– Это чистое, – предупредил Нулик так и рвущийся на язык гостьи вопрос. – Оно просто не глаженное… без разницы ведь, на каком спать? А до глажки руки не доходят…
Маленькая, тоже надувная подушечка в доме оказалась всего одна, рыжий гений не любил обременять себя лишними с его точки зрения вещами, а гости к нему приходили, конечно же, не для того, чтобы переночевать с удобствами. По своим нечастым посещениям этого дома в прошлом Зоя помнила, что спящих после бурной пьянки, вколотой дозы или свального, группового секса можно было обнаружить и на кухне, под столом, и в ванной, совмещенной с туалетом. Впрочем, к «военно-полевым», молодежным условиям быта оказался более всех приспособлен «старик» Симон. Присев на краешек матраса, застеленного уже цветастой, удивительно мощно измятой простыней, он свернул в тугую скатку снятый пиджак и пристроил его в изголовье, моментально сняв вопрос – кому же достанется единственная подушка.
– А сам-то ты как? – уже снимая через голову свитерок, неожиданно озаботилась Зоя судьбой хозяина.
– А я, может, поработаю еще, – отозвался Нулик, оборачиваясь на голос уже от монитора, при этом вожделенно разглядывая обнажившуюся небольшую грудь девушки. – Ты меня на интересные мысли навела своим появлением…
– Надо же, – негромко пробурчал себе под нос Симон. – Никогда бы не подумал, что сестренка может чьей-то музой поработать…
Это были его едва ли не первые слова за все время пребывания в гостях у гения-одиночки. Вот только ни сам хозяин, ни Зоя, кажется, не обратили ни малейшего внимания ни на молчание Симона, ни на сказанное им.
– …а потом, наверное, в санузле пристроюсь, мне там нравится, – совершенно серьезно продолжил Нулик. – Вот только, если по нужде ночью пойдете, свет не включайте и не перепутайте унитаз с ванной… они у меня оба белые, но разные по размеру…
Он захихикал над собственной пошловатой шуткой, но ни Зоя, ни, тем более, Симон хозяина не поддержали.
– А ты чего не раздеваешься? – переключила свое внимание на потустороннего брата девушка, заметившая, что её напарник уже укладывается, сняв лишь ботинки и носки, оставшись, как был, в брюках, рубашке, и даже жилетку просто расстегнул. – Очки хоть сними, что ли…
– Мне так привычнее, – сдержанно, негромко ответил Симон.
Конечно, спать он предпочитал, как все нормальные люди, в нижнем белье, а лучше всего – и без оного, но в незнакомой квартире, в присутствии еще трех малоизвестных людей, пусть ничем ему лично не угрожающих, мужчина предпочел после пробуждения оказаться практически в одетом состоянии, чтобы не терять драгоценного времени на поиски штанов. Что поделать, у каждого свои «тараканы в голове», и даже пребыванием в Преисподней их не вытравить.
– Как знаешь, – пожала плечами Зоя, стаскивая с бедер брючки и оставаясь лишь в узеньких черных трусиках.
Впрочем, долго демонстрировать свои прелести продолжающему глазеть на нее Нулику девушка не собиралась, а быстро юркнула под вторую, не менее помятую, чем первая, простыню. Поворочавшись немного, выбирая удобную позу, Зоя затихла, а Симон, приподнявшись с матраса, заботливо и тщательно прикрыл девушку старым, вряд ли греющим хоть немного, армейским одеялом, добытым хозяином из недр своего шкафа. Лишь после этого он, внимательно глянув на разочарованно отвернувшегося к монитору Нулика, быстрым, вороватым движением снял черные очки и сунул их в карман брюк.
Неожиданное возвращение в грешный мир из цепких объятий Преисподней с невероятным, в чем-то нелепым заданием, прогулка от заброшенного монастыря до города, местные новости о войне и особом положении, удивление и страх встретившего её Нулика, странное поведение напарника – Зоя думала, что все это не позволит ей быстро уснуть и даже морально подготовилась какое-то время ворочаться с боку на бок, под ритмичные подергивания парочки на диване… но стоило ей закрыть глаза, как черный, беспроглядный и беспробудный сон без сновидений, подобный загробному туману, переместившему её в мир живых, окутал девушку.
Она не слышала, как возился за компьютером, клацая клавишами и что-то приговаривая, а временами даже вскрикивая то от удовольствия, то наоборот, протрезвевший окончательно хозяин дома; как притих, завершив, казавшийся бесконечным, процесс, Паша; как уже под утро с диванчика выбралась совсем юная, вряд ли старше шестнадцати, девчушка с крашеными под шоколадку волосами и, покачиваясь, убрела в уборную, где в это время уже пару часов обретался Нулик; как она вернулась в комнату и, разыскивая свои вещи, невольно разбудила партнера; как вместе они кое-как собрались, приоделись, вышли на кухню и, похоже, похмелились на скорую руку. Потом громко хлопнула входная дверь, и в квартире наступила полная тишина, лишь изредка прерываемая сладким посапыванием оставшихся спящих. Всего этого Зоя не видела, не слышала, даже не воспринимала интуитивно, на уровне подсознания, но вот Симон, находясь в полусонном состоянии, все-таки смог проконтролировать происходящее. Вся его предыдущая жизнь, да и неоднократные возвращения в мир смертных, заставляли не пренебрегать элементарными требованиями безопасности, даже если это и шло в ущерб полноценному отдыху.
Симон еще додремывал, ухитрившись в очередной раз уснуть после ухода Паши с подружкой, когда Зою разбудил гулкий удар чугунной сковородки о газовую плиту и громкие, в основном, матерные слова, донесшиеся из кухни.
– Это кто ж это такой смелый… – спросонья пробормотала девушка, выпутываясь из простыни и одеяла. – Кому же пришло в пустую и бесполезную голову меня разбудить…
Она приподнялась над матрасом, почесывая в затылке и за ушами, сладко и беззвучно зевнула и поняла, что спать она, на самом деле, больше не хочет. Сунув ноги в старенькие, но крепкие еще, пережившие вместе с хозяйкой не одно приключение, туфельки, Зоя побрела на выход из комнаты, не рискнув шлепать босыми ногами по грязному, засыпанному старым сигаретным пеплом, заплеванному полу в квартире Нулика.
Хозяин дома, на удивление бодрый, будто проспавший полные восемь, а то и десять часов после легкой загородной прогулки и стопочки отличнейшего коньяка перед сном, бил о край сковороды, на которой уже что-то шипело и плевалось, яйца, сбрасывая скорлупу в притулившуюся рядышком раковину. Из приоткрытого, слегка освобожденного от светомаскировочного одеяла окна на кухню вливался свежий утренний воздух, и проникали игривые солнечные лучи. Увидев выбредающую из комнаты девушку, Нулик жизнерадостно улыбнулся и попытался помахать ей рукой, но едва не сбросил при этом с плиты сковородку.
– Ты уже закуску готовишь? – вяло поинтересовалась Зоя, открывая дверь в ванную. – Учти, с утра я пить не буду…
– Зачем же непременно закуску? – удивился совершенно неожиданно появившийся за её спиной Симон, одетый так, будто и не ложился вовсе, в привычную , кажется, даже совсем не помятую «тройку», с тростью в руке и возвратившихся на свое законное место черных очках. – Может быть, просто завтрак для гостей, верно, Нулик?
– Ага, – согласился рыжий хозяин дома. – Я и сам чего-то жрать захотел до ужаса…
«Похоже, он чего-то глотнул стимулирующего, – подумала Зоя, умываясь под ледяной, резко пахнущей хлоркой, струей воды. – Нулик тогда еще, при жизни, хвастался, что военные препараты легко достать может, те, которые почти безвредные, но под которыми можно три дня ни спать, ни есть, а – для него это главное – работать, работать и работать, как заведенному…»
…взяв тарелку с отбитым краешком, наполненную изрядной порцией полуячницы, полуомлета всё с той же, что и ночью, твердокопченой колбасой и вилку, будто побывавшую под трамваем, девушка отшагнула к окну, прислонилась попкой к узкому, согретому осенним солнцем подоконнику и, как бы невзначай, спросила усиленно поглощающего блюдо собственного изготовления хозяина дома:
– Слышь, Нулик, а помнишь, года два назад у нас, здесь, была такая сатанинская секта… «Черная метка», «След дьявола»?.. ну, не помню, как они себя называли, только вряд ли в нашем городе таких сект много было…
– Угу, – пережевывая и глотая, отозвался хозяин дома…
Он уже не смотрел с остервенелым вожделением на голую грудь Зои, которая завтракала в том же виде, как встала с постели – в маленьких черных трусиках и туфлях. Видимо, стимуляторы, которые употребил Нулик перед рассветом, отбивали не только желание спать… А может быть, шустрый рыжий гений успел расслабиться со случайной подружкой Паши до их ухода из квартиры.
– Братишка мой очень этими делами, ну, сатанизмом, язычеством, идолами всякими, интересуется, – пояснила девушка, переводя стрелки на Симона. – Если эта секта до сих пор не распалась, то будет от меня такой маленький подарок брату…
Непонятно почему, но в доме Нулика Зоя упорно не называла своего спутника по имени, ограничиваясь нейтральным «братишкой».
