Глава XI. Химическая демонстрация
Рафлз Хоу вышел через парадную дверь и, перейдя через посыпанную гравием площадку, направился к входу в лабораторию, тому самому, через который проносили пакеты, привезенные на телеге. Но, войдя внутрь, Роберт понял, что это была еще не сама лаборатория, а большая пустая прихожая, вдоль стен которой были уложены штабелями те самые предметы, которые в свое время вызвали любопыт ство у него и разные предположения у его отца. Однако сейчас они не представляли никакой загадки, поскольку некоторые из них теперь были развернуты — как оказалось, это были большие свинцовые болванки.
— Это заготовки, — сказал Рафлз Хоу, небрежно кивнув на кучу. — Каждую субботу мне привозят телегу. Этого количества хватает на неделю, но, когда мы с Лорой поженимся, нужно будет увеличить объем вдвое. Разумеется, мне нужно очень внимательно следить за качеством свинца, ведь любая примесь отразится и на золоте.
Во внутреннее помещение вела тяжелая железная дверь. Хоу открыл ее ключом, и оказалось, что за ней, примерно в пяти футах, находится еще одна дверь.
— На ночь пол здесь отсоединяется, — заметил он. — Я не сомневаюсь, что среди моих слуг ходят разные слухи про эту запечатанную комнату, так что приходится защищаться от какого-нибудь слишком любопытного конюха или пытливого дворецкого.
Внутренняя дверь провела их в лабораторию, высокое помещение со стеклянной крышей и голыми выбеленными стенами. У стены находились печь и паровой котел, железное жерло его было закрыто, но сквозь щели заслонки пробивался горячий красный свет, и по всему зданию разносилось мощное приглушенное гудение. С обеих сторон стояли ряды огромных лейденских банок. Бесчисленные сосуды были расположены в несколько ярусов. Над ними высились колонны гальванических элементов. Осмотревшись по сторонам, Роберт увидел гигантские колеса, огромные пучки переплетенных проводов, штативы, пробирки, разноцветные стеклянные сосуды, колбы с делениями, бунзеновские горелки, фарфоровые изоляторы, в общем, все то, чему полагается быть в химической или электрической лаборатории.
— Проходите, — сказал Рафлз Хоу, пробираясь между груд металла, кокса, упаковочных ящиков и оплетенных баллонов для кислоты. — Кроме меня, вы первый человек, чья нога ступает по этому полу с тех пор, как отсюда вышли строители. Слуги заносят свинец в переднюю комнату, но дальше не заходят. Печь можно чистить и загружать снаружи. Для этого я держу специального человека. А теперь давайте заглянем сюда.
Он открыл дверь в дальнем конце помещения и взмахом руки пригласил молодого художника войти. Но, переступив одной ногой через порог, Роберт остановился, пораженный тем, что открылось его взору. Стены и пол комнаты, площадью примерно в тридцать квадратных футов, были золотыми. Точнее, большие прямоугольные бруски золота тесными рядами покрывали весь пол, а стены до самого потолка были скрыты за огромными батареями аккуратно уложенных друг на друга слитков. Свет одинокой электрической лампы, освещавшей эту лишенную окон камеру, отражался тусклым холодным желтоватым мерцанием на поверхности бесчисленных кирпичей драгоценного металла и красновато поблескивал на золотом полу.
— Это моя сокровищница, — заметил хозяин. — Как видите, сейчас она почти заполнена. В последнее время мой импорт, так сказать, превосходил мой экспорт. Вы знаете, что сейчас у меня есть и другие дела, поважнее производства золота. Здесь я храню свой товар, пока он еще не продан. Обычно я каждую ночь отправляю в Лондон один ящик. Я держу семнадцать специальных маклеров, которые продают для меня золото. Каждый из них думает, что он единственный мой партнер, и всем им до смерти интересно узнать, где я беру такое количество самородного золота. Они говорят, что мой металл на рынке чистейший. Сейчас самая популярная версия, что я — посредник, представляющий какой-то новый южноафриканский прииск, и не хочу раскрывать его точного местонахождения. Во сколько бы вы оценили все золото в этой комнате? Тут плоды почти недельной работы, кое-что это должно стоить.
— Без сомнения, это какая-то баснословная сумма, — от ветил Роберт, обводя взглядом желтые нагромождения. — Не знаю… Может, тысяч сто пятьдесят фунтов?
— Что вы! — рассмеялся Рафлз Хоу. — Уверяю вас, намного больше. Давайте подсчитаем. Если брать, предположим, по три десять за унцию, хотя это почти на десять шиллингов меньше обычной цены, выходит примерно пятьдесят шесть фунтов за фунт веса. Каждый из этих слитков весит тридцать шесть фунтов, то есть стоит две с лишним тысячи. У каждой из трех стен комнаты сложено по пятьсот слитков, у четвертой из-за двери — только триста, но на полу лежит еще не меньше двух сотен, что вместе составляет приблизительно две тысячи слитков. Как видите, друг мой, маклер, который выложит за содержимое этой комнаты четыре миллиона фунтов, будет думать, что удачно вложил деньги.
— И это за неделю работы! — изумился Роберт. — Голова идет крýгом.
— Теперь-то вы понимаете, почему я говорю, что ни один из моих великих планов, которые я предполагаю начать одновременно, не будет страдать от недостатка средств. А теперь идите за мной в лабораторию, я покажу вам, как это делается.
Посреди комнаты стоял аппарат, похожий на гигантские тиски, с двумя большими пластинами бронзового цвета и большим винтом для их соединения. К пластинам было прикреплено множество проводов, с другой стороны присоединенных к рядам динамомашин. Тиски стояли на стеклянной подставке, разделенной посередине на несколько секций.
— Скоро вам все станет ясно, — энергично сказал Рафлз Хоу, сбрасывая пальто и натягивая грязную, в пятнах парусиновую куртку. — Для начала нужно немного усилить огонь. — Он надавил всем весом на ручки больших мехов, и из печи послышался мощный гул. — Думаю, этого хватит. Чем сильнее огонь, тем больше будет электрическая сила, и тем скорее мы добьемся результата. Теперь за свинцом!
Помогите перенести слитки.
Дюжину свинцовых заготовок они подняли с пола на стеклянную подставку и уложили между бронзовыми пластинами. Вращая рукоятку, Хоу прочно закрепил их в необходимом положении.
— Когда я только начинал, это был довольно долгий процесс, — заметил он, — но теперь, имея в своем распоряжении лучшее оборудование, я довел его до считанных минут. Чтобы начать, мне остается замкнуть цепь.
Он взялся за длинный стеклянный рычаг, торчавший из проводов, и опустил его. Послышался резкий щелчок, за которым последовал громкий потрескивающий звук. Из двух электродов вылетели огромные языки пламени, и свинец окружил ореол золотых искр, которые шипели и хлопали, как пистолетные выстрелы. Воздух наполнился сильным едким запахом озона.
— Энергия здесь гигантская, — сказал Рафлз Хоу, наблюдая за процессом с часами в руке. — Органическое вещество она преобразовала бы в протил мгновенно. Нужно очень хорошо понимать механизм происходящего, потому что для оператора любая ошибка может закончиться трагически. Мы имеем дело с мощнейшими силами. Но обратите внимание, свинец уже начал превращение.
И действительно, серебристые капли, похожие на росу, стали появляться на серой поверхности свинца и опадать со звоном в стеклянные секции. Постепенно свинец таял, как сосулька на солнце, а электроды сходились все ближе и ближе, пока наконец не соединились над самой серединой. От свинцовых брусков осталось несколько луж ртути. К ним были подключены электроды меньшего размера, и через какое-то время жидкий металл загустел, снова принял твердую форму и приобрел желтоватый с красным оттенком цвет.
— То, что сейчас лежит в формах, — это платина, — пояснил Рафлз Хоу. — Нужно достать ее оттуда и снова поместить между большими электродами… Есть! Теперь опять включа ем электричество. Видите, материал начинает темнеть и цвет его становится более насыщенным. Все! Пожалуй, готово.
Он поднял рычаг и раздвинул электроды. На стеклянной подставке красновато поблескивали двенадцать брусков золота.
