начнем.
Видно, что его настойчивость поколебала ее неуверенность, и все же она отстранилась.
— Я должна подумать, Артур, — сказала она. — Пожалуйста, дай мне немного времени.
— Если бы это было в моей власти, я дал бы тебе столько времени, сколько тебе нужно, — удрученно сказал он. — Но у нас есть время лишь до завтра, а потом я должен уйти.
— Этого достаточно, — прошептала она.
— Тогда до завтра, — кивнул он. Взял рубашку, надел ее, завязал тесемки и заправил в бриджи. Сяньли отправилась на кухню продолжать готовить еду. Артур вышел в сад и подошел к У Ченьху.
Старый китаец улыбнулся при виде своего друга-клиента, налил ему чашечку рисового вина из маленького кувшинчика.
— Я рад видеть тебя снова сильным, — сказал он, протягивая ему чашку.
— Силой и здоровьем я обязан тебе, Чэньху, и твоей дочери. — Он поднял чашку, кивнул хозяину, сделав глоток и поставил чашку обратно. Сел, прислонился к гладкому стволу сливы.
— Вы скоро покидаете нас.
— Да, завтра, иначе ребята из городской администрации бросят меня в тюрьму.
— Они неумолимы, — посочувствовал Чэньху. — Возможно, в следующем сезоне вы вернетесь, и мы сделаем еще одну тату.
— Конечно, вернусь, — пообещал Артур. — Мои путешествия только начинаются. Есть еще много мест, которые я хочу посетить, — он улыбнулся и похлопал себя по груди, — а здесь еще осталось место для новых татуировок. Конечно, я вернусь.
— Это радостная весть. — Пожилой мужчина сделал глоток вина и вернул чашу гостю. — Вы знаете, у меня есть еще одна дочь…
— Нет, я не знал.
— Да. — Чэньху медленно кивнул. — Она живет в Чжаоцине, в двух днях пути отсюда. У нее муж и два маленьких мальчика. Несколько дней назад я получил известие от подруги, которая была в Чжаоцине, что ее мужа отправляют в Макао — он чиновник на Либу и идет туда, куда ему скажут. Он получил повышение по службе, и зарплата у него теперь побольше.
— Это же хорошо для него, — высказал предположение Артур, — и для твоей дочери тоже.
— И для Ченьху хорошо. Рядом будет родная дочь, будет за мной присматривать, Сяньли станет полегче.
— Да, я как-то не подумал об этом, — проговорил Артур, пытаясь сообразить, с чего бы его старый друг завел этот разговор. Неужели догадался о том, какие чувства он испытывает к его дочери?
У Ченьху выглядел слегка опьяневшим от вина. Он неуверенно наклонился вперед.
— Честно говоря, — признался он, — Хана-ли готовит лучше, чем Сяньли. — Он ухмыльнулся. — Простите, друг мой, но это правда. Я думаю, вам следует знать.
— Ну что же, Чэньху, откровенность за откровенность, — сказал Артур. — Похоже для тебя не секрет, что я преклоняюсь перед твоей дочерью. Она для меня свет и жизнь. И мне как-то нет дела до ее кулинарных талантов.
— Я вас предупредил, — усмехнулся старик. — Вы знаете…
Вот и все. Больше ничего не было сказано, но мужчины поняли друг друга. Оставалось только получить согласие Сяньли.
Правда, оставались сложности с тем, как молодой женщине выехать из страны, но, по его мнению, сложности вполне преодолимые. Было бы желание, а способ найдется — Артур верил в это неколебимо, и, надо сказать, основания у него имелись.
Позже они втроем немного погуляли по рынку; Артур присматривал гостинцы для своих племянников в Англии. Вернувшись домой, они пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись по своим комнатам. Артур сидел на краю своего тюфяка, снимая обувь, когда дверь бесшумно открылась и вошла Сяньли. Артур взглянул на нее, отложил туфли и встал.
— Отец рассказал, что сестра переедет в Макао. А еще он сказал, что я свободна и могу следовать велениям своего сердца.
— И что же велит тебе твое сердце?
— Я была бы счастлива выйти за тебя замуж, Артур, — сказала она.
Он пересек комнату в три шага и заключил ее в объятия.
— Моя дорогая, — вздохнул он. — Я счастлив буду поделиться с тобой всем, что у меня есть. Нас ждет прекрасная жизнь вместе. — Он наклонился и поцеловал ее; она горячо ответила на его поцелуй. Он прижал ее к груди и почувствовал, как сильные руки обхватили его спину. — Мы будем счастливы, любовь моя, — прошептал он, снова целуя ее. — Обещаю. Мы будем счастливы.
ГЛАВА 25, в которой говорится об алхимическом значении кофе
Открытия большой кофейни на Староместской площади ждали с таким нетерпением, что когда это случилось, очередь из посетителей протянулась через всю площадь. Это привлекло еще большее внимание горожан. Энгелберт, Вильгельмина и четыре нанятых помощника в форме с ног сбились еще до полудня. Пирожные кончились. Кофе подавали до самого вечера. Как только они закрыли ставни, появился герр Арностови с бутылкой вина и предложением отметить открытие.
— Вы должны гордиться собой, друзья мои, — сказал он, наполняя чашки. — В этом городе успешное открытие случается нечасто. Теперь слухи дойдут до высших слоев общества. Вот прямо сейчас о вас говорят в самых богатых домах. Это успех. Нетрудно предсказать, что в Праге вы станете знамениты. Да что там! Вы уже знамениты.
— Все благодаря вам, герр Арностови, — просто сказал Этцель. — Мы ничего не смогли бы сделать без вашей помощи.
— Я заботился лишь о своих интересах, — скромно ответил Арностови.
— Вы сделали гораздо больше, — не согласилась Мина. — Этцель прав; мы бы никогда не зашли так далеко и так быстро без вашего руководства, герр Арностови. Ваша помощь сыграла главную роль.
Домовладелец воспринял похвалу с удовольствием. Он торжественно поклонился, поднял свою чашу и провозгласил:
— Дай Бог вам всяческих успехов!
Энгелберт истово закивал.
— Это правильно — вспомнить о Боге по этому случаю. Без Бога ничего невозможно. — Подняв чашу, он сказал: — Все по воле Нашего Мудрого Учителя, Благодетеля и Друга. А наши усилия — хвала и слава Его имени!
Господин Арностови улыбнулся.
— Хоть я и еврей, но с этим все должны согласиться, и я говорю вам: «Аминь!»
За разговорами они допили бутылку белого вина и отправили помощников замешивать тесто и готовить печь к
