Там было безлюдно, и только в конце коридора полная санитарка не спеша катила больничную тележку с едой. Двигалась она, виляя толстыми ягодицами, и на зомби походила слабо. Очевидно, прежний мир хотя бы частично, но еще существовал. Такой вывод меня слегка успокоил и еще больше укрепил в желании быстрее сбежать из этого пугающего места.
Постоянно оглядываясь, я почти беззвучно пошел следом за женщиной.
В конце коридора санитарка пропала из виду. Я шагнул в первый же дверной проем и сразу нос к носу столкнулся с юной медсестрой, несущей на подносе пластмассовые контейнеры с анализами больных и расставленные по ячейкам пробирки с кровью.
Девушка была невысокой курносой блондинкой с короткой стрижкой. Вскрикнув от неожиданности, она опрокинула на меня поднос. Я же, не теряя времени, решил быстро ретироваться прямо в перепачканном анализами халате. И, прежде чем медсестра успела произнести хоть слово, я выбежал прочь из отделения в надежде найти путь отступления: лестницу или лифт. Вскоре лестница была обнаружена, и я, прыгая через несколько ступеней, заторопился вниз.
Миновав два пролета, я, не сбавляя темпа, обернулся, чтобы посмотреть, не преследуют ли меня. Медсестры позади себя я не увидел, как, впрочем, не заметил оставленного кем-то ведра со шваброй впереди. Налетев на него, я расплескал воду и рухнул прямо к ногам двух мирно беседовавших врачей.
При падении я сильно ударился ладонями об пол, но, не обращая внимания на боль, тут же вскочил, чтобы поскорее убраться из больницы. Врачи прервали свою беседу и как-то недобро на меня посмотре ли. Видимо, как и юную медсестру, их что-то смутило в моем облике. Возможно, причиной такой реакции была плохо стертая с лица запекшаяся кровь. Или халат с отвратительными бурыми пятнами, который был мне не по размеру. Выяснять, что именно, я не стал. Вместо этого еще быстрее побежал вниз по лестнице, чуть ли не скатываясь по перилам. К счастью, врачи за мной не погнались, а ограничились тем, что крикнули вслед пару ругательств и не очень лестных напутствий.
Этажом ниже оказалось отделение кардиологии. Что ж, подумал я, сердечники – ребята хорошие, им торопиться вредно. Я предполагал, что медсестра могла предупредить охрану внизу, и намеревался уйти через запасной выход, чтобы не испытывать судьбу. Согласно правилам пожарной безопасности выходов на каждом этаже больницы должно быть два. Значит, имело смысл пересечь отделение насквозь и найти запасную лестницу.
Поплевав на руки и слегка оттерев лицо от крови, я вошел внутрь кардиологического отделения. Прогуливающиеся по коридору больные подозрительно посматривали на меня, но уже не вскрикивали. Одна особо сердобольная старушка посоветовала мне умыться, что я и поспешил сделать, увидев на двери букву «М». Войдя в туалет, я обнаружил там подростка, пившего воду из-под крана. На пациента он не был похож – видимо, пришел навестить в отделение дедушку или бабушку.
Окончательно утолить жажду я парню не дал. Его одежда могла мне пригодиться для побега. Поэтому, оставив сантименты до более спокойных времен, я без особых церемоний схватил подростка за грудки и поволок в кабинку с унитазом. Он сделал попытку закричать, но я крепко зажал ему рот ладонью. В отместку за это подросток меня укусил. Стерпев боль, я склонился к нему и зло прорычал прямо в ухо:
– Хочешь остаться целым и невредимым, помалкивай. Насиловать тебя я не собираюсь, я не педофил. Мне просто нужна твоя помощь.
Он разжал зубы, и я силой посадил его прямо на крышку унитаза.
– Отпустите меня, – с надеждой попросил паренек.
– Отпущу, если поможешь, – ответил я.
– А что надо-то? – жалобно заскулил подросток, рыская при этом глазами, готовый сбежать в любой момент.
– Сейчас мы с тобой обменяемся одеждой. Ты уж извини, но мою просьбу тебе придется выполнить. Если что-то не устраивает, я тебе просто сломаю нос, – в качестве весомого и единственного аргумента я поднес к лицу парня свой достаточно крупный кулак. – Ты все понял? Тебя все устраивает?
Паренек все понял и, тяжело вздохнув, молча разделся до трусов.
– Трусы тоже снимать?
– Оставь себе… – ответил я, снимая халат и на всякий случай выбросив окровавленный скальпель в унитаз, чем еще больше напугал парня. – И еще… после моего ухода посидишь здесь немного. И давай, без глупостей, а то…
– Нос сломаешь?
– Да. Или зубы выбью. Что именно, еще не решил, – сказал я и постарался придать лицу максимально суровое выражение.
Я переоделся. Одежда была тесновата, а штанины еще и коротки. И все же в таком виде я должен был привлекать меньше внимания к своей персоне. Быстро смыв с лица и рук остатки запекшейся крови, я покинул туалет и зашагал по коридору с видом человека, который собирается кого-то навестить. Так я прошествовал через все отделение мимо врачей и медсестер, рискуя встретить пациентов, к которым приходил паренек. Однако мне повезло. Никто меня не остановил и ни о чем не спросил. Очевидно, родственник подростка находился в палате и не увидел, что кто-то ушел в одежде его посетителя.
Миновав пост, где две девушки в белых халатах увлеченно раскладывали таблетки по баночкам с фамилиями больных, я вышел из отделения прямо к лифту и второй лестнице.
Спустившись вниз пешком, я увидел группу охранников. Они стояли в другом конце коридора, у поста приемного покоя, о чем-то оживленно беседовали и, к счастью, были достаточно далеко от меня. Я же оказался в травмпункте, выход из которого был в двух шагах от меня. Стараясь ничем не выдавать себя и не оглядываться на охрану, я двинулся ровным шагом мимо больных с перебинтованными руками и ногами и, наконец, покинул здание, столкнувшись в дверях с санитарами, поддерживающими под руки полноватую женщину средних лет с основательно забинтованной головой.
На улице я почувствовал себя немного лучше, хотя меня все еще потряхивало от напряжения.
Чуть переведя дыхание, я быстрым шагом направился прочь от больницы, считая ее потенциально опасным местом. Оказалось, боялся я не напрасно. Не сдержавшись и напоследок обернувшись, я увидел, как у главного входа больницы остановились три машины полиции и зеленый грузовик военного образца с зарешеченными окнами и крытым кузовом, из которого спешно выгружались омоновцы в полном боевом обмундировании.
Вскоре к зданию подъехал джип с красным проблесковым маячком на крыше. Он взобрался через бордюр на тротуар и остановился, подмяв передними колесами пару хризантем с клумбы. Из машины вышел человек в строгом сером костюме и солнцезащитных очках, внешне напоминавший чекиста из советских фильмов. Он не спеша закурил и рукой с сигаретой небрежно указал омоновцам, чтобы те рассредоточились и окружили больницу по периметру.
Последовав приказу «чекиста», те бойко разбились на группы и направились к разным выходам из больницы. Я отвернулся и, превозмогая желание бежать отсюда со всех ног, пошел ровным шагом вдоль забора.
На улице оказалось довольно жарко, хотя день, похоже, уже клонился к вечеру. Шагая по кленовой аллее больничного парка, я время от времени оглядывался, но меня не преследовали. По крайней мере, я этого не замечал. Даже редкие прохожие на меня не обращали никакого внимания.
По-прежнему не понимая, что случилось и что мне делать дальше, я все же был рад тому, что оказался на свободе.
Да, я не помнил, кто я. И даже не знал, где я. Возможно, я болен и опасен для общества. Или, наоборот, нуждаюсь в защите и лечении. Да, я не имел ответов почти ни на один свой вопрос.
Но я был свободен. Единственное, чего мне сейчас хотелось, – это уйти подальше от этого пугающего места.
Несмотря на жару, на улице уже пахло терпкими запахами осени. Первые пожелтевшие и покрасневшие листья медленно кружились на асфальте от дуновений ветра, исполняя танец увядания. Небо было слегка сероватым от дыма, видимо, вокруг города горели леса. Очередной порыв ветра швырнул мне пыль в лицо. Глаза я закрыть успел, и потому острые песчинки лишь слегка царапнули кожу лица. Некоторую их часть я случайно вдохнул и непроизвольно чихнул.
