Освободили запертую под замок часть экипажа с капитаном.
Приказали выпущенному из кутузки «первому после Бога» пришвартоваться и выгрузить автобусы.
— Потом можете быть свободны, — добавил я в конце речи, — куда хотите.
— А компенсация за нанесенный ущерб? — возмущенно вскинул кэп подбородок, украшенный седой щетиной.
Явно намекал старый хрыч на разбитую мной рацию. А может, и еще на что-то, я не стал уточнять.
— Мы вам судно от пиратов спасли. С грузом, — выдвинул я свой резон. — Сколько нам полагается ЗДЕСЬ за спасенное от бандитов имущество? Двадцать пять процентов от стоимости? Или двадцать? Можем утрясти наши взаимные имущественные споры у капитана порта.
Ой, ребятки, не с моим опытом «ревущих девяностых» в Москве вам на меня по-мелкому батон крошить.
— А можно и в русской контрразведке зависнуть, выясняя, на каком языке ты с пиратами по рации говорил. И почему они по радио баржу «Лойола» неоднократно на этом языке вызывали? И вообще, кэп, ты живой только потому, что у меня хорошее настроение. Вкурил?
Судя по его дальнейшему поведению, вкурил.
Не то чтобы кэп меня испугался, фактов у меня на него — хрен да ни хрена — одни домыслы, но времени потерять можно ну о-о-очень много. А время — деньги. Опять-таки «контрики» всю баржу тщательно обшмонают с рентгеном, может, что-то и найдут нехорошее. Если не у него, то у кого-то из команды. Ему оно надо?
Новая Земля. Протекторат Русской армии.
Поселок Береговой.
22 год, 34 число 6 месяца, понедельник, 8:18.
Первым делом нас прямо с трапа принял в объятия таможенно-иммигрантский контроль Протектората Русской армии. Два чиновника с «физической защитой» из погранцов, даже береты на тех темно-зеленые по традиции. На беретах незнакомая мне эмблема — кинжал, обвитый лианой. Потом уже узнал, что это не погранцы, а егеря — самая круть Русской армии, но хрен редьки не слаще — задачи у них схожие.
Всех сходящих на берег пассажиров — а мы тут не одни такие, посчитали и переписали прямо на пирсе. Айдишки прокатали на каком-то автономном агрегате. Только что пальчики не сняли.
А вот оружие никто не заставлял опечатывать. Только предупредили, что если у нас калибры натовские, то в ополчении мы сами себя будем боеприпасами снабжать. А если что есть орудийно-крупнокалиберное, свыше двадцати миллиметров, или гранатометы, то Протекторат выкупит их у нас принудительно по рыночным ценам. Заодно ненавязчиво так сообщили адрес местного оружейного магазина, где все что угодно можно поменять на нужное и не задорого.
— Скажете, что мы вас с пирса послали, вам еще и скидку дадут как новеньким, — посоветовал мордатый иммиграционный чиновник, — и патроны вам там честно поменяют один к одному.
Ага…
Два раза.
И тут свой Билл Ирвайн сидит на главном потоке переселенцев. И само собой — с иммиграционным отделом в доле. Только патроны поменять один к одному на демидовские — одно это сто процентов прибыли. Я уже не говорю про остальное.
Машины наши на пирс опустили краном.
Бумажки тут же рассортировали — нам квитки на руки. Тех, кто транзитом в Одессу или в Москву, — в одну папку, кто на постоянное место жительства в Протекторат Русской армии — в другую. Таковых нас трое осталось — я, Таня Бисянка и Дюля Комлева.
Остальные девчата выбрали Одессу, которая за последний месяц в их грезах превратилась в какое-то Беловодье. [105] Всё молочные реки с кисельными берегами им там мнятся.
В то же утро их туда отправили подвернувшимся автобусом по оказии. Вместе с кубинцами. Еле-еле успели отрядную кассу по справедливости раздуванить. [106] Не то чтобы попрощаться как следует, по-людски, с отвальной в местной харчевне. Не говоря уж о большем. Но следующего, неизвестно когда идущего туда автобуса, Анфиса, Буля и Альфия ждать в Береговом не захотели. Не глянулось им тут. Нефтью тут все пропахло. Так что все в темпе «цигель-цигель-ай-лю-лю».
Проводил с таежницами девчат до армейского трехосника-«Урала» с автобусным кунгом, близнецом того, который у Олега в ангаре видели. Только у этого — поворотная пулеметная башенка на крыше кунга около кабины, и бронирован он до окон.
Луис и Маноло обещали охранять моих девочек в дороге, а пока, кряхтя, тягали с крыши на крышу Анфисин «зингер» на чугунной раме.
Проводили, перецеловались, обещали писать «до востребования» на орденскую почту, помахали ручками вслед пыльному шлейфу.
Обернулись к поселку и увидели, как из порта неторопливо чешет на восток «Лойола». Им тоже помахали ладошками: пожелали удачи и пошли дальше разбираться с оформлением гражданства и военкомом. Вторая часть обязательного «марлезонского балета» для эмигрантов.
Не стал на нас жаловаться капитан Игнасио Хаиме русским властям. А я даже не попытался выяснять, по какой причине. Может, у него груз на барже был совсем не тот, который принято таможенникам показывать. Пусть жалуется на меня «эль хефе» Лопесу, если захочет. Свои отмазки я уже отправил последнему письмом с кубинскими пулеметчиками. Вместе с информацией о человечке «Большого мальчика», который навещал капитана «Лойолы», после того как ее зафрахтовал Пабло.
Новая Земля. Протекторат Русской армии.
Поселок Береговой.
22 год, 34 число 6 месяца, понедельник, 9:30.
Внутри припортовой кафешки, куда заскочили основательно позавтракать, мы неожиданно наткнулись на радиопрофессора Купленкова.
— О, Проф, привет! Накопил-таки на грузовик? — крикнул я ему вместо приветствия.
— Вон стоит, ёперный теятер, — небрежно махнул Михаил большим пальцем за плечо.
Я посмотрел в указанном направлении и увидал в окно большую суперпроходимую «Татру-815» с колесной формулой 8x8. Сдвоенная кабина и длинный кунг с узкими окнами прямо под крышей.
— Ловкий аппарат, — восхитилась Дюля.
Таня подтверждающе кивнула головой и угукнула.
— О то ж. — Довольный Проф отложил вилку. — Присоединяйтесь. Места еще есть, — обвел он рукой пустой стол, за которым сидел один.
— Давно из Порто-Франко? — поинтересовался я ради приличия.
— Пять дней как. Последним конвоем. Говорят, язва-плешь, что целый месяц никаких конвоев от Русской армии не будет. Что-то у них там с реорганизацией, как баяли.
Опа: оказывается, можно было дождаться все же русского конвоя в «маленькой Гаване» Нью-Рино.
Без морского боя с пиратами.
Без силового захвата баржи.
Но что было, то прошло. Фарш невозможно прокрутить назад…
— Жаль, мы тебя так поздно сегодня встретили, — сказал я Михаилу, — тут для тебя хороший клиент был, но он уже отчалил.
— Чё чинить надо было?
— У него ресивер прострелили из нагана, — я не стал уточнять, кто именно прострелил, — два раза.
— Действительно, жаль, — откликнулся Проф, наливая себе сок из кувшина. — Делов-то на пять минут. Я бы ему ресивер просто заменил на новый. У меня тут, гнутый клыч, пол-кунга всякого разного заныкано. Свою мастерскую буду ставить, якорный пень, — похвалился он.
— Ты же хотел мобильным быть?
— Посмотрел я по дороге, — вытащил Проф из зубов рыбную косточку и аккуратно положил на край тарелки. — Бляха-муха — там соляры больше сожжешь, чем заработаешь. Расстояния дикие. Конвои редкие.
— А где осесть собрался, в Демидовске?
— Не знаю пока. Может быть даже здесь, в Береговом. Тут поток потенциальных клиентов Порто-Франко напоминает. Только все вокруг по-русски говорят, что приятно. Как у тебя мой аппарат? Фурычит?
— Нормально. Жалоб не было, — пожал я плечами.
— Вот и я о том же, — заключил Проф с довольной ухмылкой профессионала.
Новая Земля. Протекторат Русской армии.
