— Кто еще оставался наедине с трупом? — спросил Дин.
— Что?
— Вы меня услышали. Кто, кроме вас, был здесь?
— Никто. Ну, разве что шериф Дэниэлс. Наверное. Все произошло прямо на поле боя, при всем честном народе. Если вокруг шеи Волвертона была веревка, кто-то должен был ее увидеть, — теперь в голосе Уинстона проскальзывало отчаяние. — Правильно?
— Веревка — наименьшая из ваших забот, — Дин задрал голову. — У вас тут есть камеры слежения? Или датчики движения?
— Свидетель обладает силой демона, — вмешался Кастиэль. — Он мог войти незамеченным.
— Что? — вытаращился Уинстон.
— Фигня. Бьюсь об заклад, засранец оставил хоть какой-то след.
Кастиэль покачал головой:
— Но…
Дин, не слушая, снова развернулся к коронеру:
— Когда будет готов токсикологический отчет?
— Вероятно, завтра.
— Вы находили что-нибудь необычное на трупе или на его одежде? Отметины, ритуальные ожоги, шрамы?
— Нет, — но голос прозвучал как-то не так.
— Уверены?
— Да, — Уинстон беспомощно уперся взглядом в столешницу. — Боже, да!
Дин переключился на телефон.
— Посмотрим, что это был за звонок, — пробормотал он, включив телефон и поставив автоматический дозвон.
— Не делайте этого! — взмолился Уинстон. — Вы же не хотите…
— Еще как хочу, — отозвался Дин.
— Привет, — произнес женский голос. — Это…
Старший Винчестер покосился на Кастиэля:
— Постойте-ка, я знаю этот голос! — он перевел взгляд обратно на трубку. — Кто говорит?
Но голос оказался записан на пленку и продолжал:
— …Кэнди. У нас с подружками вечеринка в джакузи, но мы потеряли топы бикини, и теперь… — голос заговорил с придыханием. — Ты прямо-таки обязан помочь нам найти их. Просто введи номер кредитной карточки и получи три минуты…
— Ты знаком с этой женщиной? — поинтересовался Кастиэль.
Дин оборвал вызов на полуслове и посмотрел на коронера — тот густо покраснел.
— Лучше городу не оплачивать этот звонок, — буркнул Дин и собрался уходить. — Да, и мы еще вернемся взглянуть на токсикологический отчет.
— Конечно, — отозвался Уинстон. — Как скажете. Только… вы уж предупредите сначала, ладно?
Когда они вышли на улицу, уже начало темнеть.
— Он не лжет, — проговорил Кастиэль.
— Ясное дело, — вздохнул Дин. — И это значит, что у нас полный ноль.
— Не обязательно, — они шагали по тротуару под фонарями. — Есть вероятность, что Волвертон встретил Свидетеля на поле битвы или…
— Притормози, — Дин остановился. — Ты говоришь, Свидетель то, Свидетель это… Но если этот Свидетель тусовался с Иисусом и речь зашла про удавку, то у меня только одна догадка.
— Какая же?
— Иуда. Ты охотишься на Иуду.
Кастиэль покачал головой:
— Не знаю…
— Почему нет?
— Имя Иуды больше связано с искусом и предательством, нежели с кровью и жестокостью.
— Так-то оно так, но, насколько я знаю людей, и предательство бывает кровавым, когда в ход идет оружие.
Внезапно до Дина донеслись громкие голоса и смех. Он оглянулся, впервые обратив внимание на окрестности: они стояли недалеко от большой старой церкви, которая выглядела так, будто пережила столетия боев и ненастной погоды, и, в общем, смахивала на военный корабль, потерпевший крушение и обретший здесь покой. Из высокой сводчатой двери выплеснулась толпа в костюмах и платьях.
— Это… — начал Кастиэль.
— Свадьба.
Старший Винчестер увидел, как под гром аплодисментов и радостные крики жених с невестой спускаются по ступеням и направляются к лимузину, поджидающему их у обочины. Платье невесты было явно не современным, а жених носил форму солдата Конфедерации — такую реалистичную, что Дин почти видел над ней клубы пыли.
— Они издеваются? Как можно жениться в этих обносках?
— Любовь — это поле боя, — изрек Кастиэль.
Дин вытаращился на него:
— Чего?
— Я слышал эти слова в песне.
Дин отвернулся, едва сдерживая улыбку:
— Ты просто нечто, Кас, знаешь? — не услышав ответа, старший Винчестер продолжал, не оглядываясь. — Ты там уже исчез, да?
Ясное дело, когда он все-таки обернулся, Кастиэля за его спиной действительно не было.
Сэм подошел к украшенному колоннами фасаду Исторического общества Мишнс-Риджа, задержавшись у Импалы, чтобы скинуть пиджак и галстук. Он поднялся по гранитным ступеням к дубовой двери с вычурной металлической ручкой, твердо уверенный, что все уже закрыто, но дверь легко подалась на хорошо смазанных петлях, и Сэм окунулся в прохладу холла. Без окон в зале было темнее, чем он ожидал; шаги отдавались тем гулким эхом, какое бывает в давно заброшенных помещениях. Пахло камфорой, старой бумагой, тканью и плесенью, а глаза все никак не могли приспособиться к полутьме. Несколько мгновений Сэм даже не мог прикинуть размеры холла.
— Нужна помощь? — спросили сзади.
— Возможно, — Сэм развернулся, и его немедленно ослепил луч фонарика. — Вы работаете здесь?
— Ага, — отозвался мужчина. — Извините за фонарик: проблемы с проводкой. Это старое милое здание, но электросистема иногда порядочная сучка, пардон за мой французский.
Он покопался в щитке на стене, что-то громко щелкнуло, и в холле, мигнув, вспыхнул свет.
— Вот и порядок.
Сэм огляделся и увидел, что находится в просторном фойе. Перед ним стоял мужчина в бейсбольной кепке с логотипом «Атланта Брейвс»[33], черной футболке и потертых джинсах. Едва ли ему было далеко за тридцать, но вокруг глаз и рта уже угнездились морщинки, придавая лицу приятный, немного усталый вид. Щетина на подбородке отдавала проседью и поблескивала на свету. Рядом с ним стоял мальчик лет двенадцати, тоже в футболке и джинсах — белокурый и светлокожий, с большими любопытными голубыми глазами, которые, казалось, пытались охватить взглядом все и сразу. Мужчина держал здоровенный старый ящик с инструментами, а мальчик неосознанно имитировал его позу, зажав под мышкой стопку увесистых книг в твердых обложках. Было абсолютно ясно, что мужчина и мальчик — отец и сын.
— Меня зовут Томми МакКлейн, — мужчина поставил ящик на пол и вытер руку об джинсы, перед тем как протянуть ее Сэму. — А это мой сынок Нэйт.
— Приятно познакомиться, — вежливо сказал мальчик.
Младший Винчестер пожал им руки, чуть улыбнувшись степенности, с которой мальчик отложил свой груз, чтобы предложить Сэму маленькую ладошку.
— Вы работаете в Историческом обществе?
— Мы и есть Историческое общество, — саркастично отозвался Томми. — Раньше этим местом заведовал Папаша Мичам, но с той поры, как его хватил удар, за дело взялись мы с Нэйтом. — Он прищурился. — А у вас имя есть? Или мне придется называть вас Призрачный Незнакомец[34]?
