Как будто услышав меня, брат встретил мой взгляд. Его лицо было пепельным. Позади него к нему направлялись два вампира. Очевидно, испугавшись, он сказал одними губами.
— Иди!
— Ваш брат будет в безопасности, — сказал Пирс, и я запнулась, когда он схватил меня за локоть и потащил к широкой лестнице. — Его будут допрашивать, пока не уверятся в его невиновности, но к тому времени солнце уже взойдёт. К черту все эти государственные службы, я должен был сам все исправить.
Я понятия не имела, о чем он говорит. Я озиралась вокруг и чуть не споткнулась. Двое крупных мужчин направлялись к нам и я, немного задыхаясь, толкнула Пирса вниз быстрее. Заорала сигнализация, и я похолодела.
— Перекрыть выход! — закричал кто-то.
— Проклятье, — выругался Пирс, но мы продолжили сбегать вниз и миновали второй этаж без проблем. Сердце колотилось слишком быстро, легкие болели, но мы не замедлялись. Нас не поймают из-за меня. Кроме этих двух парней, следовавших за нами, и одной женщины в униформе, стоящей перед выходом со скрещенными на груди руками, все остальные казалось, просто наблюдали.
— Госпожа ведьма, — сказал Пирс кратко. Мы спускались к первому этажу, я едва за ним поспевала. — Я убедительно прошу разрешения протянуть линейную энергию через вас. — Он поймал мой взгляд, снова потрясая меня насыщенным синим цветом своих глаз. — Для организации нашего побега. Если не получится иначе, я хотел бы использовать это.
Я крепко схватила его запястье.
— Тяните линию, — он недоуменно смотрел на меня, и я крикнула. — Тяните! Я не отключалась.
Мое дыхание сбивалось, и я пожала его руку, говоря, что все хорошо. Сила горела во мне, поскольку мы уже направлялись к выходу, я почувствовала, как покалывает язык. Пирс что-то шептал, и шар безвременья размером с голову навис над его свободной рукой. Это прошло через меня, изумленно подумала я, пока мы неслись к двери. Пирс бросил шар. Ведьма впереди закричала и кинулась на пол. Зеленая мощь попала в стеклянные двери, растекаясь, как слизь. Звуковой удар потряс воздух, и я чуть не упала. Стекло разлетелось на мелкие осколки.
— Вы в порядке, мисс Рэйчел? — спросил Пирс заботливо, когда мои уши перестало закладывать. Я посмотрела, как он держит меня под локоть. Мгновение мы стояли, сосредоточенные друг на друге, связанные линией и необходимостью бежать. В висках пульсировало от взрыва. Позади нас раздались крики. Из разбитых дверей доносились звуки улицы и холод зимней ночи. Ведьма, лежавшая на полу, отходила от шока.
— Вау! — сказала я, и напряжение Пирса ослабело. Увидев, что я уже держу равновесие, он отпустил мой локоть, но наши пальцы так и остались переплетены.
— Позвольте мне, госпожа ведьма, — галантно сказал он, проводя меня через разбитое стекло.
— Эй, стоять! — окликнул кто-то. Пульс ускорился, и, понимая, что мама задаст мне нагоняй, когда обо все узнает, я все же элегантно переступила через остатки двери и шагнула на тротуар.
— Момент, — сказал Пирс, оборачиваясь, и я почувствовала силу, идущую через меня, когда он провел пальцами по бокам и порогу двери, и широкий зеленый пласт поплыл с замороженного тротуара на дверь, запечатав выход.
— Теперь мы можем идти, — сияя, сказал он. — Может быть, заказать карету, — проговорил он и свистнул в поисках такси, будто всю жизнь прожил в Цинци. Впрочем, он видел, как то же самое делал Робби. — Я боюсь, нам стоит поспешить. Печать не продлиться долго. И мы должны держаться за руки до тех пор.
Я усмехнулась. Когда он был взволнован, то не задумывался о своих словах, и в этом была очаровательная изысканность.
— Может быть, нужно пройти несколько кварталов, чтобы они не узнали, какое такси мы взяли? — предложила я. — Иначе они просто перехватят нас по пути, сообщив по рации.
Лоб Пирса нахмурился, и он махнул рукой подъезжающему такси.
— Музыка из коробки? — спросил он, и я кивнула. Это было похоже. — Тогда пойдемте.
И под сердитые крики сотрудников ОВ, запертых в собственном здании темно-зеленой магической печатью, он сжал мои пальцы, и мы зашагали по тротуару. Мое сердце выскакивало из груди, дыхание затаилось. Я никогда не делала ничего подобного, и я чувствовала, что живу. Впервые в моей долбанной жизни я чувствовала, что я действительно жива. Адреналин сделал меня легкой и воздушной, а шаги длинными и уверенными. Снег все падал, и я хотела так и прожить вечность — идти с теплой мужской ладонью в моей, счастливая и довольная чувством жизни, проходящей через меня. Он был не намного выше, и мы шагали ногу в ногу. Я оглянулась на удаляющееся здание ОВ-тауэр, потом робко глянула на Пирса, отметив его заинтересованность витринами магазинов. Я посмотрела на цветные вывески и счастливых людей, идущих по снегу к магазинам, чтобы приобрести подарки на солнцестояние и Рождество.
— Нет бедняков, — прошептал он.
— Ну, есть немного, — сказала я. — Но они, скорее всего, на Площади или на концерте.
Пирс поднял наши сцепленные ладони вверх, мои пальцы были почти синие от холода.
— Я не могу бороться с отродьем, вытягивая линию через вас, — мягко сказал он. — Волков бояться — в лес не ходить, но спасать девочку только при помощи кулаков — это деяние дурака. Знаете ли вы… — он остановился, провожая взглядом нагруженный грузовик, и снова обратился ко мне. — Знаете ли вы колдуна иди ведьму, у которых я могу достать лей-линейные инструменты?
— Ах! — воскликнула я, стараясь не отставать от него, хотя дыхание стало сбиваться. Конечно, ему нужно что-нибудь, обнаруживающее линию, раз он сам не мог ее найти.
— Книжный магазин при Университете имеет целый этаж, посвященный лей-линейным исследованиям и материалам. Я уверена, там что-нибудь найдется.
— Магические исследования? В университете? — спросил он, и я кивнула, наши руки раскачивались в такт шагам. Нахмурив брови, он наклонился ко мне и прошептал, — я предпочел бы магазин поменьше, если вам известно о таком. У меня нет ничего на обмен или… кредитной карточки. — Добавил он нерешительно, как будто не уверенный в правильном употреблении слов.
Мои глаза расширились.
— У меня не так много денег. Только на такси, и все.
Пирс сделал глубокий вдох и выдохнул.
— Не важно, я объясню владельцу свою отчаянную потребность, — задрав подбородок, он посмотрел на меня с вызывающим выражением глаз и продолжил. — Я буду умолять. Если они благородны, они помогут.
Умолять, да? Я представила, как он опускается на колени перед продавцом в университетском книжном магазине. Который быстро вышвырнул бы его из магазина, очень не довольный своей сменой в ночь на солнцестояние.
— У меня есть идея получше, — сказала я, молясь, чтобы мама пошла на это. Материалы моего отца хранились на чердаке. Я знала, что мама не будет счастлива, но самое страшное, что она могла сделать, это сказать «нет».
Оглядывая улицу, я искала такси.
— Я отвезу вас домой, — сказала я, махнув рукой в универсальном жесте для таксистов. — Вы можете посмотреть старые лей-линейные инструменты моего папы. Наверно, там что-нибудь найдется.
Пирс отодвинул меня с дороги, и я уставилась на него с удивлением. Выражение его лица было взволнованным, освещенный светом фонаря он стоял под падающим снегом, элегантный в своем длинном пальто и блестящих новых ботинках.
— Мисс Рэйчел, нет. Я не поставлю вас под угрозу. Я провожу вас домой, а затем пойду к университету. Если там есть ученые люди, они мне помогут.
Я вздрогнула, представив себе пьяных студентов — единственных, кого мог бы там найти Пирс в эту ночь.
— Боже мой, Пирс, — сказала я, заметив приближающееся к нам такси. — Я — та, кто вас вызвал. Хватит выступать!
— Но… — произнес он, и я сильно сжала пальцы, головой указывая в сторону такси.
Рука Пирса напряглась, затем расслабилась.
— Благодарю вас, — сказал он, и в этих двух словах я услышала, насколько он был потерян.
У него было время только до рассвета, чтобы спасти девочку и свою душу, и я — единственная, кто может провести его через этот кошмарный сон, в котором я живу.
Такси медленно отъезжало от моего дома, рокот двигателя постепенно стихал в падающем снеге. В Низинах повсюду жгли костры и окрестности оглашались радостными воплями, но здесь, на моей улице, было тихо. Пирс почти бесшумно шагал рядом со мной, пока мы добирались до крыльца.
Подходя к крыльцу, я посмотрела на заснеженные черные ветви клена, который посадила после смерти папы. Горло сжалось, и я мимоходом провела по нему ладонью. Я была рада, что папа находился в состоянии покоя, но мне так хотелось, чтобы он вернулся, — как Пирс, хотя бы на одну ночь. Пирс неуверенно шагнул назад, когда я поднялась по трем бетонным ступенькам и безрезультатно подергала дверную ручку.
