Дина поднимает глаза от телефона и извиняюще хмурится.
— Ты не можешь получить работу, по крайней мере, легально. У тебя не тот тип визы. Хоть здесь и много работы для нелегалов, я сильно сомневаюсь, что ты хочешь каждый день стоять на углу Хоум Депот и ждать, когда тебя заберут на строительные работы.
Я хмурюсь, пытаясь придумать решение. Я довольно-таки сильная. Возможно, я могу…
— Не говори ей о таком варианте, — шепчет Сириус, жестом руки обозначая перерезанное горло.
— Если нарушить условия визы, — быстро продолжает Дина, — ты рискуешь быть навсегда вышвырнутой из страны. Плюс мы с Сириусом нарушим закон, если станем помогать тебе в поиске нелегальной работы, и что, по правде говоря, плохо отразится на моём резюме.
Я выбрасываю вперёд руки.
— Тогда как я могу работать в музее?
Сириус поводит плечами.
— Технически они не нанимают тебя. Ты будешь волонтёром. С обычным графиком работы. И обязательным посещением, которое будет записываться, и отправляться напрямую маме.
— И это единственный вариант, при котором у меня остаётся доступ хоть к каким-то деньгам.
— Прости, дитя. Мы бы помогли тебе, но…
— Нет, я не желаю… — Я хмурюсь, прослеживая взглядом текстуру деревянного стола. — Я вовсе не хочу быть чем-то вроде бремени для вас. Я пойду на эту тупую работу. — Я встаю и вижу смесь облегчения и сожаления на лице Сириуса. — И да, серьезно. Я собираюсь сжечь стол. А теперь, если вы меня извините, мне нужно подышать воздухом. — Трудно дышать, когда мамины щупальца добираются до тебя через весь мир, чтобы, в конце концов, придушить.
Я рассматривала фреску с моими родителями и бабушкой Нут, которая протянулась через всё небо. Дотронувшись, я встала на носочки, чтобы провести пальцем вдоль всей картины. Я не понимала, почему нельзя навестить её или увидеть так же, как видела множество других тётей и дядей.
Я развернулась и хотела возвратиться к себе в комнату, но врезалась в пару ног, и, посмотрев наверх, я увидела Сета. Я застыла от испуга, как и всегда.
— Привет, ребёнок, — сказал он мягким и спокойным голосом, в то время как наклонился, чтобы оказаться со мной на одном уровне глазами. Он так похож на моего отца, с одним лишь отличием, кожа Сета здоровая и загорелая, а не чёрная как у трупа — Осириса.
Я сглотнула, и, заикаясь, произнесла.
— Привет, — отчего смутилась, ведь мне уже почти девять, и я не заикалась.
— Чего грустишь? — спросил он.
Я не грустила, по крайней мере, сейчас. Теперь мне страшно. Но я ответила.
— Потому что здесь нет бабушки Нут и я не смогу её увидеть. Не понимаю, почему. — Я нахмурила брови и попыталась встать повыше, это не справедливо. — Почему ты ещё здесь, а она нет?
Сет улыбнулся.
— Ты понимаешь, только боги, которых помнят или которым поклоняются даже ненароком, достаточно сильны, чтобы остаться в телесном обличье?
Я кивнула, но не знала, что значит «ненароком».
— Тебе следует быть в курсе текущих событий, — сказал он и снова выпрямился. — Тогда ты узнаешь, почему бог хаоса до сих пор ходит по земле, и ему никогда не придётся бояться забвения. — Он улыбнулся ещё раз, и это напугало меня.
Я повернулась, чтобы побежать по коридору к маме, но вместо него увидела чистое, пустое чёрное место, и я знала, что её там не будет. Я медленно вернулась назад, прошла мимо Сета, мимо фрески, на которой было стёрто изображение моей мамы.
Так не должно быть. Всего этого не должно быть.
Сет был недоволен восшествием брата на трон Бога — короля Египта.
— Игра, — объявил Сет, выставляя вперёд прекрасную грудь. — Мы увидим, кто подходит лучше всего.
Осирис подходил идеально. Неудивительно, ведь этот гроб был сделан специально для него.
Сет захватил его, запечатал и обрёк Осириса на медленную смерть. Он бросил гроб в глубины Нила, и Осирис не получил надлежащие похороны и вступление в загробную жизнь. Исида не допустила этого. Она обыскивала реку и море, пока не нашла гроб и не принесла его обратно в Египет, чтобы подготовить для погребения. Но умный и мстительный Сет выяснил, где она прятала Осириса, и расчленил тело брата на четырнадцать частей. После верующая Исида и ее сестра Нефтида обыскали весь Египет, и нашли… тринадцать из них. Четырнадцатая часть — пенис Осириса, была съедена рыбой. Трудолюбиво и без какого-либо смущения Исида сделала ему новый. С помощью этого волшебного пениса был произведён Гор, который продолжал неплохо бороться с Сетом и хаосом. Этот же член создал и Анубиса. А ещё меня, но мы не будем думать об этом.
Сириус подъезжает к центру города, который построен на холмах, выглядывающих из-за гавани. Большинство небоскребов намного южнее, но я люблю смесь высотных зданий и домов, построенных на рубеже веков, сохранившихся в центре. Здесь всё ярко, так много металла и разных знаков. Интересно, как здесь вообще можно что-то найти. Вчера я ходила в продуктовый магазин и так поразилась, что развернулась и пошла обратно. У них можно всё найти в одном месте. И однажды войдя туда, возможно ли оттуда выйти?
Я думала, что просмотр попавшихся на глаза американских фильмов и сериалов подготовит меня к жизни здесь. Я ошибалась. И это отстой. Но я сопротивляюсь тоске по дому, и любое место могу сделать похожим на него. В противном случае у меня совсем не будет дома. Любой вариант лучше, чем жить в прошлом и будущем, в котором нет места для меня.
— Как ты можешь сохранять Дину в секрете от мамы? — Спрашиваю я, пока мы ждём зелёный.
— Хм… А мама знает о ней. Она не в восторге от того, что я завёл семью здесь, а не в Египте, но мы так часто воевали с ней насчёт этого все эти годы, что мне кажется, я наконец-то дожал её.
Я хмурюсь. Нет никакого смысла. Я под впечатлением от того, что Сириус вообще поддерживает связь с Исидой. Может быть, отсутствие видеочатов связано с его болезненной технологической отсталостью, чем с действительным желанием избегать разговора с мамой.
— Почему ты не рассказал мне?
Он пожимает плечами, будто ему неудобна сама тема разговора.
— Думал, важнее говорить о том, что тебе хочется обсуждать со мной. У меня как бы вечно не хватает времени.
Очевидно — это хреновое оправдание. На самом деле, все эти годы он лишь притворялся, что понимает меня, в то время как тайком разговаривал с нашей матерью, хоть и не был обязан, и провернул свои делишки за моей спиной: женился и создал семью. Родители всегда такие эгоисты.
