— А почему именно сердце? — говорю я осторожно, — может быть, мы обследуем сначала брюшную полость?
— Нет, доктор, при чем тут брюшная полость! В интернете описаны все признаки сердечной недостаточности: одышка, утомляемость, тяжесть в груди. Точно, как у Ривки!
Иногда я жалею, что не попала в 19‑й век. Конечно, там болели дифтерией и туберкулезом, но зато вообще не было интернета.
— Сердце тоже проверим. Конечно. Все проверим. Я думаю, наиболее правильным будет направить вашу жену срочно в больницу. Я сама позвоню в приемное отделение и поговорю.
— Вам виднее, конечно. Хотя мы не любим больницы, там так утомительно. Может, просто сделать кардиограмму? Или назначить мочегонные? При сердечной недостаточности ведь помогают мочегонные?
Я поспешно заполняю направление, подчеркиваю двумя чертами диагноз: «Объемный процесс в кишечнике, подозрение на внутреннее кровотечение».
— Поезжайте, пожалуйста, прямо сейчас. Я вас очень прошу. Кстати, и расскажете дежурному врачу об интернете и ваших преположениях.
Ничего, в приемном отделении много врачей, пусть слушают, не все же мне одной отдуваться!
Как медленно тянется сегодня рабочий день. Или это вирус выматывает?
Я уже не помню, сколько прошло человек. Пневмония, обострение астмы, сразу несколько синуситов подряд, тяжелый остеопороз с переломом двух ребер. Не очень сложные случаи, но почти все лекарства устаревшие, в неудобной упаковке, с массой побочных эффектов. Ту же астму давно научились убирать на аутоимунном уровне.
Нечего ворчать, один аспирант три года пробыл в начале 20‑го века, — вовсе без антибиотиков, инсулина и банальных прививок. Так что, нужно не огорчаться, а радоваться, что у меня больные не умирают от скарлатины!
Очередной пациант был мне совсем не знаком. Красивый седой человек среднего роста с темными усталыми глазами и резким американским акцентом. Может быть, я просто не запомнила?
— Нет- нет, доктор, я действительно впервые. Я вообще недавно приехал в страну. Вот оформил страховку и сразу к вам! Мой приятель очень вас рекомендовал, говорит, другого такого диагноста нет во всем мире! Хотя диагнозы у меня уже все проставлены, к сожалению. Вот, здесь выписки и результаты обследований. Когда становишься стар и болен, понимаешь, что для тебя нет никого важнее лечащего врача.
На самом деле он был не слишком стар, моложе моих родителей. Просто, в наше время легче сохранять молодость — нет седых волос, прекрасная коррекция морщин, восстановители суставных хрящей.
Особых болезней тоже не просматривалось, — позвоночник, умеренные спайки после давно перенесенного плеврита, мелкая язва желудка. Но на столе лежала толстая пачка (опять на бумаге!!) заключений и выписок. Хорошо, что я много лет занималась историей медицины, иначе бы никогда не разобралась.
— Вы давно принимаете все эти препараты? Вот, например, сразу три лекарства против нарушений ритма? И не чувствуете усталости?
Честно говоря, я не видела никаких проблем с сердцем кроме немного утолщенной перегородки. Наверное, возникла однажды временная аритмия, а добросовестные врачи решили лечить навсегда. Я уже не раз сталкивалась с подобными случаями. Особенно, среди послушных и интеллигентных больных.
— Да, — как будто услышав мои мысли, виновато улыбнулся пациент. — Я послушный больной. К тому же моя жена… видите ли, она очень деятельная и знающая женщина. Короче, я не решался сам отменить что–либо из лекарств, хотя мне уже давно кажется, что их слишком много.
— Возможно, вам стоило прийти вместе? — начинаю я не очень уверенно. Мне совсем не хочется видеть его деятельную и знающую жену, особенно сегодня.
— Нет–нет! Я приехал один. На год. Пригласили читать курс лекций. Мне показалось интересным в моем возрасте вдруг поменять атмосферу, пожить в другой действительности.
Забавно! Мне в моем возрасте тоже так показалось.
— Доктор, если вы считаете, что нужно изменить лечение — я в вашем распоряжении. Новая жизнь, так новая жизнь!
Он был, действительно, очень мил, этот дядечка. Даже не попросил анализов. Но я все равно назначила — и мониторинг, и пробу с нагрузкой, и проверку липидов. Нельзя быть самой умной и полагаться только на ощущения и биополе. Особенно, когда речь идет о нарушениях ритма.
Я еще раз посмотрела данные: Элиэзер Рабинович, 56 лет, профессор, двое детей, не курит, нет аллергии на лекарства, адрес, дата регистрации…
Вот забавное имя! Можно язык сломать. У нас бы давно сократили. Родители задолго до моего рождения придумали имя Тин в память о маминой бабушке, Кристине Лутс, первом профессоре медицины в нашей семье. Тин Кроун — Лутс звучало коротко и внушительно, и одинаково подходило мальчику и девочке. Почему же иногда мне кажется, что я случайно заняла чье–то имя?
— Доктор, здравствуйте! Мне сказали, что вы говорите по–русски?
Какая смешная девчонка! Вся в золотистых веснушках, курносый нос, волосы заплетены в бесконечные тоненькие косички, как у эфиопских женщин. Только косички совсем светлые.
— Да, я говорю, хотя и делаю ошибки. Но мы поймем друг друга, не волнуйтесь.
— Ой, спасибо! Вообще–то я давно в стране, пять лет, но медицинские термины совсем не знаю. У нас в интернате врач был русскоговорящий, и в армии тоже. А мне дали анкету в регистратуре и велят срочно заполнить. Тут такие слова ужасные! Я только начало поняла, вот — Гуревич Евгения, 21 год, номер паспорта, дата репатриации — а дальше — ни бум–бум!
Я беру ручку (специально две недели тренировалась писать ручкой!) и проставляю галочки в нужных местах анкеты. Аллергия на лекарства… операции… наследственные болезни… постоянное лечение… У меня около двадцати больных с фамилией Гуревич, как бы опять не перепутать все имена.
— Как тебя дома зовут, Генья?
— Нет, Женька. Только у меня нету дома. Я после демобилизации жила у подружки. Но сейчас нашла прекрасную комнату, целую отдельную студию. Даже вход отдельный!
Я вдруг вспоминаю, что «мою» Аню тоже звали в детстве Гуревич. Вот бы иметь такую сестренку! Смешную ласковую болтушку. Можно вместе бегать по утрам, меняться майками и сумочками, смотреть жгучие любовные мелодрамы, смеяться и плакать…
Нет, этот вирус меня совсем уморил. Сестренка! Ханни Гур вполне могла иметь такую дочь, как Женька, даже постарше.
Я быстро заполняю второй лист, показываю, где расписаться. Все! За дверью выразительно гремит ведром наша уборщица. Рабочий день закончен.
Я медленно собираю сумку. Осталось только выключить компьютер (до самозаписи еще лет двадцать, наверное), спуститься на стоянку, сесть в раскаленную машину и ехать домой.
Как она сказала, эта девочка? — «Только у меня нету дома».
Чужое время, чужое жилье, чужое имя, чужие розы в саду.
В детстве я мечтала, что однажды откроется дверь, войдет прекрасная женщина с темной кожей и черными как у меня волосами и скажет: «А вот и моя девочка!» И обнимет меня крепко–крепко, и поведет за собой, и от ее рук будет пахнуть яблоками и корицей, как в моей любимой кондитерской. Даже не знаю, откуда взялась такая идея. Наверное, я слышала разговоры взрослых про беременности и роды в Центре Материнства, вот и придумала. Я почти верила, что меня выносила и родила настоящая мама, а потом по какой–то ошибке отдала приемным родителям. Однажды, уже в первом классе, я упросила родителей познакомить меня с моей Active Mother. Родители немного растерялись, но согласились, они всегда были очень демократичны.
Сначала они долго договаривались по телефону, потом мы почти час летели над желтыми полями, ни дорог, ни посадочных стоянок, наконец, папа с трудом приземлился на лужайке у веселого розового дома. Там паслись коровы и бегали какие–то дети, но я смотрела только на большую толстую женщину с белыми волосами и крепкими босыми ногами. Радостно восклицая, она повела нас пить чай. Да, как бежит время. Кажется, ваша девочка была третьей? Какая красотка! Да, всего четверых. И своих четверо, видите построили чудесный дом, даже ссуда не понадобилась. Какая милая воспитанная девочка! Только очень худенькая, мои — толстяки, не прокормишь! Очень рада, искренне рада.
Нет, что–то я устала сегодня. Наверное, расстроилась из–за Чизиков. Все у меня есть — забытое неторопливое время, милое имя Ханни, мольберт, розы, лягушка, наконец!
Сейчас заеду в частную булочную, где пахнет яблоками и корицей, куплю тяжелый темный хлеб домашней выпечки…
Невозможно поверить, в получасе езды — большой вполне прогрессивный торговый центр с полным набором хозяйственных предметов, одежды, продуктов, домашних приборов. Понятно, что там есть целая сеть ювелирных магазинов, например, и всем известные сети ресторанов — китайский, итальянский, таиландский — и вполне приличные сети деловой и праздничной одежды. А в моем городке мастерят ручные украшения из серебра и дешевых камней, как в племени папуасов, шьют рубахи и платья–балахоны самых неожиданных цветов, пекут хлеб с орехами и маслинами, лепят из глины, поют в хоре. Наверное, это заразно, потому что недавно я взялась шить на своей чудесной доисторической машинке одеяло из разноцветных лоскутов. Увидела в одной из местных лавочек такое одеяло, и вдруг ужасно захотелось самой — подбирать лоскутки по цвету и размеру, прокладывать красивой тесьмой швы, вырезать и пришивать цветочки. Красиво получается, честное слово!
