Томящее чувство зашевелилось в ее животе, разжигая тошноту, панику... и странный, яркий азарт. Эта работа была из тех, после которых об охотниках слагают легенды. Конечно, чтобы стать легендой, ты, как правило, должен умереть.
К счастью, зазвонил телефон, прервав тупиковую линию мышления.
– Что?!
– И тебе хорошего дня, солнышко, – послышался веселый голос Сары.
Елена не купилась. Ее подруга не стала бы Директором Гильдии лишь благодаря врожденному умению нравиться. Стальные нервы и хватка бультерьера подходили этой должности больше.
– Я не могу тебе ничего рассказать, – с ходу заявила Елена. – Даже не спрашивай.
– Ну же, Элли. Ты же знаешь, я умею хранить секреты.
– Нет. Если я расскажу, ты умрешь. – Рафаэль очень ясно дал ей это понять, прежде чем позволил покинуть Центральный парк.
"Скажешь хоть кому-то, – мужчине, женщине, ребенку, – и мы их устраним. Без исключений".
Сара фыркнула.
– Не будь столь мелодраматичной. Я...
– Он знал, что ты спросишь, – ответила Елена, вспоминая, что еще сказал ей Архангел Нью-Йорка этим своим обманчиво спокойным тоном. Обоюдоострый клинок в ножнах из бархата, вот каким был голос Рафаэля.
– О-о?
– Если я скажу тебе, он уберет не только тебя и Дикона, он сделает тоже самое с Зои.
Гнев, который начал потрескивать на линии, был чисто материнской заботой.
– Ублюдок!
– Полностью согласна.
Сара вскипела настолько, что ей трудно было говорить несколько долгих секунд.
– Факт, что он сделал подобную угрозу, много значит.
– Ты видела платеж?
– Черт, видела ли я платеж?! Я решила, что бухгалтер напутал и перевел на наш счет всю сумму, а не просто процент для Гильдии, – она вздохнула. – Детка, это куча бабла.
– Я не хочу их. – Елену трясло от желания поделиться непостижимостью задания с Сарой и с этим идиотом Ренсомом, но она не могла. – Архангел уже отрезал меня от лучших друзей. – Рука сжалась в кулак.
– Пусть попробует, – сказала Сара. – Значит, ты не можешь рассказать мне в деталях. Большое дело. Я сама скоро все узнаю. У меня уже есть некоторые идеи.
Волнение заскользило вдоль позвоночника Елены.
– Какие?
– Вампир-убийца? – Она замолчала. – Ладно, можешь не отвечать, но, серьезно, что еще это может быть?
Елена снова осела.
– Помнишь того, который пустился во все тяжкие?
– Их было больше одного, – легко ответила Елена, хотя кровь стыла в жилах.
– Около двадцати лет назад. Мы изучали его на занятиях в Гильдии. – "Не двадцать, – подумала Елена, – восемнадцать".
– Слейтер Паталис. – Имя упало с ее губ куском ночного кошмара, того, которым она никогда ни с кем не делилась, даже с лучшими друзьями, которым доверяла все. – Скольких же он в конечном счете убил? – спросила она, заставила себя спросить прежде, чем обостренные чувства Сары смогли что-то заподозрить.
– За месяц официальный счет жертв дошел до пятидесяти двух, – послышался мрачный ответ. – Неофициальный, мы думаем, был еще больше. – Что-то заскрипело, и Елена легко представила, как Сара откинулась в большом директорском кресле, которое обожала, словно второго ребенка. – Теперь, когда я стала боссом, у меня есть доступ ко всем видам суперсекретной фигни.
– Хочешь поделиться? – Елена пыталась удержаться здесь и сейчас, игнорируя кричащее эхо прошлого, которое нельзя изменить.
– Хмм, почему нет – ты уже де-факто мой зам.
– Фу. – Елена высунула язык в притворном рвотном позыве. – Никакой бумажной работы мне не надо, спасибо.
Сара тихо засмеялась.
– Ты научишься. В общем, в официальных документах на Слейтера сказано, что у него было психическое расстройство до Обращения, болезнь, которую каким-то образом удалось скрыть.
– Какое-то жестокое антисоциальное расстройство личности. – До этого комментария Сары, Елена была уверена, что знала мельчайшие подробности жизни и преступлений самого жестокого вампира-убийцы в новейшей истории. – Найдены доказательства насилия над ним в детстве и жестокое обращение с животными. Классический профиль серийного убийцы.
– Слишком классический, – заметила Сара. – Это все ложь. Гильдия сфабриковала все под давлением Совета Десяти.
На одно мгновение, у Елены появилось ужасающее подозрение, что Слейтер Паталис не умер по-настоящему, что Совет спас его по каким-то своим, извращенным причинам.
Но секундой позже рассудок взял верх – она не только просмотрела видео со вскрытия, но еще пробралась в хранилище и взяла флакон законсервированной крови Слейтера. Она бы почувствовала.
"Вампир", шептала кровь, "вампир". И когда Елена откупорила бутылочку, та забормотала гипнотическим голосом, характерным для Слейтера.
"Иди сюда, маленькая охотница. Попробуй".
Елена впилась зубами в нижнюю губу, пуская свою собственную кровь и изгоняя воспоминание. По крайней мере, до тех пор, пока не наступит время ночных кошмаров.
– Ты собираешься сказать мне правду? – спросила она у Сары.
– Слейтер был нормальным, когда отправился к ним в качестве Кандидата, – сказала Сара. – Ты знаешь, насколько фанатично ангелы относятся к проверке списка основных претендентов. Его просканировали, исследовали, черт возьми, да почти вскрыли со всеми тестами, которые они проводили. Мужчина был безупречно чист и здоров, умом и телом.
– Слухи, – прошептала Елена, распахнув глаза, – мы всегда думали, что это лишь городские легенды, но если то, о чем ты говоришь, правда...
– ...это значит, у Избранных есть один очень плохой побочный эффект. У крошечного, крошечного, крошечного меньшинства Кандидатов мозги превращают в кашу без возможности все исправить. И то, что выходит из этого бардака, не всегда сохраняет свою человечность.
Странно было называть вампира человеком, но Елена знала, о чем говорила Сара. Человечество, в целом, включает в себя и вампиров.
Елена по опыту собственной семьи знала, что вампиры могут заводить отношения и даже размножаться с людьми. Зачатие было очень сложным, но вполне возможным. И хотя дети, – все смертные, – иногда страдали от анемии и связанных с нею расстройств, во всем остальном они были нормальными.
Первое правило биологии – если могут спариваться, значит, скорей всего, принадлежат к одному виду.
Хотя правило оказалось неприемлемым для Рафаэля и ему подобным. Ангелы привлекали толпы поклонниц – в основном вампиров, но в группу поддержки изредка допускали и потрясающе красивых людей.
Но, если не говорить о разнузданности, Елена никогда не слышала о ребёнке, рождённом от союза человека и ангела, или вампира и ангела. Может потому, всегда думала она, что ангелы не могут иметь детей. Возможно, они просто считали вампиров своими детьми.
