Ну, сейчас у меня был защитный круг, подумала я, удерживая хватку на линии и сжимая маленький кусочек мяча в руке, я осторожно произнесла:
— Celero inanio.
Порыв черного дыма окутал мяч, и на мгновение, сильный запах горящей резины перекрыл вонь жженого янтаря. Тяжелый дым клубился, поднимаясь вверх, он достиг внутренней части моего маленького круга, где, наконец, рассеялся.
В центре пентаграммы и тигля образовалась кучка пепла. На мгновение меня переполнило облегчение. Мой контроль был в порядке. А затем мое настроение пошло на убыль. Что-то из Лавленда вызывало осечки. И если это была не я, то что это было?
— Очень хорошо. — С книгой в руке, Ал сел передо мной в кресло, которое обычно было моим, и я подумала, что он прятался за мной все это время, чтобы избежать возможного ожога, если бы я сделала что-то неправильно.
Раздраженно, я следила за ним через длинный стол между нами.
— Ты такой трусишка.
Он поднял одну бровь и пододвинул по столу ко мне масло.
— Капни на пепел маслом календулы, — сказал он сухо. — Не спрашивай меня почему, но это должно быть масло календулы. Это что-то из-за связей в ДНК, позволяющих лучше гореть.
Неуверенно, я взяла масло.
— Сколько?
Ал открыл книгу и всмотрелся в нее поверх своих синих тонированных стекол.
— Не говорится, милая. Я бы использовал сумму, равную массе пепла.
Моя ладонь зачесалась, когда я нарушила защитный круг, аккуратно выливая то, что как я думала, было правильным количеством масла, на пепел. Это было коряво для меня, но у магии демонов было больше свободы, чем у земного колдовства, которому я классически обучалась, оно возникало из соединения земного и лей-линий, вне независимости от того, как они сплетались.
— Сожги его, используй то же заклинание, которое ты использовала для создания света, — сказал он, и я коснулась смеси масла и пепла, чтобы получить связь с жидким составом, таким образом, следующее проклятие подействует на него, а не сожжет, скажем, мои волосы. Но когда я возобновила свой круг, Ал потянулся и сломал его, шокируя меня напоминанием о том, что он был сильнее меня… даже если я очень усердно работала.
— Без защитного круга, — сказал он, и я поникла.
— Почему бы и нет? Что-то является причиной осечки, и я не хочу взорваться. Я имею в виду, ты только что получил свою кухню, и она уже на пол пути к тому, чтобы снова выглядеть прилично.
Ал поморщился, осматривая в пространство и объясняя:
— Твоя магия в порядке, — сказал он, но отодвинулся назад. — Ты не можешь поместить его в круг. Если ты так сделаешь, то цвет пламени будет искажен от твоей ауры.
Мои пальцы задрожали. Это так оно работает, да?
— Но я не думаю, что это имеет значение, — сказал Ал с ложной легкостью. — Тот мяч не был никем заколдован кроме тебя.
Что означает — все дело было в осечках. Пытаясь выровнять дыхание, я снова подключилась к лей-линии.
— In fidem recipere, — сказала я, растирая пепел и масло между пальцами для лучшей связи. Прикрыв один глаз, я закончила проклятие и сделала надлежащий жест рукой. — Leno cinis.
Лей-линия прошла через меня, когда масло и пепел вспыхнули пламенем, и я заерзала от неприятного ощущения. Пламя горело практически два фута в высоту с почти нормальным золотым цветом, с легким намеком красного на краях, а ядро было черным. Я уменьшила энергетический поток, и когда пламя стало около трех дюймов, мы с Алом склонились над столом, чтобы посмотреть поближе.
Был небольшой намек замшелого запаха, шедший от Ала, настолько слабый, что я подумала, что мне показалось. Должно быть, я что-то сделала, потому что, когда его взгляд встретился с моим, я вздрогнула от того, что его глаза снова стали нормального красного цвета с квадратными козьими зрачками, благодаря дорогостоящим чарам.
— Это твоя аура, — сказал он категорично, и я снова начала дышать. — Здесь только твоя аура, и ее очень мало, — добавил он. — Ты едва коснулась мяча. Говоришь, получился кратер?
— И меня отбросило на задницу, — прошептала я, желая, чтобы черной копоти вообще не было, но я так привыкла к тому, чтобы плести проклятия, что даже не осознанно принимала больше копоти. Это просто происходило. — Глупость какая-то, — сказала я подавлено, и Ал провел по пламени рукой. — Что можно сделать, просто зная ауру субъекта? Даже если это что-то видимое, я не могу прочесать город своим вторым зрением, пытаясь найти соответствие.
Ал поднял все еще горячий тигель голыми руками.
— Ты упускаешь суть, зудящая ведьма, — сказал он, бросая все в огонь. — Как только ты узнаешь ауру человека, ты просто настраиваешь свою ауру на его, как будто это лей-линия и идешь без предупреждения.
Он улыбался со злым блеском в глазах, и я села, видя в этом красоту.
— Вот как ты всегда находишь меня, — сказала я, и его коварные выражение лица сошло на нет.
— Стоп! — сказал он, поднимая руку. — Даже не думай, чтобы пробовать это. У тебя и твоей горгульи не хватит опыта, чтобы различить оттенки ауры до нужной степени. Прыгать по линиям — это одно, совсем другое прыгать к ауре. Это как сказать, что закат — красный, когда, на самом деле, там тысячи оттенков.
Я могла понять его точку зрения, но, черт возьми, я очень хорошо знала ауру Айви. Да и Дженкса.
— Ученица! — Я подскочила, когда его рука ударила по столу в дюймах от меня, и, рассердившись, я подняла глаза. — Что я сказал? — спросил он, наклоняясь ко мне и противно улыбаясь.
— Не думать об этом, — сказала я спокойно, но все равно обдумывала это, и он об этом знал.
Сгорбившись, он отвернулся.
— Отлично, — пробормотал он. — Вперед, иди, выжги еще одну линию. Но сначала позволь, я составлю бумаги и аннулирую наши отношения. Я не собираюсь платить за еще один из твоих жизненных уроков. Ты видела мою страховую премию? Боже Мой, ты обходишься мне дороже, чем семнадцатилетке его работа над третьей машиной.
У меня был небольшой доход в безвременье с моего тулпы в Диллансе, который, кстати говоря, шел к Алу в карман, но он никогда не упоминал о страховке до настоящего времени, подразумевая, что она, должно быть, была смущающе дорогостоящей.
— Я даже не подумала об этом, — сказала я мягко, и он глянул на меня через плечо, медленно поворачиваясь, чтобы собрать остальные предметы для творения заклинаний и любовно поставить каждую драгоценную часть на ее надлежащее место.
— Таким образом, если мяч не был покушением на убийство, и я сделала заклинание отвода правильно, тогда почему оно дало осечку? — спросила я, когда он отодвинул книгу проклятий и запер шкаф.
— Оно и не дало. — Он убрал ключ в карман, и я почувствовала щепок на моем сознании, когда небольшая выпуклость на ткани исчезла. — Это чрезмерная стимуляция, не осечка.
