Шаркая стоптанными шлепанцами, старушка уверенно пробиралась по лабиринту кривых полутемных улочек. Несколько раз Миша сбивался с пути и лишь чудом выходил на след, ориентируясь по собачьему лаю, доносившемуся из дворов.
В конце концов, процессия во главе с шустрой бабулькой оказалась на относительно светлой улице, разделенной вдоль очередной железнодорожной насыпью. Заросший травой тротуар отделяла от проезжей части бетонная канава, по дну которой бежал тоненький ручеек.
Старушка подвела постояльцев к калитке. Щелкнул замок. Из-за глухого дощатого забора грозно заухала собака. Судя по голосу, размером псина была покрупней медведя, но помельче слона.
– Вы не пугайтесь, она на цепи, – хозяйка улыбнулась застывшим на пороге гостям. – Деля, заткнись! Заткнись, кому говорят. Людей перепугала. – И снова гостям: – Вы проходите, проходите.
Гости вошли. Калитка захлопнулась.
– И что теперь? – вопросил Миша, уставившись на запертую дверь. В сердцах он швырнул сумку наземь.
Тотчас из нее донесся жалобный голос Йорика:
– Жраать хочу.
Череп высунул в дыру белую лапу, пошарил по траве. Потом выбрался наполовину.
– Жрать хочу! – требовательно повторил Йорик.
– Да ну! – Миша всплеснул руками в притворном удивлении. – Быть того не может!
– Вот ты издеваешься, а я подыхаю с голоду, – сообщил Йорик.
– Я тебе скормил целых три самсы! – запротестовал Миша. Он до сих пор вспоминал местный деликатес – слоеные треугольные пирожки, купленные в аэропортовской столовой. Молодому человеку так и не удалось их попробовать – Йорик выцыганил.
– Сам ешь свою самсу, – отозвался череп. – Там кроме теста и лука нет ничего. А я мяса хочу. Почему ты не купил мне шашлык? Так вкусно пахло…
– Потому что за ним надо было идти на улицу. Мы могли упустить Любу.
– Знай только, за юбками гоняешься, – проворчал Йорик, – а родной альтер эго с голоду пухнет.
– Ты не вспухнешь, ты костяной, – ответил милиционер. – Хватит причитать. Утром поедим, ничего за ночь не случится. А если такой голодный – пойди лягушек налови.
– Каких лягушек? – ужаснулся череп.
– Таких. Глаза разуй, да вокруг посмотри.
Йорик выбрался из сумки, и внимательно осмотрел окрестности, несколько раз повернувшись вокруг своей оси. Потом, усевшись на задние лапы, подозрительно уставился на милиционера.
– Куда это ты меня притащил? Кой черт мы тут делаем?
– Пока ты дрых, переваривая мою самсу, Люба с бандой устроилась тут на ночлег, – ответил Миша. Он тоже был голоден, потому как большую часть времени налегал исключительно на воду. Воспоминание о подаренных неблагодарному монстру пирожках, вызывало потоки слюны и нестерпимую резь в желудке.
– Подло попрекать друга расстегаями, – заявил Йорик. И добавил с беспокойством: – А мы что делать будем?
– Ждать.
Милиционер шагнул к густому кустарнику, росшему в нескольких метрах от калитки, и уселся под ним, свесив ноги в бетонный желоб арыка. Сколько хватало глаз, на пустынной улице не видно было ни души.
– Ждать. Ждать, – повторил Йорик, пробуя слово на вкус. – Что, вот так просто сидеть и ждать?
– Пока темно – да. Как рассветет, придется перебраться подальше, чтоб эти, выйдя на улицу, на нас не наткнулись.
– Угу, – пробурчал череп бесцветным голосом. – Здорово. Всю ночь будем торчать на одном месте, как приклеенные.
Миша пожал плечами.
– Ничего, поторчим. Не сломаемся. Как раз обмозгуем кое-что.
– Давай, давай, мыслитель хренов.
Молодой человек начал размышлять вслух, не обращая внимания на ворчливого монстра.
– Мне вот что интересно. Там, на холме, после… ну после провала, ведь мы остались одни?
– Ну.
– И никого рядом не было. Ты ведь никого не видел?
Йорик помотал всем телом.
– Никого.
– Тогда, – продолжал Миша, – откуда, черт возьми, взялась Люба со своими амбалами? Почему мы их там не встретили?
Череп пожал бы плечами, если б они у него были.
– Да мало ли откуда? – проговорил он. – Полночи ведь прошло. Может они удрали, когда шар надулся, заблудились в лесу. А когда нашли обратную дорогу, мы уже укатили в город.
– Может и так, – согласился милиционер. – Кстати, у них Гереморов Боекомплект.
– Да ну! – череп всплеснул лапами и едва не перевернулся. Из-за забора на шорох несколько раз лениво гавкнула собака.
– Ну да. А инструкция от него – у меня. Забавно.
– Обхохочешься, – Йорик потер лапкой костяную физиономию. – И что ты собираешься делать?
– В каком смысле?
– В том смысле, чтобы Боекомплект отнять, – раздраженно ответил череп. – Или ты хочешь его подарить?
– Ничего я не хочу дарить, – рассердился Миша. – Что ты чушь мелешь?! Просто надо выбрать подходящий момент.
Йорик вскочил и несколько раз обежал вокруг милиционера. В чахоточном свете фонарей череп казался рассерженным футбольным мячом на батарейках.
– Подходящий момент, говоришь? А сейчас что? – Йорик постучал лапой по лбу. – Сейчас что, ментяра безмозглый?
– Ночь сейчас, харя костяная, – обиделся Миша.
– Ночь, – повторил череп. – Все спят. Сопят в две дырочки, и видят сны. А те, кто поумней, тырят боекомплекты.
Милиционер покрутил пальцем у виска.
– Сдурел? Темно, как… как в одном месте. Мы знать не знаем расположения комнат. Представления не имеем, где Люба держит Боекомплект. Да еще эта корова на цепи гавкает. Спалимся в пять сек.
– Да ниче не спалимся! – череп махнул лапой. – У меня план есть. Слушай сюда.
Следующие полчаса Йорик обшаривал соседние дома в поисках реквизита.
– Во, гляди, колбаски копченой раздобыл, – отрапортовал он, положив к Мишиным ногам батон салями.
– На кой черт? – удивился милиционер.
– Мы ж договаривались, – напомнил череп. – Для собачки. По плану.
– Для собачки хватит пары-тройки кусков.
– Да ну! – Йорик озадаченно уставился на колбасу. – Значит перебор.
– Перебор, – подтвердил молодой человек.
Йорик принюхался, нервно поскреб лапой землю. И вдруг клацнул зубами, отхватив разом три четверти батона.
– Нэ фрафаваф же вавру, – промычал он с набитым ртом. – Фкавэф, какда афтанавыфа, а фо фавафке нэ афтанэфа.
– Чего-чего?
Издав натужное «Глумк», Йорик проглотил огромный кусок.
– Все уже. Вот и собачке осталось… – череп зачарованно уставился на колбасный огрызок с веревочкой.
– Хватит! – рявкнул Миша и сунул остатки колбасы в карман. – Проглот хренов. Мог бы и мне оставить.
– Я оставил. Оставил! Мало? Вот только не надо обвинять меня в собственной медлительности! – Йорик развернулся на 180 градусов и на негнущихся лапах удалился во тьму.
– А я удочку нашел! – донесся из мрака его восторженный вопль. Собачье население квартала отозвалось дружным лаем.
Наконец, все необходимое было собрано: удочка с прочной леской; кусок колбасы; горсть снотворных таблеток. Миша привязал колбасу к леске и тотчас задрал удочку повыше – уж очень жадно пылали огоньки в глазницах черепа. После милиционер нашпиговал лакомство таблетками.
– Готово. Можем начинать.
План был таков.
С помощью удочки Миша скармливает собаке снотворную колбасу, и дожидается, пока псина уснет. Конечно, «угощение» можно было просто перебросить через забор, но в темноте оно могло угодить куда-нибудь не туда, а красть еще колбасу милиционер категорически отказывался.
В задачу Йорика входило пробраться в дом, найти Боекомплект и вынести его на улицу.
– Ну, с богом, – прошептал Миша.
С кошачьей легкостью Йорик взобрался на забор. Прошелся по верхней кромке от угла до угла, спрыгнул обратно.
– Собака там. Лежит возле будки, – череп ткнул лапой в забор справа от калитки. – Будка у самого забора, здоровенная такая. Так что бросай чуть подальше, чтоб колбаса на крышу не упала. Ну, давай!
Миша изготовил к броску пятиметровую телескопическую удочку. Прижав «собачку» на катушке, чтоб не трещала, вытравил на нужную длину леску. Гибкое удилище вжикнуло в воздухе. Соблазнительно пахнущий огрызок колбасы мелькнул в хилом свете фонаря и исчез за забором.
