Я вздохнула.
— А что вы делали с четырёх дня до пяти тридцати? — повернулся уже ко мне Иванов.
Пришлось теперь мне отвечать на вопросы.
— А проживаете, после того как ушли из дома, вы где? — не отставал Иванов.
Я задумалась. В общежитии ЖЭКа я проживала ровно сутки. И проживала там, между прочим, незаконно. Потому что ни регистрации с временной пропиской, ничего подобного у меня не было. Да и на работу я официально так и не была оформлена, а жилье же ведомственное, хоть и негласно. Но не буду же я говорить об этом сержанту. Не хочется Алексея Петровича подводить.
Но говорить хоть что-нибудь надо было.
— В дворницкой, — ответила я.
— В какой дворницкой, адрес? — продолжал записывать Иванов.
Я продиктовала адрес дворницкой Семёна, а сама подумала, что теперь сумку нужно срочно перепрятать. Вдруг обыск какой будет, мало ли. А там у меня барахлишка странного для этого времени хватает. Сейчас вдруг найдёт, начнутся расспросы, что это и где взяла. И что я отвечать буду? Не буду же я на Семёна сваливать, ему и так досталось.
Ох!
Сплошные проблемы.
После допроса Иванов заставил нас расписаться на подписке о том, что покидать город нам не следует.
— А как долго это будет? — забеспокоился Скороход, — мне же скоро на вахту.
— Обычно сроки следствия не оглашаются, но в вашем случае, примерно недели две будет. Но это я вам по доброте душевной говорю, давайте, чтобы без утечки этой информации на сторону.
Скороход с явным облегчением кивнул, и Иванов отбыл, напомнив всем, что покидать город до конца следствия запрещено.
— Как на вахту? — вытаращилась на Скорохода Алла, как только за сержантом закрылась дверь.
— Как на вахту? А детей куда? — удивилась я тоже, — ведь если мы разведёмся, суд оставит их с тобой. Ты же отец им.
— Да заткнитесь вы! И без вас тошно! — вызверился на нас Скороход, трясущимися руками достал из-за буфета начатую бутылку портвейна, набулькал себе полный стакан и в несколько глотков всё это выпил.
— Ещё раз спрашиваю, а детей куда ты денешь? — не могла успокоиться я.
— Так что, свадьбы не будет? — захлопала глазами Алла. Сейчас она была похожа на выброшенную на берег рыбу.
— Цыц, я сказал! — рявкнул Скороход. Он попытался уйти с кухни, но Алла стала в проходе.
— Так что со свадьбой? — не унималась она.
— Будет свадьба, я же сказал! — отрывистым, недовольным голосом сказал Скороход, — ты же, небось, хочешь в белом платье, с фатой, в ресторане, и чтобы гостей много было, да?
— Ну да… и чтобы два дня свадьба была, как и положено…
— А потом на весь медовый месяц поехать на море?
— На море… хочу на море…
— Ну вот, надо же сначала денег заработать. А потом мы с тобой такую свадьбу забабахаем — весь Калинов ахнет. А на море в Болгарию поедем. На Золотые пески. На месяц!
Глаза Аллы мечтательно затуманились.
Я невольно восхитилась талантами этого человека. Это ж надо так уметь бабам головы дурить. И главное, так достоверно всё, прямо стелет мягко-мягко так.
— А с детьми что? — теперь уже я вцепилась в Скорохода с упорством барракуды.
— А что с ними станет? — равнодушно пожал плечами он.
— Станет, Пётр, станет! — рассердилась я. — ты же понимаешь, что после развода детей оставят с тобой! Ты — их биологический отец. Родная мать написала отказ. Поэтому родитель у них теперь один. И это — ты! А если ты уедешь на заработки, то с кем они останутся? Они же несовершеннолетние, Пётр. Или ты их с собой в Нефтеюганск повезёшь? Так а что они на твоих буровых делать будут? Анжелике нужно поступать в училище в этом году.
— Что-нибудь да придумаем, — зевнул Скороход и с тоской посмотрел на дверь, которую преграждала Алла.
— Давай лучше в Индию! — вдруг выдала Алла, увидев, что он таки обратил внимание на неё.
— Что? — не понял Скороход.
— Ну, не в Болгарию, а в Индию давай поедем. У нас племянница тёти Раи туда на круизном лайнере в прошлом году ездила. Говорит, так понравилось, прямо красота! А я же очень индийские фильмы люблю. Особенно, где Митхун Чакраборти играет… «Джимми, Джимми, ача, ача…». И «Зиту и Гиту» люблю. И она ещё бусы из золотого песка привозила и сари, из настоящей парчи, представляешь, розовое и голубое, так потом ей таких платьев в ателье нашила…
— Да погоди ты с платьями! Тьху! — сердито сплюнул Скороход. — И без тебя тошно.
— А дети тоже с вами в Индию поедут, да? — с наивным видом спросила я.
— Почему? — вытаращилась на меня Алла.
— С чего бы? — удивился Скороход.
— А с кем они целый месяц будут? Других родственников здесь у них нет. А они несовершеннолетние, им без взрослых нельзя. Отдел опеки и попечительства очень внимательно это контролирует, уж поверь.
— Придумаем что-нибудь, — с подвыванием потянулся и хрустнул шеей Скороход. — Ладно, бабы, давайте разбегаться. А то не переслушаешь вас. Поспать надо.
С этими словами он отодвинул Аллу от двери и вышел из кухни. Мы остались вдвоём.
— Ты чего это меня очередной сожительницей назвала? — раздражённо бросила мне предъяву Алла, закуривая сигарету.
— А что не так? — пожала плечами я. — Разве не правда это?
— Я не сожительница, я — невеста!
— А я — жена. Официальная, между прочим. Но этот факт не помешал Скороходу прижить двух детей на стороне, — насмешливо ответила ей я. — Ричард говорил, что там и третий ребёнок где-то есть. Совсем маленький. Изабелла. Только она ненормальная. Задержка в развитии. И очень агрессивная, потому её пока в специальном учреждении держат. Так что, когда будешь опеку на них оформлять, имей в виду, могут и её на шею тебе повесить. У нас же по закону, братьев и сестёр нельзя разлучать, а Изабелла уже подросла и её скоро из дома малютки для умственно отсталых выпрут.
— Какую ещё опеку? — захлопала глазами Алла.
— А как ты думала? Ну, ты, конечно, их всех усыновить можешь, но там же процедура очень длинная. Я бы не советовала, — продолжала нагнетать я. — Вы до Индии всё оформить правильно не успеете, и вас просто не выпустят. Обидно будет.
— Слушай, ты прикалываешься? — нахмурилась Алла, — нахрен мне эти ублюдки сдались!
Она уже почти дошла до кондиции, во всяком случае, по лицу шли красные пятна, уши алели, а руки тряслись — сигарету вон с третьего раза подкурила только, но нужно было ещё дожать. Скажу честно, удовольствие от всего этого я получала колоссальное. Так тебе! Хоть немного отомщу за Любашу. И детей от уродов этих избавлю.
— Это уже не ублюдки, а официально признанные дети Скорохода. В довесок к нему идут, — с лучезарным видом сказала я и коварно добавила, с сочувствующим видом глядя на Аллу, — и ты, Алла, пожалуйста, имей в виду, Ричард ворует деньги. Ты же слышала, что из-за него долг на игровые автоматы в восемьсот рублей бандиты выставили? Чуть не убили нас тут. Хорошо, Скороход быстро приехал и погасил долг. Я так тогда перепугалась, ты даже не представляешь! А сколько он из дому всего перетаскал, знала бы ты! Он же игроман, Алла! И это опасно. Такие люди себя не контролируют. А ведь он ещё ребёнок, а уже с такой нестабильной психикой. Что будет, когда подрастёт и гормоны играть начнут — страшно подумать. Так что будь осторожна и на видном месте деньги не держи. И вообще, старайся с ним наедине не оставаться.
— Ты чего… — растерянно пролепетала Алла, лицо её ещё больше пошло пятнами.
— А Анжелика ещё раньше пустилась берега, — безжалостно продолжала очернять детей я, — её же из школы выгоняют, там оценки совсем плохие. Но выгоняют в первую очередь за плохое поведение. Уроки учить не хочет, одни дискотеки на уме, а ещё она курит, хамит учителям, прогуливает уроки. Сейчас надеемся, может, хоть в ПТУ какое-никакое возьмут.
— Ыы… — икнула Алла.
— Но, боюсь, с ПТУ этим, тоже плохая идея, — расстроенно покачала головой я, — там же у них в общагах ужас, что творится. Так что не удивляйся, если скоро станешь бабушкой. И имей в виду, Анжелика ленивая очень, да и в мать пошла, так что всех её детей на ноги поднимать именно ты будешь.
