Уилл прижал ладонь меж ее бедер.
– Не останавливайся, – прошептала Лена, проводя руками по его волосам.
Так близко… Неизвестно, к чему, но если Уилл сейчас остановится, она его убьет.
Что-то загремело в доме, разрушив всю атмосферу. Уилл напрягся и замер.
Лена притянула его лицо к своему.
– Всего лишь автомат, слуги, – прошептала она, снова облизывая его рот и чувствуя вкус крови.
– Лена. – Уилл перехватил ее руки и отстранился. – Лена!
– Не уходи.
– Прости, – прохрипел он полным желания голосом. – Эт была ошибка.
Предвкушение пропало.
– Что?
– Ошибка, – резко повторил Уилл, отодвигая ее руки.
Хуже удара не придумаешь. Лена прижала к груди обрывки ночной сорочки и с отчаянием взглянула на него. Он не может снова с ней так поступить.
Отступив от кровати, Уилл схватил рубашку:
– Мне пора.
Его глаза по-прежнему сияли безумным блеском.
– Уилл, – прошептала Лена. – Не надо уходить. Нас никто не услышит. Никто никогда не узнает…
Он посмотрел на нее взглядом, полным муки.
– Я должен уйти. Извини.
И пропал. В комнату ворвался ветер с дождем, и молния вспышкой осветила стены.
– Че-то гложет? – спросил Блейд и крякнул, когда Уилл еще раз ударил подвесную грушу.
Затем он добавил комбинацию ударов левой-правой-левой, молотя до боли в костяшках.
– Ниче, – фыркнул Уилл, апперкотом отодвинув грушу вместе с Блейдом сантиметров на тридцать.
– Погоди, – задыхаясь, господин поднял руку. – Минутку. Ты тут уже час молотишь. Теперь не все мы круты как прежде.
Уилл пригладил волосы. Он почти не устал и оставался на взводе. Воспоминание о гибком теле Лены отпечаталось на коже. Он полночи промучился с эрекцией, не в силах думать о работе. Вместе с Рипом они патрулировали трущобы по крышам. Наконец друг предложил ему снять шлюху и снова вспомнить об обязанностях. Потом Рип с отвращением ушел.
Никакой женщины. Не следовало приходить к Лене прошлой ночью. Не надо было поддаваться искушению.
Нужно ослабить давление единственным безопасным способом.
– Не хош побороться на ковре?
– Черта с два. – Согнувшись, Блейд уперся руками в колени. – Не знаю, че тя вывело с самого ранья, но я седня буду держаться от твоих кулаков подальше.
Уилл повернулся, схватил полотенце и, ослабив ворот, провел тряпкой по шее, борясь с острым желанием попросить совета у Блейда. У него ведь и так тревог хватало, и меньше всего друг сейчас нуждался в новости, что Уилл едва не обезумел прошлой ночью и чуть не поимел сестру его жены. Разговоры о любопытном письме, найденном у Лены, или об угрозах Колчестера тоже ни к чему.
Противоборство Блейда с Эшелоном никому пользы не принесет.
Господин убрал с глаз светло-коричневые пряди. С каждым днем волосы все темнели, благодаря привитой крови Онории. Уилл нахмурился. Именно к нему Блейд обратился, опасаясь, что скоро станет вампиром; именно Уилл должен был убить друга до того, как это случится. Спасибо Онории, которая сняла с него тяжкий груз, но теперь появилась другая проблема.
Выпрямившись, Блейд вздохнул:
– Не смотри на меня своими чертовыми глазами. Лады. Мож, по-быстрому. Тока помни, эт не я тя обидел.
Уилл сбросил ботинки и ступил на мягкий ковер, кинув рубашку на ближайшее кресло. Блейд тоже снял свою и потер костяшки. Ростом ниже Уилла, господин был стройным, мускулистым и опасно быстрым. Он знал все уловки, а от недавней ножевой раны не осталось и следа. Вирус жажды совершенно его исцелил.
– На этой неделе я тя почти не видел, – сказал Блейд, становясь в стойку.
– Я был занят. – Уилл увернулся от хука справа.
– Кто она? Наскока помню, у тебя девки никада не было.
– Да и щас нет. – Затем уклонился от хитрой комбинации и провел прямой удар, застав Блейда врасплох.
Тот зашатался и стиснул зубы.
– Лады. Давай притворимся, мол, ты просто так вызверился. До такого тока женщина могет довести.
Уилл увернулся от еще одного удара справа, но попался прямо под левый кулак Блейда. Голова дернулась, однако господин лишился прежней силы. Несколько лет назад Блейд почти каждый раз укладывал Уилла на лопатки. Теперь хорошо, если такое случалось раз в месяц.
Уилл встряхнулся и отскочил от удара ногой в лицо. И тут же пошел в атаку, вонзившись плечом в живот Блейда. Оба рухнули на ковер.
Блейд перевернулся, обхватив ногами талию Уилла, а затем наградил его очередным ударом в лицо. Рот затопил вкус крови. Сбросив друга, Уилл вскочил на ноги и утерся.
– Ты двигаешься все медленнее.
Блейд прищурился и атаковал сбоку. Воздух вырвался из легких, и Уилл заворчал, едва разминувшись с вновь занесенным кулаком.
– Достаточно медленно? – прорычал Блейд.
Уилл выпрямился. В ушах шумело.
– Те над перестать пить ее кровь.
В комнате вдруг стало тихо.
– Какого черта ты мелешь? – спросил господин, опуская руки.
Проклиная себя за безрассудный порыв, Уилл покачал головой:
– Да так.
– Неа. Я точно знаю, об чом ты. – Блейд посмотрел на руки, разминая пальцы. – Моя кожа, волосы темнеют. Я слабею. Замедляюсь. – Он со смешком провел ладонями по шевелюре. – Три года назад я б убил за то, шоб стать человеком. Говорят же, бойтесь своих желаний. – Глубоко вздохнув, он признался: – Я беру ее крови ровно стока, шоб Онор ниче не заподозрила. Остальную пью холодной из ледника. Жена считает, мол, уровень вируса достиг дна. – Блейд опустил взгляд. – Ежель в Эшелоне прознают, мы покойники.
Уилл кивнул. Репутация Дьявола Уайтчепела – единственное, что не давало аристократам захватить трущобы. Узнай правящие голубокровные о слабости Блейда, накинулись бы на него, как собачья свора.
– Как давно ты понял?
– Год назад. Када стал избивать тя постоянно, – ответил Уилл.
– Дерьмо. – Блейд повернулся и сошел с матов. – Мож, снова попить обычной крови, шоб поднять уровень. Но как сказать Онор? Она зациклилась на моем исцелении.
Уилл последовал за другом, все еще желая поразмять мышцы. Ему хотелось побороться на ринге до того, как Лена придет на урок – если придет, – но Блейд явно закончил тренировку.
– Не мне давать совет по женщинам.
– Истинная правда, – усмехнулся Блейд и надел рубашку. В отличие от Уилла, кожа господина была сухой. Голубокровный не потел.
– Не переживай об Эшелоне. Ты у нас не единственный голубокровный, еще есть Рип, Чарли. И я. – Уилл взял полотенце.
– И че эшелонцы увидят? Грязнокровного с механической рукой, парнишку, пытающегося справиться с жаждой крови, и зверя, которому место в клетке.
Горькая правда. Уилл перебросил полотенце через шею и сжал концы.
– Мож, и так. Но помни, ты не один. Ежель за тобой явятся, сначала пусть пройдут через меня.
– Ты тут не навечно.
Уилл напрягся:
– Не знал, что ухожу.
Блейд окинул его понимающим взглядом:
– Уилл, те нужно больше. Сам же понимашь.
Захотелось возразить, но друг вдруг насторожился, а секунду спустя Уилл и сам услышал шорох юбок на лестнице.
– Низзя говорить Онор, – виновато осмотрелся Блейд.
– Она не дурочка.
– Не щас, – рыкнул господин и пошел навстречу жене. – Я че-нить придумаю.
Уилл повернулся, вытирая грудь полотенцем. Дверь открылась, и в комнату проник запах Онории с легким ароматом жимолости. У него внутри все сжалось. Лена шла сразу за сестрой. На урок.
В глубине души Уилл не ожидал, что она появится после прошлой ночи. Чувство вины и желание выжигали дыру внутри. Он перестал хмуриться и взял рубашку.
– Боже, у тебя кровь на пальцах? – прошептала Онория Блейду.
– Ага, Уилл не успел увернуться.
Уилл посмотрел мимо супругов на застывшую на пороге Лену. В лимонно-желтом платье она казалась настоящей леди. Искусно завитые волосы, перекинутые на плечо, скрывали след укуса на шее, а лихо сидящая шляпка прекрасно подчеркивала черноту волос.
Лена опустила глаза на рубашку в его руках, оглядела голую грудь и отвернулась. Натянутая улыбка застыла на полных губах. Маска, защита. Так Лена скрывалась от мира, от своей семьи. «От меня».
От ее вчерашнего признания до сих пор ныло в груди. Уиллу хотелось отправиться за Колчестером с топором, но ее боль затронула что-то глубоко внутри него. Он тогда прижал Лену ближе, пытаясь затушить агонию, но это ощущение проникло до мозга костей.
Одна. Она переживала все одна. Не в силах рассказать семье, переложить ношу на сестру. Мило улыбалась, будто ничего не случилось, пока рана внутри ширилась и гноилась.
Уилл натянул рубашку, а Онория встала на цыпочки и прижалась губами ко рту Блейда. Так хотелось схватить Онор за плечи и спросить, где ее носило, когда Лена истекала кровью в переулке. Уилл знал, что старшая сестра не виновата; так сложились обстоятельства. Но ярость этого не признавала. Инстинкт боролся с логикой, и волчья сущность была слишком сильна, чтобы не следовать инстинктам. «Надо отсюда убираться».
