Глаза войны - Алексей Адушев

Пел и играл Юра хорошо, что есть, то есть…:

РККА моя несокрушимая

До горизонта — под конвоем Вермахта.

Так где ж вы песенки про Ворошилова,

А жён заменит смерть, на веки верная…

Рисует в воздухе вам Левитан иной

Из репродукторов про отступление,

А мы в пейзаже том бессмысленной рекой —

Мы неудачное вступление.

Война продолжится, заём одолжится,

Напишут гордое, а неопленное.

А на войне, Господь, нет худшей должности:

Военнопленные, военнопленные!

И на параде мы невидимым полком,

Не белый флаг над нами — он прозрачный!

А колокол звонит, спроси, по ком, по ком

По душам он звонит, зазря потраченным!

— Вот скажи, Юрец, а у тебя все песни с «душком»? — недобро посмотрел на него Дамир.

— Какой такой «душок»? Вон! — кивнул Юра в сторону раскопанной ямы. — Те бедолаги, разве не подтверждение? Им хоть какая — никакая могила досталась, не сожгли в печи и не утрамбовали бульдозерами, а так положили, почти по-людски. Спичками так не разбрасывались, как людьми, твои «маршалы победы». Впрочем, как знаете, могу и другую спеть — духоподъёмную, победную…

Его «победная» песня — была скорее, как издёвка. Я тоже её знал, из репертуара всё того же Мермана:

Помнишь военнопленных строй?

Вермахт разрушил, — вермахт строит.

Пали знамена новых римлян у мавзолея.

Но не сдавался только он, —

Старый «Вельтмайстер» — аккордеон:

"Ауфвидерзеен, майне кляйне, ауфвидерзеен…"

Но не сдавался только он, —

Старый «Вельтмайстер» — аккордеон:

"Ауфвидерзеен, майне кляйне, ауфвидерзеен…"

Клавиатура чуть желта, —

Точно с прокуренного рта.

Сходят куплеты то на русском, то на "фене".

Где твой хозяин, где конвой?

Ремни, — как руки за спиной,

Но ты не пленный, ты — трофейный, ты трофейный!

Где твой хозяин, где конвой?

Ремни, — как руки за спиной,

Но ты не пленный, ты — трофейный, ты трофейный!