Да, Древняя Дорога производила нешуточное впечатление и на видавшего виды… Шириной уардов в двадцать, вымощена уложенными «елочкой» серыми, по виду каменными блоками. По обе стороны – поднимавшиеся на ладонь, не выше, бордюры, закругленные сверху, из того же камня. По другую сторону (как, впрочем, и по эту) – широкое пустое пространство, заросшее невысокой светло-серой травой, а за ним – такая же стена высоченных деревьев. Вот теперь, отсюда, можно было отлично рассмотреть их кроны – наподобие еловых, только покрыты иголками сиреневого цвета.
Сварог прошел по траве – по ощущениям, самая обычная трава, разве что светло-серая. Правда, пахло здесь иначе. Он не смог бы объяснить, в чем отличие – просто иначе, и все тут. Посмотрев вверх – небо над головой сероватого цвета, словно затянуто облачной хмарью. Нигде не просвечивает солнечный диск, но вокруг довольно светло. Если вся растительность иного цвета, нигде не видно зелени, здесь, скорее всего, нет хлорофилла, все как-то иначе. Надо же, подумал он удивленно, какие высокоученые мысли в голову приходят… Читал что-то такое сто лет назад, вот и вспомнилось…
Он простоял так довольно долго – в совершеннейшей тишине. Ни дуновения, трава и кроны совершенно неподвижны, как на старой фотографии, что самую чуточку напрягает…
Древняя Дорога внушала серьезное уважение: все выглядит так, словно умелые мастеровые закончили ее только вчера, ни единой трещинки в камне, ни единой щербинки, а ведь она должна была существовать еще до Шторма, сколько тысячелетий вот так величественно простирается, неизвестно никому на свете. Одни ученые на основе неведомо каких знаний писали, что Дороги созданы еще изначальными, другие это опровергали, считая их гораздо более молодыми, делом рук далеких предков-людей – но никто ничего не знал точно, зато откровенных фантазий, сказок – хоть отбавляй….
«Решено, – подумал он. – Если только выберусь отсюда, если только все обойдется – вызову коня Горлорга и покатаюсь по здешним местам. Года полтора лежит в дальнем ящике стола массивная треугольная железяка, напоминающая формой наконечник копья с выпуклыми гранями, все руки не доходят за обилием текущих пустяков и всякой текучки…»
Осторожно потрогал лапой бордюр – вроде бы натуральный камень, прохладный и твердый. Перемахнул на Дорогу и, как наставляла лесная фея, повернул налево, припустил размеренной трусцой. Стук когтей по камню был единственным звуком, нарушавшим здешнюю тишь. Окружающий ландшафт оставался неизменным – разве что в одном месте деревья подступали к Дороге ближе, в другом отодвигались дальше, кое-где обочины заросли не травой, а светло-серым кустарником с длинными листьями, порой над кронами виднеются верхушки округлых холмов желтоватого цвета.
Приостановился. По обе стороны дороги возвышались на высоту человеческого роста темные, почти черные каменные столбы, украшенные короткой строчкой загадочных иероглифов, идущих сверху вниз. Походило на верстовые столбы. Знаки на обоих столбах одинаковые – но среди них нет того, о котором предупреждала Лесная Дева: ну да, он должен быть один…
Сварог остановился, прислушался. Никаких сомнений – в здешней мертвой тишине далеко разносился приближающийся звук, похожий на ритмичный скрежет – не повозка, не конь, не пешеход… Доносился он с той стороны, куда Сварог направлялся. На всякий случай он сошел с Дороги, отошел на несколько уардов от бордюра – мало ли какие тут странники и порядки. Тем более что на Больших Трактах, не надеясь на законопослушание путников, порядок поддерживают конные разъезды, а здесь не видно никого, хотя бы отдаленно похожего на дорожную стражу. Черт, если что, возможности для бегства предельно ограничены: странный лес, в ширину простирающийся самое большее на лигу, а за ним – туманная стена, непреодолимая для невежд вроде него. Но, окажись, что тут странствует нечто опасное, лесная фея наверняка бы предупредила? Коли уж она знает о доме и озере, расположенных не близко отсюда, в состоянии сюда заглядывать…
Вскоре показался источник непонятого звука: здоровенный, весь в бурой чешуе, ящер длиной уардов в пять, скорее уж огромная ящерица наподобие гланских горных, только те чуть не вполовину меньше и черно-серые…
Ящер целеустремленно продвигался по правой стороне Дороги – если прикинуть, его аллюр соответствовал крупной рыси коня. На спине у него высилось прикрепленное черной затейливой сбруей кресло, а в кресле неподвижно замерла фигура в черном плаще, с опущенным на лицо капюшоном. Трудно сказать, отчего, но у Сварога сложилось впечатление, что если капюшон будет откинут, обнаружится физиономия, ничуть не похожая на человеческую…
На Сварога ни верховое животное, ни всадник не обратили ни малейшего внимания, разве что ящер, пробегая мимо, на миг покосился желтым глазом с вертикальным зрачком – и, не меняя аллюра, пронесся мимо. Это его серповидные когти и производили тот звук. Когда ящер оказался напротив, Сварога прямо-таки обдало волной непонятности, исходившей от путника. Неизвестно, кто он такое – но магии нет ни на грош…
Благополучно разминувшись с мирным, надо полагать, странником, Сварог вернулся на Дорогу и побежал дальше. Только теперь он обратил внимание, что не отбрасывает тени, словно стал привидением или упырем. Впрочем, и ящер с всадником тени не отбрасывали, и деревья, и кусты… Мир без теней. Без дуновения ветерка. Без солнца и, надо полагать, без звезд. Без всякой лесной живности. Не то чтобы неприятно, но как-то неуютно.
Еще два раза ему попадались «верстовые столбы», выглядевшие в точности, как и первые: невысокая колонна со скругленной верхушкой, загадочные письмена вертикальной строчкой… К надписям Сварог больше не приглядывался и не собирался выяснять, отличаются ли они на разных столбах – не в научной экспедиции…
И долго еще стук его когтей по камню оставался единственным звуком, нарушавшим здешнюю тишину. Единственным встречным оказался всадник на ящере. В этом смысле никак не похоже на Большой Тракт – не скажешь, что движение оживленное. Ну, и к лучшему, наверное…
Ага! Он остановился. Справа вместо привычных уже верстовых столбов стояла каменная плита высотой в получеловеческий рост и толщиной в ладонь. На ней красовался тот самый знак, что начертила Лесная Дева – примерно такой же величины. Пониже – вертикальная строчка из семи иероглифов. А сразу за плитой – разрыв в бордюре, три совсем невысоких каменных ступеньки – такое впечатление, чисто символическая лестница. Более всего походило на дорожный указатель – у плиты не было пары на противоположной стороне дороги, она красовалась в гордом одиночестве, да и лестницу зачем-то соорудили… То самое место.
Возликовав, Сварог даже не спустился по символическим ступенькам – перепрыгнул их, очутился на траве. И сразу обнаружил утоптанную неширокую тропу, уходящую в лес. Неизвестно, кто тут шастал, но делали это достаточно часто и долго, на совесть утоптано… Вот, наконец, и след обитателей… Сам Сварог, пожалуй, ни за что не согласился бы тут обитать – впечатляющая дорога, удобная, но уныние наводит…
Так-так-так… Он остановился и долго рассматривал явный признак разумной деятельности. Одно из деревьев рядом с тропинкой, было, несомненно, спилено кем-то, кто обладал пилой и подходящими для нее конечностями: аккуратный пень высотой в пару ладоней, верхняя часть ствола с нетронутой кроной лежит верхушкой к Дороге. Древесина на спиле – и на торце ствола – приятного густо-медового цвета, прозаические годовые кольца четко просматриваются…
Он не был знатоком лесорубного дела, не припомнить даже, когда в последний раз приходилось пилить и колоть дрова или наблюдать лесорубов за работой. Но все равно, сразу видно, что спилили дерево не сегодня и не вчера: слежавшиеся кучки опилок, вороха коры, хвоя из свело-сиреневой стала темной. Если прикинуть, неведомые лесорубы, уронив дерево, взяли примерно треть ствола, распилив его на аккуратные кругляки толщиной с ладонь (что легко установить, глядя на аккуратные кучки опилок), кругляки ошкурили и забрали с собой, а все остальное оставили. На серьезные лесозаготовки это никак непохоже – просто-напросто кому-то понадобилось некоторое количество древесины, именно что с треть ствола… Зачем – и гадать бесполезно, все равно не догадаешься.
