— Но эффект тумана и камня — другое дело, — Лео опустился на стул и замолчал, подыскивая нужные слова. Потом произнес лекторским тоном: — Количество тумана умножает в прогрессии видения, рассеивающиеся в пропорции, направленной к точке, в которой они становятся неизменяемыми, то есть обращаются в камень.
Фиби заметила, что Пейдж и Пайпер смотрят на Лео как баран на новые ворота.
— Можешь перевести на человеческий язык? — спросила Пейдж, сделав большой глоток кофе.
— Попробую. — Лео почесал затылок, вздохнул и приступил к объяснению: — Если видение Фиби указывает именно на эффект тумана и камня, у нее случатся и другие видения, связанные с тем же событием, но уже несколько измененные. С каждым успешным видением тумана станет все меньше, потому что событие уже нельзя будет изменить.
— Ты что-нибудь поняла? — посмотрела Пейдж на Фиби.
— Кажется, да, — ответила та. — В подобных видениях количество тумана показывает, насколько возможно изменить данное событие.
— Умница, — Лео хлопнул в ладоши.
Пейдж кивнула, на мгновение растерявшись.
— Но ведь у Фиби больше не было видений.
— Тогда, может быть, перед ней предстал обычный туман? — спросила Пайпер.
Лео пожал плечами.
— До тех пор пока не случится следующее видение или не произойдет что-нибудь, ничего сказать нельзя.
Пейдж пыталась понять по лицу Пайпер, что она чувствует.
— Главное — мы знаем, что должно произойти, поэтому у нас есть время, чтобы подготовиться к нападению.
— Конечно, преимущество есть, — кивнула Пайпер, потом резко развернулась к мужу: — Но почему ты объяснил все только сейчас, а не раньше?
— По одной причине, — ответил тот. — Старейшины хотели, чтобы Фиби узнала об этом, только как следует освоившись со своим даром.
«Пожалуй, им не откажешь в логике, — подумала Пейдж. — Только теперь, когда видения стали частью натуры Фиби, можно было открыть их новые свойства».
Но Пайпер сурово подняла бровь.
— Я имею в виду, почему ты не предупредил, до того как отправился в детский дом.
— Потому что знал, что несколько часов ничего не решат, а вы бы только разволновались понапрасну, — ответил Лео просто.
— Не нужно скрывать от меня неприятные факты! — взвилась Пайпер. — Хотя я и могу сгоряча разнести все на атомы, я не какая-нибудь неженка!
— Знаю, — Лео бережно закинул прядь ее волос за ухо. — Но ты так вдохновенно трудилась в огороде, что мне не хотелось нарушать твою идиллию.
— Ладно, — успокоилась Пайпер. — На этот раз ты сумел выкрутиться.
— Не совсем, — заметила Пейдж. — Остается еще маленькая такая проблемка — черный ангел. Проблема, окутанная туманом, — добавила она.
— Проблема, которую нам придется решать дольше обычного, — Фиби покачала головой и вздохнула, явно расстроенная. — Мое видение пока что может принести нам мало пользы, а я не могу придумать заклинание для Силы Трех. Ведь в данном случае его нельзя выбирать на авось.
— Я уверена, что у тебя скоро наступит озарение, — обнадежила ее Пайпер, понимая, что ставка — жизнь ее мужа.
* * *
Тодд вошел в столовую последним. Вместе с тремя остальными мальчишками он провел долгие шесть часов в классе мистера Хендрикса, готовясь к завтрашней контрольной. За прошедшее время было всего лишь две короткие перемены.
Меняя одних за другими приемных родителей, Тодд привык держать язык за зубами, до тех пор пока не разберется в обстановке. В первый же день стало очевидно, что Рэй безраздельно управляет здесь и никто ему не перечит, даже учителя и персонал. За остаток вчерашнего дня новичок так и не понял, каким образом можно вывести Рэя из себя. В отличие от всех приемных родителей, Рэю было неважно, нравится он детям или нет, что давало ему большое преимущество.
Сильные и слабые стороны своих новых товарищей Тодд пока что не проверял.
Двое старших ребят, Ян Грегори и Тайрелл Уинс, на первой же перемене умчались в комнату отдыха, и мистеру Хендриксу пришлось специально ходить за ними. Третий, Хенк Маркос, старался выказывать дружелюбие, но когда Тодд дал понять, что не хочет с ним общаться, отстал от него.
Во время второй перемены Ян стал рассказывать о том, как здорово живется в «Небесной бухте». Он был знаком с теми, кто попал в государственные детские дома. И они казались по сравнению с «Небесной бухтой» настоящей каторгой, даже несмотря на строгости Рэя, который представал раз в десять добрее, чем руководители остальных подобных заведений.
Теперь, вспомнив о его рассказе, Тодд лишь пожал плечами и сел за большой стол. Остальные ребята пришли уже давно и ждали Рэя.
— Чудной ты какой-то, Тодд, — Тайрелл толкнул его ногой под столом. — Разговаривать совсем не хочешь.
— Наверное, он проголодался, как и мы, — предположил Ян. — Мы же ничего не ели с самого завтрака.
Тодд протянул руку через стол и схватил Тайрелла за рубашку. Он давно разуверился в людях и не собирался снова сходиться с ними.
— Только попробуй еще раз толкнуть меня!
— И что же будет? — Тайрелл потер подбородок.
— Да, что будет? — произнес Ян с вызовом. Он сидел слишком далеко, в самом углу.
Не обращая на него внимания, Тодд сверлил Тайрелла взглядом. Конечно, он лишь блефовал и решился задирать более старшего товарища лишь потому, что повар следил за ними.
— Лучше тебе не знать.
— Потому что ты будешь иметь дело с нами обоими, — неожиданно сказал Хенк.
— Послушай, я могу и сам за себя постоять, — отшил его Тодд.
— Вот как? — произнес Хенк.
Но больше никто не успел сказать ни слова, потому что в столовую вошел Рэй. Он захлопнул за собой дверь и стал переводить взгляд с одного лица на другое.
Повисло напряженное молчание. Рэй взял у Чака тарелку и направился к столу. На ней лежал огромный бутерброд с индейкой, сыром, латуком и помидорами, порезанный на части и проколотый зубочистками.
— Всем здесь и обед, и ужин, — заявил Рэй. — Называйте как хотите.
— И все? — спросил Ян. — До завтрашнего утра?
— Все, — ответил Рэй.
Трое остальных мальчишек переглянулись.
Тодд пристально поглядел на Рэя. Ему казалось, что тот никогда не делает ничего без особой причины. Пожалуй, сейчас происходило какое-то испытание.
«Наверное, он хочет посмотреть, что мы будем делать, — подумал Тодд. — Думает, что мы передеремся».
— Никаких правил? — спросил Тодд.
Все обернулись к нему, ожидая, что за его словами последует.
— Только одно. Никто не должен хватать бутерброд в течение шестидесяти секунд, — Рэй посмотрел на свои часы. — Начиная с этого момента.
