Из Искр и Пепла - Дженна Вулфхарт

Легкий ветерок ворвался в пещеру, взъерошив мои волосы. И вместе с этим пришло чувство отчаяния, такое сильное, что я чуть не упала на колени и не взмолилась, чтобы земля поглотила меня целиком. Я сжала руки в кулаки и уставилась в темноту. Что это было? Откуда это взялось? Я никогда раньше не чувствовала ничего подобного. Это было так… неправильно. У этого был привкус крови, смерти и ненависти. Сильнее всего я почувствовала ненависть.

– О! – в голосе Беллисент зазвучал восторг, и этот звука мои потрепанные нервы оказались на пределе. – Это довольно неожиданно.

Я не хотела доставлять ей удовольствие и оборачиваться, но…

– Что это? – я оглянулась на Беллисент. В отличие от меня, она улыбнулась. Это был самый яркий взгляд, который я видела у нее за последние недели. Внутри что-то скрутилось.

– Мне только что доставили очень важное сообщение, – глаза Беллисент сузились, а ее улыбка стала шире.

Внезапно мне захотелось бежать. Нужно было убраться отсюда, немедленно. Оберон не вернулся, но вернулось что-то другое.

Я сделала шаг назад, мои ботинки заскользили по камню.

– Андромеда наконец-то свободна. Полностью, – Беллисент засияла. – Пришло время мне заявить права на твое тело как на свое собственное.

Прежде чем я успела среагировать, в меня ударила сила. Гниль и смерть заполняли мою голову до тех пор, пока я не окунулась во мрак подсознания, в котором различала только густые тени. Дрожа, я потянулась, отчаянно пытаясь найти что-нибудь – хоть что-нибудь – что могло бы привязать меня к этому миру.

Ужас сжал мое сердце. Я не хотела уходить. Еще не время.

Все, чего я хотела, – это год свободы. Один фрагмент бесконечной жизни, где я могла бы танцевать, когда захочу танцевать, смеяться, когда захочу смеяться, идти, куда пожелаю – даже в страну луны и звездного света, – и стереть призраков из своего прошлого. Всю эту кровь. Всю эту ужасную, извращенную смерть.

Когда-то я надеялась, что, если буду долго следовать приказам Оберона, однажды он меня отпустит. И у меня будет свой год. Всего один год. Это все, что мне было нужно.

Но теперь я знала, что никогда не буду гулять под луной.

Магия бушевала во мне, поглощая душу и выжигая все мои мысли до последней частички. Но затем… как раз перед тем, как тьма поглотила меня на всю оставшуюся вечность, мое сознание заполнило покрывало из чистых, сверкающих звезд. Была ли это смерть? Или какая-то загробная жизнь? Это не имело значения. Зрелище пленило меня.

Я отбросила свой страх, улыбнулась звездам и поздоровалась.

Когда я скакала сквозь туман, над головой пронеслась белая комета. Я запрокинула голову, не останавливая лошадь. Даже в густой темноте комета осветила небо. Это было бы прекрасное зрелище, если бы не его значение.

Предупреждение от матери Калена звучало у меня в ушах. Комета означала, что боги возвращаются в этот мир. Пронзив Оберона Клинком смертных, я каким-то образом уничтожила и ожерелье. И, сделав это, я высвободила силу Андромеды. Ее полную силу. Она немедленно вернется к своему телу и приведет других богов.

Андромеда приближалась.

От осознания этого горло наполнилось желчью, и неостановимая ярость поднялась во мне, как железный кулак. Злость на себя – за то, что я являлась причиной беды. Злость на Оберона – за то, что не сказал мне, где держал ожерелье. Если бы я знала, что оно спрятано в его доспехах, я бы никогда не подошла к Оберону с этим клинком. Я бы сдержалась, зная, что магия этого меча превращает все в пепел.

Но все это уже не имело значения. Потому что я знала правду: богиня свободна, и я не в силах это исправить.

Следующие несколько часов прошли как в тумане. Я почти теряла сознание от изнеможения, боли и чувства вины. Мне хотелось передохнуть, но я должна была добраться до Калена и остальных Стражей, прежде чем с ними случится что-то ужасное. Поэтому я села на лошадь и крепко сжала поводья. Как только я вернусь в лагерь, отдохну. Кален прижмет меня к своей теплой груди и скажет, что все будет хорошо. Мысль о встрече с ним была единственным, что поддерживало меня.

Мы найдем способ сразиться с богами.

Прошли часы, прежде чем я, наконец, добралась до лагеря. Я спрыгнула с лошади и помчалась к остаткам костра, но никого там не обнаружила. Сломанные цепи валялись на камнях, а костер был потушен. Я опустилась на колени и прижала пальцы к обугленному дереву. Совершенно холодное. Их не было какое-то время.

Нахмурившись, я огляделась в поисках каких-либо признаков их присутствия. Отправились ли они за мной и Обероном? Это имело смысл. Наверняка это было первым, что сделал Кален, оказавшись на свободе.

Я расхаживала по маленькому лагерю, ломая голову. Кто-то освободил Калена и остальных от их оков. И потом у них было… что именно? Я знала Калена. Он никогда бы никуда не ушел, не попытавшись разыскать меня. Может быть, он пошел не в ту сторону?

Я села на камни. Мне нужно было найти его. Я должна была рассказать ему об ожерелье и комете и…

Его слова эхом отозвались в моей голове.

Она заставила меня поклясться убить любого, кто вернет богов. Я должен высматривать белую комету в небе.

Я резко втянула воздух. Кален поклялась убить того, кто вызвал появление кометы – того, кто вернул богов в этот мир.

Я уничтожила ожерелье. Я не хотела этого, но… Я держала клинок. Это была я. Прижав дрожащую руку к груди, я попыталась восстановить прерывистое дыхание. Темнота закрадывалась в уголки моего зрения.

– Его здесь нет, – прошептала я, не обращаясь ни к кому, кроме себя самой, – потому что он видел комету. И, вероятно, он каким-то образом знает, что я уничтожила ожерелье. Он думает, что ему придется убить меня.

И он не ошибается. Это был несчастный случай. Ужасный, жестокий несчастный случай. Созданный самой Богиней Смерти. Клятва Калена вынудила бы его убить меня, и он знал это. И поэтому Кален что-то придумал, вероятно, с помощью Туманной Стражи. Возможно, они лишили его сознания, чтобы помешать преследовать меня.

В ту секунду, как он увидел бы меня, Кален был бы вынужден вонзить свой клинок мне в сердце. Никто из нас не мог ничего сделать, чтобы предотвратить это.

Я привалилась к валуну, изнеможение было