интриг и человеческих отношений. Путаться там я не желал.
— Найди способ доставить Энн в город.
— Ты хочешь ее смерти? — мне сразу вспомнился самострел в комнате девушки.
— Разумеется, нет! Ты о чем? Я желаю видеть ее живой, здоровой и, по возможности, счастливой. Что бы ни говорили бароновы псы, в замке она находится в опасности. Она же наследница Терции, в конце концов! Ее жизнь важна, в отличие, скажем, от твоей, Марв. Неважна твоя жизнь для всех, кроме меня, пойми это. Я совершенно не хочу, чтобы ни ты, ни Энн, пострадали. Я ставлю ваши жизни наравне, в отличие от барона, гвардейцев или каких-нибудь терцианских обрыганов. Помни это, Марв. И приведи сюда Энн. В городе, под защитой моей и моих людей, она будет в безопасности. И ты будешь в безопасности.
— Это будет смотреться как предательство, — не преминул заметить я.
— Твоя задача — сохранять жизнь Энн. И я лишь помогаю тебе в выполнении долга. О бароне можешь не беспокоиться — он против не будет.
— Зная лорда Манфреда, могу сказать, что он будет против всего, что приказал мне кто-то кроме него.
Фабиан улыбнулся.
— Я знаю Айзенэрца, не переживай. Если хочешь — можешь после всего остаться в Терции, а хочешь — я выпишу тебе пропуск в Дельту. Думаю, ты не откажешься от небольшой комнатушки на Центральном острове. С небольшим пособием, разумеется.
— «После всего» это после чего?
— После того, как все в Терции вернется на свои места, — скороговоркой ответил Шталь.
— И все это лишь за приведенную в город Энн?
— Именно.
— Я подумаю.
— Только думай недолго, Марв. Сам понимаешь, время… Оно не бесконечно, и ждать нас уж точно не собирается.
— Понимаю, — кивнул я и, выйдя на улицу, направился на поиски транспорта в замок, четко ощущая, что меня пытаются обмануть.
Глава пятнадцатая
Запрашиваю посадку!
— Никак нет, отказать!
Утро в центре управления в замке выдалось крайне нервным. После возвращения Энн домой гвардейцы барона стали относится ко мне более дружелюбно, и теперь пускали даже в закрытые доселе помещения.
Одним из таких помещений был центр управления, где размещались многочисленные экраны контроля, переговорные устройства, пульты для запуска ракет противовоздушной обороны. Последние не использовались ни разу со времен их установки, а вот все прочее работало вполне себе на постоянной основе. И как раз-таки в этом центре случился переполох.
В одной из соседних систем началась очередная гражданская война, и все обитаемые земли в радиусе ближайших пяти световых лет приняли призыв о помощи от местного представительства короля. В ту сторону полетели войска (туда, наверное, собирались и Штали со своими вассалами), а в обратную — корабли, полные беженцев. Один из них как раз и приближался к Терции, требуя убежища для более чем полусотни человек. Будто оно было…
Фило, куда более суровый, чем обычно, сидел с заспанным лицом на стуле, а бирт в его кружке уже давно стал теплым. Приемник захрипел и вновь замолчал. Астор тихо спросил:
— Может, все-таки найдем для них место? Компромисс, так сказать…
— Да найти-то найдем… Сколько ферм загнувшихся… — протянул старик, отпил из кружки, поморщился и побарабанил пальцами по столешнице. — Но приказ барона четкий — никого не пускать.
— Куда им еще-то деваться? Чую, и Гавань, и Дельта, и Эссван, и даже эти сероглазые недоумки с Мыса — все они уже приняли свою пайку. Наверняка же на планету всю, и на Сумеречные земли какая-то квота есть от королевства, и всех надо распределить.
— Мы давали клятву барону, а тот — Шталю. Пока нет приказа от барона, отменяющего предыдущий его приказ, я и пальцем не пошевелю. Пусть хоть острова в море заселяют — мне плевать.
Меня одолевали противоречивые чувства. С одной стороны, я был рад, что Энн, по обыкновению своему, решила спать до полудня, до самого начала своих ежедневных занятий, и не слышала всего этого, а с другой… Черт возьми, я бы сейчас поглядел на ее реакцию. Она бы наверняка подняла крик и, сто процентов, запустила бы в старика Фило его же кружкой с биртом. Для нее было неправильным так лишать людей надежды на продолжение хоть какой-нибудь нормальной жизни. Для нее, но не для людей барона.
— Четырнадцать-восемьдесят четыре, король славен, ответьте!
— Говорит Терция, прием, — нажав на тангенту, ответил Фило. — Земли Айзенэрцев.
— Четырнадцать-восемьдесят четыре! Требуем разрешения на посадку на воду. На борту сорок восемь человек беженцев и пять человек экипажа, топлива мало.
— А нас вообще это должно…
Благо, Астор вовремя выключил микрофон.
— Мы должны на что-то сослаться. Если они рухнут на улицы Эссвана, мы — первые, к кому придут разбираться.
— Приказ Айзенэрца — и не волнует, — поморщился Фило. — Пусть он отвечает за все.
— С нашим мироустройством отвечать придется всем нам и последнему — барону, — пожал я плечами. — Все-таки не он будет отстреливаться от возмущенных обитателей Эссвана.
Астор кисло улыбнулся.
— Мы-то отстреляемся…
— Четырнадцать-восемьдесят четыре! Говорит Терция, — внезапно раздался в колонках прерываемый помехами, но все же узнаваемый голос Фабиана Шталя. — Разрешаю посадку на воду в порту города. Лодки готовы.
Фило рассвирепел, отключился от общего канала, тут же направил сигнал на город и, дождавшись ответа с той стороны, проорал в рацию:
— Какого черта ты себе позволяешь, Шталь⁈ Ты здесь никто и звать тебя никак, ублюжонок! Баро…
— Барон — мой вассал, псина, — бросил в ответ Фабиан. — И я делаю, что считаю нужным. Корабль сядет.
— Черта с два! Я подниму ракеты, и эта посудина потонет в море!
— Тогда готовься получить пару снарядов в ответ, шавка. Прекрати тявкать. Скажи спасибо, что я сегодня не слишком обращаю внимание на слова всякой черни.
Связь резко прервалась. Фило что было силы шарахнул тангентой об стол и грязно выругался.
— Кем он себя возомнил, черт возьми?
— По сути, он совершил акт милосердия, — Астор пожал плечами. — По-человечески нам стоит принять этих доходяг, кем бы они ни были.
— Это нарушение приказа барона, — Фило покрылся потом. Похоже, гнев Манфреда страшил его куда больше снарядов Шталей. — И нам за это попадет. Милорд мо…
Я мягко заметил:
— Милорд должен понимать, что иногда приказы
