Отмелей действительно много, да и шиверки [37] встречаются все чаще и чаще — на этом участке реки особо сложный фарватер. Потому и ползем медленно, шкипер постоянно следит за эхолотом, порой пробует дно чуть ли не на ощупь — ошибиться ему нельзя, если что, стаскивать нас с мели будет некому.
Хорошего мало.
— Разбираем личное оружие, занимаем посты, — наконец решил я. — Никлаус встает к пулемету, Ленни и Джай с автоматами. Ну а я с винтом.
С капитаном все ясно: он у руля.
Через несколько минут все опять собрались вместе, уже вооруженные до зубов.
В рубке вновь разгорелось коллективное обсуждение.
С кем может справиться подобный монстр? Если у них такой клюв, то и когти чертов птиц имеет будь здоров! Хотя расстояние до хищников достаточно велико, можно и ошибиться в размерах. Пока же представляется, что монстр в размахе крыльев имеет метров шесть-семь. Такой и теленка унесет!
Четыре черно-коричневые птицы летали над лугом группой, кругом, а остальные — чуть дальше и выше, словно карауля подходы, — надо же, как на шухере стоят. Вот две присели куда-то. Нас если и учли, пока нарочито не замечают. Есть ли у них опыт общения с огнестрелом? Должен быть: ведь судно из Манилы хоть и редко, но ходит к побережью.
Орлы, кондоры? А может, разновидность грифа?
Будто услышав мои мысли, Ленни спросила:
— А они могут быть падальщиками?
— Несомненно, — уверенно заявил Ули Маурер. — При таких размерах будешь жрать белковую пищу любой степени свежести.
— Слона завалил кто-то, а они подъедают, — тупо попробовал пошутить я, но публика попытки не оценила.
Все были серьезны.
— А я читал у Жюля Верна, в романе «Дети капитана Гранта», как южноамериканский кондор утащил мальчика, — с самым серьезным видом неожиданно заявил обычно молчаливый Никлаус.
Мы от удивления притихли, пока Ули восторженно не бросил:
— Ну ты и библиофил!
Шутки шутками…
Как-то раз на Нижней Тунгуске я видел необычное зрелище: над рекой огромный орел тащил в когтях трофейного размера серебристую нельму.
Вес добычи существенно превышал возможный вес крылатого хищника.
Орел шел тяжело по двум причинам: большая тяжесть в когтях и погоня — за спиной и над головой. Его преследовали обозленные до предела белые чайки. У которых он, судя по всему, и забрал добычу. Пострадавшие, числом пять, тоже отличались габаритами. На северах чайки крупные, летом и осенью на зависть откормленные. Но особенно больших чаек местные промысловики почему-то часто называют бакланами, хотя никакого отношения к настоящим бакланам эти речные пираты не имеют. Наверное, это делается с целью подчеркнуть исключительные размеры отдельных экземпляров.
Орел, еле тащивший через реку свою тяжелую и скользкую добычу, не то что отбиваться от нападавших — даже огрызаться на них не мог! И получал со всех сторон. А бросить нельзя: если рыбина упадет в реку, то с воды он поднять ее не сможет. Так он и тянул, бедолага, клокоча от бессильной злости, к берегу, как подбитый над Мюнхеном британский «ланкастер», [38] стоически выдерживая удары кривыми клювами.
Чайки торопились. Молотили орла крепко, но дожать не успели — Хозяин Неба долетел-таки до берега, быстро выбрал место и отпустил добычу. Я тогда не понял — как он собирается отомстить более вертким, маневренным чайкам? Оказывается, он и не собирался бить точечно и точно, выцеливая негодников клювом. Он ударил огромным крылом, точнее, воздушной волной — чайка кувыркнулась, и тогда он достал ее лапой — просто сжал когтями на мгновение и отпустил. К земле полетел уже кровавый комок в перьях…
Мы подходили к мысу все ближе и ближе, и постепенно становилось очевидным: точно, твари что-то жрут. Так и есть, сами завалили какую-то крупную добычу или же отобрали у менее успешных.
— Это и есть птица Рух, — продолжал удивлять нас Никлаус. — Говорят, что она была способна переносить слонов, а впервые упомянул о ней некий перс, Бузург ибн Шахрияр, в книге десятого века «Чудеса Индии».
Да ты романтик, парень!
— В Индии, говоришь, такие водились? — тут же поинтересовался Ули, по-деловому взглянув на Джая.
Вот он, швейцарский подход — прагматика во всем. Раз чудовище из Индии, значит, наш боевой индус просто обязан знать и помнить все методы борьбы с такими монстрами — ведь родная бабушка наверняка ему рассказывала о том в былинах, сидя у гамака под ночным небом Калькутты… Значит, все лучшее ему в руки — и часики крутые, и ножичек складной, все отдадим, только прояви себя, радетель.
Но Джай безынициативно молчал, глядя в небеса, вдруг ставшие тревожными.
А ведь солнце светит, небо голубое…
— Нет, не в Индии, — самоуверенно заявила сильфида, — а в Персии.
— Да нет, что вы, дорогая Ленни, — тут же поправил ее вдруг ставший въедливым Никлаус. — На Мадагаскаре!
И он, не обращая внимания на резко покрасневшую Zicke, продолжил:
— Жители острова сообщали, что к ним в определенную пору года из южных краев прилетают удивительные птицы, которых они называют «Рух». По виду они были похожи на орла, только вот размерами куда их огромней… Говорили, что они настолько сильны и огромны, что в атаке хватают когтями африканского слона и поднимают его в воздух, а затем, поднявшись на высоту, отпускают, бросая жертву. Слон бьется о землю…
Я удивительно образно представил себе зрелище. Летит вниз бедный слон, орет, ногами дрыгает, ушами машет, верещит по-заячьи — шмяк! И брызги. Крупные такие.
— И потом поедают всего, оставляя одни кости… Старики, видевшие Рух, утверждали, что их крылья в размахе достигают шестнадцати шагов, а перья имеют восемь шагов в длину. И очень прочные. Кстати, еще Хубилай ее искал.
Да… Пора будить.
— Джай, а ты что скажешь?
Индус вздрогнул, его губы еле заметно шевелились. Молитву, что ли, читает?
— Что?
— Про птицу Рух.
Он усмехнулся — уже нормальный, вышедший из непонятного транса.
— Есть, мне думается, гораздо лучший пример: Птица-Титан, символ божественной мощи в Вишнавите… Это Гаруда Пожиратель, в индуизме — Царица Птиц и ездовая птица бога Вишну, борец со змеями-нага, ее часто так и изображают, со змеей в клюве. Сияющая огнем, она одним движением крыльев порождает бурю. Это символ борьбы божественных сил Солнца с силами зла. Иногда Гаруду представляют в виде полугрифа-получеловека с ярко-алыми крыльями, клювом и когтистыми лапами хищной птицы, но с белым человеческим лицом и золотым туловищем.
Это круто. Короткий рассказ Джая впечатлил всех.
— А в понимании индуизма добыча птицы Гаруды — змеи, гнездящиеся в умах неверующих и сомневающихся в Боге, — добавил он для полноты восприятия.
Сидя подолгу в тайге и тундре, уверуешь во многое. Мне хорошо знакомы проявления в дикой природе самыми разными людьми допусков метафизики как предоставления физических возможностей для Божественного промысла. Тюкнет такая физически по башке — и все, не греши, мол, не давай в мозгах места змее.
— Чувак, у тебя змеи в голове водятся?
— Змеи — нет, милая, а вот тараканы посещают.
Шиза крепла.
Но вот нашего прожженного капитана даже столь эффективной мистикой было не так-то просто сбить с практического настроя.
— Ты говоришь, что она движением крыльев порождает бурю? И огнем горит? Так не ее ли рук дело, случившееся с нами у Плохой Пагоды?
Хорошая фантазия у кэпа. Но опять практическая! Вот ведь хитрец: одной хренью готов покрыть другую.
Еще немного — и мы начнем мазать губы деревянных идолов нутряным жиром.
— Птицы наверняка сезонны, круглый год на горе не сидят, — заметил я.
— Это так, — кивнул Джай. — Перед зимой они улетают на восток.
Кстати, интересная тема. В этом мире многие птицы не на юг летят, а на восток. Так сложилось, что к востоку земли и климат все теплей и теплей. Теплые течения и конфигурации материков сложили такую климатическую картину.
