Перепуганный охотник развернулся и пустился бежать. Ему нужно отсюда выбраться. Что бы это ни было, он не мог с этим справиться. Инстинктивно Блэйд понимал: чем дольше он здесь остается, тем сложней будет отсюда выбраться, и поэтому хотел скрыться как можно быстрей.
Услышав позади себя глухие шаги, Блэйд рванулся сквозь темноту. Сначала это были шаги одного существа, потом к нему присоединились еще и еще, пока ночь не огласилась топотом настоящей облавы. Они нашли его.
Блэйд бежал изо всех сил, не оглядываясь назад. Шаги не отставали. Он уже слышал голоса и лай собак, боковым зрением видел отсветы пылающих факелов. И тут уж Блэйд припустил изо всех оставшихся сил, ведь его не просто преследуют — на него охотятся.
Охотник почти летел, едва касаясь ногами земли. Он должен уйти от преследования.
К своему ужасу Блэйд обнаружил, что сбавляет скорость, что черная гадость впитывается в него, делая ноги ватными. Да что же это за дрянь такая? В отчаянии Блэйд застонал. Холод сковывал нервные окончания, тело явно теряло чувствительность. Он споткнулся, чуть не упал, но, стиснув зубы, продолжал бежать.
Крики раздавались уже очень близко. Охотник боролся за каждое движение своего тела, но даже просто дышать становилось трудно. Его окатывали волны слабости, капли черного пота стекали со лба. Порывы нарастающего холодного ветра уже стали для него равным противником.
Зарычав и оскалившись, Блэйд развернулся в готовности встретить врагов лицом к лицу.
Никого не было.
Но через секунду он уже лежал на земле, сбитый с ног волной тел, которая накатилась сзади. Охотник почувствовал, как кто-то схватил его за ноги и придавил к земле. Другие руки начали сдирать одежду. Холод ночи немедленно вцепился в обнаженное тело. Над ним мелькали лица, плотоядно усмехающиеся, с острыми зубами и желтыми глазами.
Вампиры.
Блэйд забился, пытаясь освободиться.
Но эти вампиры не походили на тех, что он видел. Рыча, приблизился главарь. Пасть твари блеснула рядом впечатляющих трехсантиметровых клыков, на лбу красовалось нечто похожее на крест из костей. Он вдруг нахохлился, как стервятник перед тушей, наклонился над «гуляющим днем» и попытался как-то странно потрогать его лицо…
Блэйд, изогнувшись, с рычанием рванулся в сторону и, перекатившись, вскочил на ноги. Он пригнулся и, собрав оставшиеся силы, бросился тараном сквозь толпу смеющихся вампиров.
Бам! Он ударился головой обо что-то неподвижное. Оглушенный, Блэйд тряхнул головой, и тут его взгляд уперся в стоящего перед ним Уистлера. Длинные седые волосы и борода старика развевались на ветру. Уистлер стоял, небрежно прислонившись к грязной стене огромной пирамиды.
Блэйд, пошатываясь, поднялся на ноги. Он был уверен, что минуту назад пирамиды здесь не было. Но сейчас это беспокоило его меньше всего. Он глянул через плечо и увидел, что вампиры ринулись вперед с оскаленными клыками, явно нацеливаясь на Уистлера. Охотник уже открыл рот, чтобы предупредить об опасности своего наставника, но Уистлер каким-то совершенно непонятным образом оказался позади него. Только Блэйд начал в изумлении оборачиваться, как старик выхватил меч из его ножен на спине.
Но постойте. Это же не его меч.
Это древний меч из черненого металла. Уистлер подошел к ученику, положил руку ему на плечо и, глядя в глаза, мягко улыбнулся.
Вдруг старик вонзил клинок в грудь Блэйду.
У Блэйда перехватило дыхание. Он дотянулся и схватил Уистлера за плечи. В шоке, он смотрел прямо в лицо своему наставнику. Старик широко улыбнулся, обнажая ряд острых загнутых клыков.
Блэйд понял, что ему конец.
Колени подогнулись, и он рухнул на землю. Тьма словно обретала вокруг него форму, разливаясь потоком из невидимых небес. Пока охотник корчился от боли, задыхаясь от бессилия, она свилась в одну огромную, похожую на торнадо спираль, которая всасывала в себя все, чего касалась. Когда черный смерч добрался до пирамиды, страшный треск разнесся в ночном воздухе, черные трещины раскололи стены. Эти трещины были похожи на молнии, вздымающиеся от земли к небу.
Вампиры, казалось, не замечали, что происходит. Они сгрудились вокруг «гуляющего днем», толкая и пиная его. Один за другим кровососы достали откуда-то деревянные колья. Блэйд пытался кричать, но воющий ветер заглушал его голос. Вампиры перевернули его на спину и начали прибивать кольями к земле. Они протыкали ладони, плечи, икры ног. Блэйд не чувствовал боли, только тяжесть, которая росла по мере того, как все больше и больше кольев пронзало его тело.
Он беспомощно смотрел, как Уистлер выступил вперед и встал над ним. Из глаз старика медленно сочилась маслянистая черная жидкость. Уистлер подошел еще ближе, поставил острие меча на обнаженную грудь Блэйда и стал вырезать на ней какой-то рисунок. Металл при этом шипел, как будто был раскален добела.
Блэйд стиснул зубы. Боль была невыносимой, но еще больней было осознавать предательство Уистлера.
Тем временем старик поднял меч. Он стоял и внимательно рассматривал произведение своих рук, наклонив голову и нахмурив брови. Эта поза была настолько знакома Блэйду, что он чуть не плакал. Посмотрев себе на грудь, охотник увидел, что там вырезано изображение вампира. Он содрогнулся от ужаса. Теперь он вспомнил, что сейчас должно произойти. Блэйд попытался освободиться от кольев, но у него больше не было сил. Уистлер поднял меч над Блэйдом, глядя на него своими ужасными почерневшими глазами. Порывы ветра уже достигали ураганной силы — вампиров разбросало как осенние листья.
С ужасным треском пирамида разломилась под натиском бури. Ее стены раскачивались туда-сюда, в центре открылась огромная темная брешь. Извивающиеся черные тени вытекали оттуда и ложились ковром на землю. Их шипение, визг и вопли заполнили, казалось, все пространство и даже заглушили вой урагана.
Уистлер снова улыбнулся и шагнул вперед. Древний меч неумолимой черной молнией полетел прямо в сердце Блэйда…
Тело охотника вздрагивало во сне, веки подергивалось. Но вот дыхание выровнялось, тело дернулось в последний раз, и он начал просыпаться. Сознание выныривало из смутного темного сна на поверхность.
По мере того как Блэйд приходил в себя, он постепенно стал ощущать свое тело. Конечности казались удивительно тяжелыми. Было странное ощущение в груди, тупое и покалывающее, как будто его только что ткнули чем-то холодным и острым.
Блэйд нахмурился и крепко зажмурил глаза, пытаясь снова уйти в небытие: он ощущал, что, проснувшись, почувствует себя еще хуже.
— Хватит дрыхнуть, соня. Просыпайся давай!
Охотник тяжело вздохнул, пытаясь ухватиться за драгоценное мгновение неопределенности, отделявшее сон от яви. Он чувствовал себя слабым и опустошенным. У него все болело, а в голове как будто летала эскадрилья свирепых комариков, которые хотели выбраться на свободу. Блэйд попытался было потереть виски и тут обнаружил, что руки связаны.
Вот дерьмо.
Попал.
Вздохнув, он медленно открыл глаза.
Маленькая прямоугольная комната без окон, освещенная желтым мигающим светом. Два мерзких типа средних лет. Они злобно смотрели на Блэйда через длинный металлический стол. Один высокого роста и крепко сложен, другой гораздо более щуплый. У него какой-то дурацкий вихор на башке, прямо как у чучела. Оба были в гражданском, но вели себя так, будто они в форме. За их спинами виднелось зеркальное окно, а в углу, нацелившись прямо на Блэйда, жужжала и пощелкивала камера наблюдения. Красная лампочка сигнализировала, что идет запись.
Блэйд тихо застонал. Начало не особо обнадеживающее. Он ощупал рот языком на предмет выбитых зубов и попытался поднять голову. Голова была как чугунная.
— Кто…
Тот, который постарше и менее симпатичный, злобно взглянул на него.
— Агенты Рэй Камберлэнд и Уилсон Хэйл, ФБР. Мы тебя уже давно ищем.
Несмотря на головокружение, Блэйд сразу заметил, как четко и с какой важностью представился полицейский. Не иначе как годами перед зеркалом тренировался.
Внезапно нахлынувшие воспоминания ошеломили как звук огромного гонга. Блэйд заерзал и окончательно проснулся. Он набрал побольше воздуха, боясь произнести вслух имя, которое вспыхнуло в воспаленном мозгу.
— Уистлер…
Камберлэнд покачал головой. Ледяной взгляд был полон ненависти и отвращения.
— Мертв. Как, собственно, и все твои жертвы.
Блэйд прикрыл глаза.
Этого не может быть, это не правда.
Камберлэнд встал из-за стола.
— Сколько людей ты угробил? Тридцать? Сорок? Пятьдесят?
Детективу удавалось контролировать эмоции, но Блэйд явно слышал закипающую злобу. Естественно, чувство собственной значимости различалось еще более легко.
— Сто восемьдесят семь, — пробурчал Блэйд.
