой трюк, когда звонила с телефона Алены. У этой стервы тогда сработало. Сработает и в этот раз. Не может не сработать. Если не сработает, она бросится под поезд, как Анна Каренина, потому что другого выхода не будет. Благо до перрона всего шагов сорок.
Сделав глубокий вдох, Эбола максимально расслабилась, расфокусировала зрение и попыталась в деталях вообразить себе ублюдка Мишку: какие у него глаза, какая фигура, какой пенис, какие омерзительные бульдожьи брыли на щеках, какие кривые волосатые ноги и вечно не чесанные патлы… Затем, сформировав четкий мыслеобраз абонента, ткнула пальцем в кнопку дозвона – не набирая номера, не выбирая контакт из адресной книги.
На мониторе тут же высветилось:
«Вызов: Мишка Скажем Нет».
Алена устало прикрыла глаза. У нее получилось. На это она потратила последние крохи магии, ее энергетический запас был пуст, но у нее получилось. Отсосете, могущественные иерофанты, вот как это называется у нас на журфаке.
Тянулись бесконечные гудки, и Эбола забеспокоилась. Черт, а ведь Башнин вполне может просто не ответить на незнакомый номер. Такой паскудной возможности она не предусмотрела!
Гудки продолжались, а Алена медленно погружалась в ледяную прорубь отчаяния, понимая, что растратила драгоценный остаток магической силы впустую. Лучше бы она, дура, доехала домой на такси, а на месте попыталась убедить таксиста, что тот уже получил деньги за поездку… Рискованно, но могло сработать. Теперь же у нее не осталось сил даже на такой примитивный трюк. Да лучше бы она, например…
И тут Мишка неожиданно взял трубку. Она даже вздрогнула от неожиданности на холодном ветру.
– Кто? – хмуро поинтересовался этот говнюк вместо «здравствуйте».
– Любовь всей твоей жизни, – мрачно усмехнулась Эбола с невообразимым облегчением.
– А, смертница! – хмыкнул он, и Алена едва удержалась от того, чтобы не шваркнуть телефон о ближайшую стену.
– Мишка, мне срочно нужна помощь, – заявила она, поспешно скомкав свою непомерную гордость и засунув ее поглубже в карман.
– Разве я не говорил тебе, женщина, что ты приползешь ко мне на коленях?! – обрадовался Башнин. – Как же я устал все время оказываться правым!
– Иди к черту! Меня не интересует твоя эрекция.
– Что же тебя в таком случае интересует, Аленький? У меня больше нет никаких правдоподобных версий. Или тебя уже вышибли из профессии и тебе категорически негде переночевать?..
Она пояснила, что ее интересует. Вывалила в сердцах всю страшную черноту, которая копилась в ней по дороге из промзоны на Ярославский вокзал и в итоге сложилась в дерзкий и эффектный план. Конспективно пояснила, без особых подробностей, минут на десять.
Выслушав Алену, Мишкоатль задумчиво проговорил:
– Скажи честно, красавица, сколько именно граммов лютого алкоголя руководят сейчас твоими действиями?
– Со вчерашнего дня не пила.
– Стало быть, кокаин? Тот же вопрос: сколько граммов?..
– Башнин, отсовокупись от меня, скотина! Задрал, честное слово.
– Значит, вот это, только что, – это действительно был твой гениальный план? Не краткий пересказ новой книги Пелевина, не твой сегодняшний кошмарный сон?..
– Отсосешь, говнюк!
– Что ж, дерзко. Смело. Почти как «Миссия невыполнима – 3». Но извини, ничем не смогу тебе помочь. Тебя ведь не интересует моя эрекция, а только она способна побудить меня к столь рискованным безумствам.
– Башнин, я сейчас не расположена шутить. Мне очень плохо. Если ты мне поможешь, я гарантирую тебе постель.
– Две постели, родная. Две постели, репортаж в пополаме – и я готов идти за тобой на край света. Исключительно потому, что мне понравился этот безумный пелевинский сюжет, конечно, а не потому, что я по тебе так уж скучаю.
– По рукам, Башнин. Две постели. Моя в одной комнате, твоя в другой. Лучше на другой улице.
– Эбола, я сейчас не расположен шутить. У меня вообще по жизни слабое чувство юмора. Короче, два продолжительных перепихона в разные ночи в течение ближайшей недели, иначе ищи себе другого влюбленного дурака. И репортаж в пополаме!
– Хорошо, черт с тобой. Репортаж в пополаме. Два перепихона. Продолжительных. В течение недели. Но предупреждаю сразу: я буду лежать как бревно и демонстративно корчить рожи от отвращения.
– Лежи хоть как мумия в мавзолее. Ты все равно доставишь мне дивное плотское наслаждение, даже если тебе этого совсем не хочется, радость моя. Тем более что я тебя в конце концов так заведу, что послушать твои вопли счастья сбежится половина Северного округа столицы.
– По-моему, ты зря наговаривал на свое дивное чувство юмора. Ты прирожденный комик, Башнин. Комический персонаж дурацкого фильма повседневности, в котором я играю главную роль…
– На том стоим, Аленушка. Смех продляет жизнь и улучшает посмертие. Слыхала такое?
– Опасайся, Клеопетрович! Комических персонажей в молодежных фильмах ужасов, конечно, не съедают сразу, чтобы подольше веселили публику, но выжить к финалу у них все равно нет ни малейшего шанса. Выживают обычно умеренный зубрила и красивая, но не шалавная девочка, вот вроде меня, например. Красивую и шалавную убивают первой или второй, следом идет неумеренный зубрила, затем – чемпион колледжа по американскому футболу, а затем неизбежно комический персонаж. Все рассчитано до мелочей.
– Фильм ужасов? С чего бы это? Так мы не договаривались! Мне по твоему рассказу почему-то представилось, что это будет такой авантюрный боевик со стрельбой в духе Тарантино…
– Угу. И все пули, выпущенные в упор, непременно пролетят мимо. Ладно, что-то многовато текста у нас, а время поджимает. – Почувствовав, что Башнин крепко заглотил крючок, Алена Эбола вновь обрела утраченную было уверенность. – Где встречаемся?
