голову, интернет знает и помнит многое, нужно поискать информацию об этом фонде, прежде чем делать выводы. После сёрфинга по сайтам и работы с поисковиком, решил дать прочесть письмо жене, было интересно её мнение.
Ира читала молча, вдумчиво. Дочитав до конца, отматывала текст вверх, видимо перечитывала определенные моменты.
Вместо того, чтобы высказать своё мнение, задала вопрос — Сам то, что думаешь?
— Думаю, почему этого мужика зовут Сергей Суфле, а не Сергей Пряник или, например, Халва? Уж больно сладко поют, сомнительно это всё.
— Ясенков, давай выключай своего старого нигилиста, не нуди, а лови удачу за хвост. — с трудом скрывая раздражение, фыркнула Ира.
— Не разделяю твоего оптимизма, Ир… Боюсь замарать руки об хвост этот, потом дерьмом будут пахнуть.
— Ты им звонил уже? — по её нетерпеливому тону стало ясно, что готова сама им позвонить и сдать мужа в рабство кому угодно и в качестве кого угодно, хоть рерайтером, хоть литературным негром.
— Не звонил пока, решил сначала «погуглить» эту контору.
— Ну и чего «нагуглил»? Только не говори, что они торгуют бадами и китайским чаем, колл-центр находится где — то в подвале, а пишут с плавающего IP адреса или домен их сайта зарегистрирован в Бангладеш. Угадала, Ясенков? Уже придумал отмазку, чтобы не звонить, не напрягаться? — Ира надула губы, превратив красивое лицо в пренебрежительную моську. Сделал вид, что не заметил сарказма. За десять лет я знал все её «ужимки и прыжки», сегодня настроена на скандал, будет стараться вывезти меня на эмоции. Не буду помогать, пусть бесится от моего напускного спокойствия.
— Да не, ничего такого, Ир. Никакой крамолы не нарыл, наоборот, с виду всё прилично. Юридическое лицо зарегистрировано давно, солидный уставной капитал, даже вроде гранты выигрывают и каким — то боком к Минкульту подвязаны.
— Ну вот, видишь! Чего тебе ещё надо? Наконец — то тебе предлагают заниматься тем, что ты и так делаешь, только не за комментарии и лайки под текстом, а за деньги! Может месяцы твоего невнимания ко мне и высиживания геморроя перед ноутбуком по ночам, хотя бы частично окупятся. Звони быстрее!
— Уже поздно, взгляни на часы. Завтра позвоню.
— Не позвонишь или наврёшь, что звонил.
— Позвоню, Ир. Обещаю.
В ту ночь сон ко мне долго не шёл. Думал о предложении и людях, которые мне его сделали, и не находил ни одной причины, почему бы я мог им поверить.
В последнее время, модно или, как говорится, в тренде — мыслить позитивно, утверждают, что мысли материальны и формируют нашу реальность. Трудно мыслить позитивно в мире, где каждый день тысячи людей думают, как друг друга кинуть или продать другому что — то ненужное.
Несмотря на это, в нас всё ещё живёт вера в людей, как у ребёнка в Деда Мороза.
Сдержал обещание, позвонил.
После набора стационарного контактного номера, указанного в письме, секретарь довольно быстро соединила меня с Серёжей Суфле.
Голос этого типа был таким же приторным, как и его фамилия. Из короткой беседы с ним, понял, что сам он ничего не решает, он вроде менеджера, не больше. Его попросили написать письмо, он исполнил, накатал и отправил по указанному адресу. Тем не менее, на аферу и кидок всё это было не похоже.
Суфле сказал, что всё указанное в письме — истина, без малейших преувеличений. Дальше, он по привычке, попытался по телефону выгодно презентовать свою контору и понёс рекламно — буклетный трёп, о том, что их фонд запускает беспрецедентный, масштабный проект, по предоставлению площадки для работы новых авторов. Их цель в том, что никто не забыт, ничто не забыто, а без понимания прошлого, у страны нет будущего и бла, бла, бла… Всё это, конечно, хорошо и правильно, только из его уст звучало неестественно, как заученная речёвка — слоган.
Суть разговора свелась к тому, что данным направлением руководит и координирует поиск авторов — некто Геннадий Павлович Карпенко и все детали работы, условий и оплаты, он обговаривает с новыми авторами индивидуально.
И конечно же, Суфле безмерно рад мне сообщить, что я приглашён к Карпенко на встречу или творческий вечер, как у них принято говорить.
Вечер состоится в эту среду в ресторане «Гондольер». Я внесён в списки, место за столом также зарезервировано ещё на одного человека, которого могу взять с собой, по желанию.
«Приходите с женой, спутницей или спутником». — Суфле так и сказал. При слове — «спутником» меня аж передёрнуло, сразу поставил мысленно минус этой конторе. Также насторожила их самоуверенность. Они заранее были уверены в том, что приду, не откажусь. Хотя, про индивидуальное приглашение и списки, скорее всего просто апломб. Не я приду, так другие, наверняка, подобное письмо было отправлено не только мне.
В главном они были правы, я согласился.
Жена отнеслась к предстоящему мероприятию более ответственно, чем я. Отпросилась с работы, настояла, чтобы и я взял отгул. В среду, за несколько часов до встречи, порхала по квартире в наушниках, напевая «Лети пташка», всем своим видом излучая оптимизм и предвкушение.
— Ясенков, ты чего такой мрачный? Выбрал пиджак, рубашку и туфли в которых пойдешь? Только умоляю — не надевай то, что таскаешь каждый день, должен выглядеть презентабельно. — сказала она, перебирая платья в гардеробе.
— Ир, мы не на вручение Пулитцеровской премии едем, деловая встреча, вроде, не показуха.
