Пошли курить на балкон. Марк напряженно обдумывал, что может понадобиться гостю в первую очередь. Собаки у него никогда не было, зато некоторый опыт обращения с оборотнями уже имелся. И то хлеб.
— Так, — говорил он вороне Эсмеральде, — в холодильнике у нас только человеческая еда. В смысле, никакого сырого мяса. Сходить в магазин?
— Ничего, так даже лучше. Пообедаем супом. Линасу надо привыкать.
— Ладно. Теперь что? Теперь одежда. Он какого роста? Я имею в виду, когда становится человеком. Мои вещи подойдут?
— Нууу, более-менее, — с сомнением протянула она. И тут же оживилась: — Так я же могу перешить!
— Отлично, тогда выбери что-нибудь сама. Только серый кашемировый свитер не трогай и джинсы «Ливайс». И черные брюки, которые с заглаженными складками. И все рубашки с вешалки. С ними я расстаться пока не готов. Сложенные стопкой — пожалуйста. И все остальное тоже.
Влчак Линас слушал их, смущенно улыбаясь. Ему явно было неловко причинять столько хлопот и одновременно чертовски приятно чувствовать себя объектом их общей заботы.
— Спасибо, — сказала Эсмеральда. — Слушай, а ничего, если Линас не сразу придет с тобой знакомиться? Я имею в виду, в человеческом виде. Потому что ему же надо освоиться. Принять человеческий облик для любого из нас дело пустяковое. А вот все остальное! Говорить вслух, носить одежду, даже просто двигаться… Ходьба — ладно бы, но ведь есть еще и жесты. Их очень много, и каждый не просто так, что-нибудь да означает. Мне было гораздо проще, я городская птица, с детства за людьми наблюдаю, и память у меня цепкая. А у Линаса весь опыт — несколько месяцев жизни с людьми, которые его купили. Не беда, я ему помогу. Все получится. Но просто не сразу.
— Конечно, — кивнул Марк. — Не нужно спешить. Тем более мы с Линасом уже распрекрасно познакомились. И какая разница, как он при этом выглядел? Будем считать, просто пальто не снял. А теперь я, с вашего позволения, запрусь в кабинете и стану отвечать на очередное паническое письмо из прошлой жизни. Мешать вам не буду, делайте что хотите.
И, повернувшись к Эсмеральде, строго добавил:
— Только одно условие. Пока Линас — волк… ну, то есть влчак — это твоя собака. И заботы соответственно твои. Кормить, гулять, одного надолго не оставлять и так далее. Ясно? Потому что я просто не справлюсь. Очень много дел.
— Например, холсты набивать на стены? — восхищенно спросила ворона Эсмеральда.
— Нет, дружище. Пока еще нет. Но в ближайшие дни я планировал как минимум выяснить, где они продаются.
Влчак Линас осваивал азы человеческого бытия довольно долго. Недели две его было не видно и не слышно, по крайней мере внизу. Марк тактично перебрался в кабинет, чтобы не мешать влюбленным оборотням, и поднимался в мансарду только переодеться. Но в эти моменты дверь дальней спальни всегда была заперта и никаких звуков оттуда не раздавалось. Несколько раз парочка выходила на прогулку — все чин чином, ворона Эсмеральда в ярком весеннем пальто собственного производства, влчак Линас в новеньком ошейнике, на элегантном длинном поводке; впрочем, его улыбка становилась день ото дня все более лукавой, парень явно делал успехи и предвкушал грядущий фурор.
И он его произвел. Потому что невысокий кареглазый блондин, в один прекрасный день спустившийся в гостиную, был похож скорее на какого-нибудь преуспевающего юриста, чем на лесного оборотня. Костюм в мелкую полоску сидел на нем лучше, чем на самом Марке, посадка головы выдавала врожденное достоинство, а говорил он с мягким, приятным и совершенно неопределимым акцентом, каким часто грешат полиглоты, невольно смешивающие воедино фонетические особенности всех изученных языков сразу. И только улыбка осталась прежней — на пол-лица. И по-прежнему наделяла своего владельца убийственным обаянием.
— Я вам бесконечно благодарен, — сказал Марку влчак Линас. — И впервые в жизни всерьез сожалею, что оборотни — не такие уж чудесные существа, как принято думать. Кроме как превращаться в людей, ничего путного не умеем. А я бы так хотел сделать для вас что-нибудь по-настоящему значительное!
— Вы уже сделали, — заверил его Марк. — Одним своим появлением. В детстве я прочитал много волшебных сказок, и все они были снабжены иллюстрациями, которые меня не устраивали, — я даже рисовать учиться начал только затем, чтобы переделать эти картинки. А потом вырос, забыл, ради чего все затевалось… И вдруг появляетесь вы — самая идеальная из иллюстраций, да еще живая. Мне с вами сказочно повезло.
— Тем не менее я вполне понимаю, сколь непросто живется хозяину дома, внезапно заполучившему незваного жильца.
— И в связи с этим великодушно готовы в любой момент вернуться в лес? — улыбнулся Марк. — Не пойдет. Эсмеральда вряд ли вас отпустит. И лично я этому только рад. С самого начала считал, что эта квартира слишком велика для меня. Думал, затоскую. А с гостями здесь вполне можно жить.
Май выдался теплым, так что камин топили только ради саламандры Сони, да и то одним символическим поленом. Ей, впрочем, хватало.
Марк купил маленький стол и плетеные кресла для балкона, ворона Эсмеральда сшила лоскутный тент, да такой яркий, что видно его было аж с Гедиминова холма — Марк специально залезал туда проверять. Влчак Линас, ко всеобщему удивлению, развел цветы, и под его присмотром они, не дожидаясь лета, разрослись, превратив балкон в миниатюрную модель непроходимых джунглей. Соус и Катя были в восторге, призраки, прежде прятавшиеся от солнца в стенах, оборудовали себе укрытия в цветочных горшках, и от такой жизни даже печальный призрак Мария понемногу выучилась улыбаться, а призрак Иосиф по секрету признался Марку, что испытывает порой странные ощущения, подозрительно похожие на счастье, которое и при жизни-то приходило к нему всего несколько раз — в детстве.
— Но этого не может быть, — растерянно добавил он. — Я же злодей и душегуб, пропащая душа, обреченная на вечные муки.
— Не говори ерунду, — отмахнулся Марк. — Вечных мук не бывает. Временные — о да, сколько угодно, с праздника жизни никто не уходит без такого подарка… Слушай, а может быть, отведенная тебе порция мук просто закончилась? А ты сперва не заметил. Могу тебя понять.
Теперь по вечерам часто собирались на балконе и не расходились до глубокой ночи. Окруженный кошками, оборотнями и призраками Марк пил чай, азартно брызгал Иосифа и Марию легким грушевым сидром, делился сигаретами с вороной Эсмеральдой, подкладывал котлеты в тарелку влчака Линаса, чей воистину волчий аппетит вечно страдал от излишней застенчивости хозяина. Саламандра Соня, вполне умиротворенная очередным вечерним поленом, в это время уже сладко дремала, закопавшись в угли, и искры ее сновидений разлетались по всем углам дома, недолговечные, холодные и веселые, как бенгальские огни.
