Адмирал Империи – 29 - Дмитрий Николаевич Коровников

из кольца им не удалось. Иногда наши корабли-преследователи в жарком пылу безудержного азарта погони шли совсем рядом с удирающими линкорами американцев, обмениваясь ожесточенными бортовыми залпами, а порой даже и вовсе вырывались чуть вперед, обгоняя некоторые из вымотанных боем вражеских дредноутов. Но все же в целом бронированные громады типа «Айовы» упорно цеплялись за лидерство в этой безумной гонке. Со стороны могло показаться, будто два гигантских многоглавых чудовища, изрыгающие пламя и плазму из десятков пастей, сцепились в предсмертной битве не на жизнь, а на смерть. Порядок смешался, грань между врагом и союзником в этой яркой и страшной погоне истончилась до предела. Казалось, все корабли вдруг разом слились в единый ком крутящейся стали и огня, в кипящий плазменными всполохами ослепительно сияющий шар.

Таисия, пристально следящая за безумной круговертью схватки, решила, что пора нанести контрольный удар. Она подалась чуть вперед и негромко, но веско бросила в пространство рубки:

— Немедленно передать на все корабли: действовать исключительно по обстановке, проявлять разумную инициативу, но ни в коем случае не давать противнику ни секунды передышки, дабы опомниться! Гнать, крошить, жечь, брать на абордаж, пленных без нужды не брать!

Закусив губу, княжна на секунду задумалась, а потом добавила:

— И еще вот что. Малым десантным кораблям пока оставаться чуть поодаль в резерве, их звездный час еще непременно настанет. Огонь американских линкоров сейчас, пожалуй, слишком силен и губителен для уязвимых бортов МДК, рано им подставляться. Передайте лично полковнику Зубову мой прямой и непреложный приказ: временно отойти от авангарда и держаться под прикрытием бортов и щитов ближайших крейсеров огневой поддержки…

— Слушаюсь, Ваше Высочество, передаю указание немедленно! — чеканно отрапортовала старшая смены лейтенант-связист, без лишних слов включая прямой закрытый канал связи с командирами остальных кораблей эскадры. А после, живо склонившись к сенсорному пульту, она принялась дублировать приказы княжны через компьютер по всей русской эскадре, дабы исключить недопонимание в пылу боя.

Тася невольно усмехнулась, мельком глянув на юную связистку и мгновенно увидев в этой суетливой, взволнованной девчонке за пультом саму себя какими-то несколькими годами ранее. Совсем зеленая, едва из училища, вся словно на иголках, каждое движение и слово сочится не то нервозностью, не то бурным восторгом перед происходящим. Да что уж там, какие-то жалкие несколько лет. Романова с легкой насмешкой, смешанной с толикой грусти, отметила про себя — она была один в один похожа на эту девушку-оператора всего каких-то пару месяцев назад, когда жуткая, беспощадная война между Российской Империей и Американской Сенатской Республикой только-только разгоралась. С тех пор утекло, казалось, целое море воды, и сама княжна стала совсем другим человеком. Сейчас же, после почти десятка крупных, кровопролитных битв и тяжелейших по накалу сражений, где удача не раз висела буквально на волоске, Таисию Константиновну можно было с полным основанием считать по-настоящему закаленным в горниле космических баталий, лично прошедшим сквозь пекло ветераном. Былая горячность и восторженность исчезли, как не бывало, сменившись хладнокровием прожженного космофлотоводца. Вот и теперь Романова с ледяным, совершенно бесстрастным спокойствием наблюдала за метаниями своей загнанной в ловушку жертвы, безжалостно теснимой к пропасти — последних, чудом избежавших полного разгрома кораблей некогда могучей дивизии «Джерси Блюз».

Застывшая на возвышении командирского мостика неподвижно, будто высеченная из мрамора статуя богини возмездия, Таисия широко расставила стройные ноги, обтянутые черной тканью брюк, всем своим видом олицетворяя несгибаемую решимость. Она неотрывно, чуть прищурившись, буквально сверлила немигающим взглядом огромную объемную голограмму тактической карты боя, горящей над пультами. Взор княжны пытливо и цепко провожал проносящиеся мимо полупрозрачные остовы русских кораблей. Трехмерная компьютерная проекция в режиме реального времени в мельчайших деталях отображала все текущие перестроения, финты и маневры судов двух яростно противоборствующих сторон, складываясь в неимоверно сложный, подвижный узор смертельного танца среди звезд.

Стоявший рядом кавторанг Паршинин, боясь лишний раз пошевелиться, с трепетным восхищением наблюдал за своей безмолвным командиром, превратившейся сейчас в настоящее воплощение ангела мщения. В это время рука Таисии Константиновны совершенно непроизвольно, словно повинуясь инстинкту, потянулась к нагрудному карману кителя, нащупав что-то небольшое и плоское, скрытое под тканью. Это был потёртый серебряный образок Пресвятой Богородицы, бережно хранимый Таисией как зеница ока. Этот образок стал для нее последним благословением отца, императора Константина, прямо перед её отлётом на войну.

«Знаешь, Тасенька, — с улыбкой сказал император тогда, ласково ероша кудрявые волосы любимой дочери. — У каждого из нас в этой жизни есть свой высший долг и предназначение. Мой крест — до последней капли крови защищать нашу великую Империю от любых посягательств. А твой — стать сильной духом и мудрой не по годам, абсолютно бесстрашной и беспощадной. Потому, как возможно именно тебе, моя маленькая, но отважная княжна, суждено стать главной защитницей и надеждой нашего народа в грядущие черные дни».

На мгновение Таисия до боли стиснула пальцы, кожей ощущая сквозь тонкий шелк кителя прохладное прикосновение освященного серебра.

Нет, она не подведёт отца, что бы ни случилось. Пусть государь невероятно сильно изменился за это время, превратившись из любящего и заботливого родителя в мрачного, подозрительного самодура, готового ради прихоти бросить в застенки кого угодно. Но это неважно. Главное она честно исполнит свой долг до конца. Без колебаний, без жалости и слабости. Победа над подлыми захватчиками станет её лучшим подарком императору…

«Победа близка, осталось лишь довершить разгром», — словно очнувшись от транса прошептала одними губами Таисия, безотчетно поглаживая пальцами нагрудный карман с образком.

В этот самый момент замыкающие строй остатков «Джерси Блюз» линкоры-дредноуты «Монтана-2» и «Мемфис», чьи обшивки были изрешечены русской плазмой, словно давно подгнившие лоскутные одеяла, практически одновременно потеряли ход от многочисленных повреждений. Чудом продержавшись до последнего, сейчас они обреченно затормозили, с мучительной неспешностью разворачиваясь носовыми орудийными установками навстречу стае русских крейсеров, неумолимо смыкавших стальное кольцо вокруг обездвиженной, потерявшей маневренность добычи.

Все остальные вымпелы «Джерси Блюз», ведомые Горацио Ди Сенной на своей полуразбитой «Айове», вспыхнули ярчайшим пламенем маршевых двигателей в режиме «форсажа» и сломя голову рванули прочь, пытаясь оторваться от наседающего противника и выиграть хотя бы пару часов жизни. Этим отчаянным рывком обезумевшие от страха «янки» попросту бросили свой арьергард, подставляя товарищей под убийственный огонь. Что ж, подумала Таисия, это их выбор. Типичная американская тактика — пожертвовать частью эскадры, чтобы спасти шкуру остальных. Она брезгливо наморщила точеный носик, чувствуя, как внутри закипает гнев пополам с отвращением.

— Госпожа капитан-командор, срочное донесение! — вновь прервал размышления княжны взволнованный возглас всё той же девушки-лейтенанта за пультом