Всё вышло не так. Военно-космический флот Патрии состоял из шести новеньких, с иголочки, боевых крейсеров класса «Химера». Корабли были подарены Патрии дружественным правительством системы Буковина. Флотом командовал патрианский адмирал Джексон Дэйн. «Патрию должны защищать патрианцы», — в самом начале своей диктатуры заявил Немо, и адмирал согласился. Джексон Дэйн лично курировал обучение пилотов, техников и стрелков, и теперь экипажи крейсеров большей частью состояли из его соотечественников. Вавилоняне, как и гиты, поначалу посмеивались с варварских амбиций, но тут в систему свалился враг. Адмирал Дэйн, не мудрствуя лукаво, использовал природные ресурсы местности. Он заманил гитов к поясу солнечных аномалий, вынудил их принять бой и наголову разгромил. Немногие отчаянные крестоносцы попытались скрыться от адмиральского гнева в аномалиях и угодили в магнитные колодцы, на дне которых кипела раскалённая плазма Новы. Террористический боевой флот крестоносного Ордена Храма разом усох наполовину. Последними смеялись патрианцы. С тех пор флот адмирала вырос, возмужал и приобрёл внутрисистемный противовес под командованием Этана Пауэлла, коллеги, друга и давнего соперника Дэйна. Два флота слаженно охраняли систему Патрия-Нова — Дэйн в северном, Пауэлл в южном полушарии. Они с большим воодушевлением ввязывались в сражения с пиратами, гитами, разбойниками и прочим учебным материалом.
— До гитов мы не долетаем, — сказал Тета. — Во-первых, они в поясе аномалий, а во-вторых, при столкновении с такими обломками на таких скоростях нас даже силовое поле не спасёт.
Джонни его не слушал. Он был весь в созерцании своего солнца.
— Кит… ты только посмотри… — в его голосе было детское изумление. — Это же наше солнце! Оно… Оно прекрасно!
На лице Кита родилась гримаса.
— Оно слишком яркое, ты не находишь? Побереги глаза, Джон. Я бы не стал так долго на него смотреть.
— Конечно, яркое. Это же солнце! Оно должно сиять!
— Это обычная жёлтенькая звезда массой в два на десять в тридцатой степени, — сказал Кит. — Спектральный класс G2V, сравнительно низкая температура и светимость. Обыкновенный карлик.
Странно, подумал Тета. Не юношеские реакции, но вполне юношеские… понты. Это такая склонность к показухе, или его действительно ничто не радует?
— Это звезда, — сказал Джонни, — по имени солнце.
Он стряхнул с себя оцепенение и рывком подхватил брата на ноги.
— По лодкам, Кит! Пойдём-ка плавать в море света!
Кит потёр плечо.
— Ты пока иди, вылетай, — сказал он. — Я следом.
— Ты что? Мы за этим сюда и летели! Ты же сам хотел, Кит. Тебе же нравятся полёты, так почему тебя приходится каждый раз на аркане тащить в порт?!
— Может быть, если бы у меня была такая роскошная лодка с таким ровным ходом, как у тебя, я бы вылетал поохотнее. Дешёвый парусник вроде «Холли» требует от пилота довольно серьёзной концентрации. Для меня полёты — работа, Джон. Моя семья, понимаешь, не так богата, как твой отец, президент.
— Ты бредишь, — сказал Джонни. — Он точно так же твой отец, и если ты хочешь новую лодку, достаточно попросить. Мы же твоя семья! Что моё, то твоё. Держи!
И Джонни бросил Киту ключ.
— Дарю! Я дарю тебе «Лиду», она твоя. Я возьму «Холли», она, по-моему, ничуть не хуже.
Это правда, подумал Тета. Лодка Кита не хуже, чем парусник его брата, хотя и выглядит скромнее… Ему показалось, что Кит хочет отказать Джонни по всем статьям, а потом в лице юноши что-то дрогнуло и сломалось, упало в себя и исчезло во тьме.
— Окей. Спасибо, Джонни, — сказал Кит.
Он повернулся, чтобы идти. Его ноги как будто приклеились к месту, и он с усилием оторвал их от пола и вдруг побежал. Джонни присвистнул и бросился вслед. Он догнал брата у самого лифта, обнял его за плечи, и за ними закрылась дверь.
* * *
Джонни не смог вылететь из ангара. То ли «Холли» и правда была не так проста в управлении, то ли Кит её саботировал. В любом случае Джонни всё ещё возился с навигатором, когда Кит вылетел на «Лиде» с «Румы». Парусник плавно обогнул «Руму», сделал красивый разворот, расправил серебристое крыло и поплыл к ближайшей аномалии. На экранах она была обозначена красным острием. Опасность… «Лида» внезапно набрала скорость, не меняя курса. Джонни ругнулся и включил ком.
— Кит? Ты что делаешь?
Брат глянул на него безо всякого выражения и отключил видео. Экран погас.
— Мне очень жаль, — сказал Кит.
— Чего жаль? Кит, поворачивай! Ты летишь не туда!
— Успокойся. Скоро ты от меня избавишься.
Тета прослушивал коммуникацию. Он впервые в жизни ругнулся и попытался поймать «Лиду» тракторным лучом. Тщетно.
— Кит! — Джонни запаниковал. — Стой! Ты летишь в аномалию!
— Да, я знаю. Мне очень жаль.
Тета отстранил компьютер и взялся за дело вручную. Тракторный луч скользил по силовому полю парусника, как пальцы по мылу. Лодки сыновей Немо были неплохо защищены от неприятностей вроде поимки вражеским кораблём. Их можно было только схватить «сачком», но «Лида» была слишком далеко. Она летела прямо в магнитный колодец.
— Кит, отключите поле! — приказал Тета и бросил «Руму» в погоню за парусником. Он знал, что не успеет, но не мог хотя бы не попытаться.
— Невозможно. Я позаботился и об этом. Если бы у меня было хоть полчаса…
— Жаль?! Ты что, хочешь убить себя?!
— Джонни, — сказал Кит. — Нет. Я хотел убить тебя, но — видишь, как играет Фортуна. Ты подарил мне свою лодку.
— Ты саботировал навигатор «Лиды»?!! Кит, зачем? — крикнул Джонни. — Какого беса ты это сделал?
— Слишком сложно, Джон. Ты не поймёшь.
И он отключил ком.
— Тета, вытащите его! — Джонни кричал во всю мочь, и этот крик был страшен. — Он мой брат! Спасите его, или я разнесу ваш корабль!!!
И он действительно мог это сделать. По приказу президента парусники его сыновей несли на борту по две среднелёгкие пушки — достаточно, чтобы взорвать изнутри такой корабль, как «Рума». Если парень начнёт стрелять, погибнут все. Времени посоветоваться с Окойе не оставалось, а Джонни Конгрэйв сделал свой выбор, поставив ультиматум. Тета принял решение, подал сигнал SOS и на максимально возможной скорости бросил корабль вслед «Лиде», исчезающей в жерле аномалии.
«Руму» встряхнуло, как крохотного котёнка. Окойе упала в обморок. Тета почувствовал всем своим искусственным телом, как исполинская гравитационная лапа ухватила и повлекла корабль вниз — ибо космос вдруг приобрёл низ. Им была внутренняя корона Новы и её огневая, кипящая плоть. В головокружительном падении «Рума» догнала «Лиду», и Тета, прождав почти до столкновения, ловко ухватил лодку «сачком» и упрятал её в ангар.
* * *
У них было призрачно мало шансов. Тета понял это ещё до того, как сумел стабилизировать курс. Первое, что он сделал, была попытка снова взлететь, но магнитный пресс аномалии беспощадно вдавливал «Руму» в солнце. Когда взлёт не удался, Тета взял курс к рубежу аномалии. Через несколько секунд выяснилось, что корабль летит по кривой. «Рума» попала в мощный магнитный водоворот, из которого не было выхода. Температура плазмы вокруг корабля немного не достигала двух миллионов градусов. Они попали во внутреннюю корону солнца. Тета слабо надеялся, что на границе аномалии корабль потянет вверх, а не вниз, но это, в общем-то, не имело значения. Аномалия прижала их к испещрённой крупными пятнами активной области хромосферы. С первого взгляда на факельные поля Тета понял, что предстоит вспышка.
Он выслал крик о помощи через ансибль и поставил функцию на повтор. SOS постоянно летел в пространство, но на спасение Тета почти не надеялся. Даже если кто-то вовремя поймает и прочтет искажённый полями Новы сигнал, помощь наверняка опоздает. Подлёт и спуск на дно аномалии заняли бы много часов даже у мощного нового корабля, а подпространственный путь закрыт. Ни один пилот не может прыгнуть во внутреннюю корону звезды, не угодив прямо в её ядро, а два подобных прыжка — к солнцу и от него — под силу разве что богу. До вспышки оставалось около полутора часов.
Позаботившись о корабле, Тета бросился к Окойе. Она уже пришла в себя и смотрела на экраны огромными чёрными глазами. По краям мониторов бежали столбики данных. Она уже всё поняла. Тета бережно помог коллеге подняться и сесть. Двери лифта открылись, и на мостик опять ступил Кит. Джонни следовал за братом, мрачный, как демон. В руке у него был армейский бластер.
Тета вынул из стенного шкафа пару наручников и бросил их Джонни.
— Мистер Конгрэйв, прикуйте Вашего брата к креслу.
Кит безропотно уселся и завёл руки за спинку кресла.
— Не буду утверждать, — вежливо сказал он, — что в этом нет необходимости. Она есть.
Джонни угрюмо защёлкнул наручники на его запястьях, отошёл, сел туда, где пятнадцать минут назад сидел Кит, и покрутил на пальце бластер. У него было лицо внезапно и неприятно повзрослевшего человека. Кит поёрзал в кресле и принял расслабленную, удобную позу. Тета отметил, что он выбрал место почти в центре зала, а значит, и в центре внимания, но лишний раз снимать с него наручники не хотелось.
