В общем, настроение внутри меня воцарилось приподнятое. Ну, и когда посвежевшая, явно обновившая макияж Марго дефилировала ко мне через зал — оно приподнялось еще больше. Ну, классная же! Талия, ножки, шея, кудри вот эти, глазки, губки — ну, всё! Очень красиво сгруппировались атомы в этом конкретном случае, что тут скажешь? Засмотрелся я!
И конечно, нашлась падла, которая решила испортить момент.
Какой-то смутно знакомый кучерявый хрен в розовой рубашечке ухватил журналистку за руку, так, что она развернулась на месте довольно резко, но среагировала моментально: ладонь выдернула, сверкнула глазами, что-то высказала грубияну и быстрым шагом, лавируя между столов, подошла к нашему столику. Я вскочил, отодвинул стул и, проводя оценку возможного театра будущих боевых действий с высоты собственного роста, галантным жестом предложил Марго присесть.
— Стоп, Бабай, не надо никого убивать, — тут же сказала она, грациозно и аккуратно располагаясь на стуле и закидывая ногу на ногу. — У тебя взгляд такой, будто сейчас начнется резня. Не надо никакой резни, нам еще хинкали не принесли.
— Знаешь, меня бесят всякие кучерявчики, которые хватают красивых женщин за руки без спросу. Особенно, если эта женщина — моя, — одного взгляда на ее удивленно вздернутую бровь хватило, чтобы я тут же исправился: — Даже если это — на один вечер.
И уселся на свое место, высматривая официантку, а также приглядываясь к шевелюре кудрявого и прикидывая, как бы ловчее его скальпировать. Он почувствовал мой взгляд, обернулся, наши глаза встретились. Чует, падла! Однозначно — маг или, как минимум, пустоцвет. Хо-хо, этот парень ожидал увидеть кого угодно, но точно не урука! Я оскалился, и на лице кучерявчика явно промелькнуло узнавание: в курсе, сволочь, кто такой есть Бабай Сархан! Он злобно зыркнул на меня напоследок, отвернулся и принялся переговариваться со своими дружками.
— Бабай? — голос журналистки был предельно серьезным. — Хватит свежевать их глазами. Посмотри на меня. Ау! Я тут!
— Это я с удовольствием! — тут же откликнулся я и уставился на нее. Зрелище было намного приятнее, и ее кудряшки меня точно не бесили, а очень даже наоборот. — Хинкали заказал, мускат сейчас принесут. Тебе — с сыром и шпинатом, мне — восемь порций разных. Но если хочешь — я не буду есть острое, мало ли там, ну…
Она не поддержала мой тон и строго глянула на меня:
— Я — не твоя женщина. Не смей предъявлять на меня права. Ты замечательный мальчик, но…
— … ты кошка, которая ходит, где вздумается, и гуляет сама по себе, — поднял открытые ладони на уровень груди я. — А я — из дикой Хтони дикая тварь. Приятно провести время — да, что-то большее — нет. Позиция понятная, логичная, знакомая. Не сказать, чтобы я прям был этому рад, но если ты хочешь, чтобы приключение осталось приключением — за руки я тебя хватать точно не буду. Но на продолжение — рассчитываю!
Иногда прямолинейность — самая лучшая тактика. Марго на секунду смутилась, а потом принесли кувшин муската, и мы выпили.
— За удивительные приключения и приятные воспоминания, — предложила тост она, и бокалы столкнулись с хрустальным звоном. — И за то, чтобы они иногда повторялись…
Мускат был холодный, освежающий, и бокал ушел в мою луженую глотку одним махом, так что я тут же обновил напитки из кувшина.
— И всё-таки, что там за кучерявчики такие? — вопрос назрел сам собой, так что его я и выдал, разливая вино в бокалы. Но увидев, как девушка снова приготовилась рассердиться, предупредил ее порыв: — Ситуация уже есть. Дерьмо уже попало на вентилятор. Мы здесь, они здесь. Один из них имеет на тебя виды, все они не любят меня, их больше — всякое может случиться после того, как мы доедим хинкали. Поэтому стоит приготовиться к возможным последствиям нашего совместного приятного времяпрепровождения…
— Ох! — Марго посмотрела на меня сквозь вино и хрусталь. — Связалась с уруком. Приключения, хтонические монстры, разборки…
— Ага, ага. Вино, мясо, красивые женщины… Так и живем! — откликнулся я. — На самом деле — не только и не столько… В основном — тяжкий труд и всякое дерьмище вокруг. Но бывают и приятные исключения. Так что там с парнишами этими? Я слишком хочу посмотреть и послушать «Рекорд-Ансамбль», поверь мне. Поэтому нападать на них и терзать прямо сейчас не собираюсь… Хотя — хочется, ей-ей! Ты только посмотри на эти затылочки с выбритыми молниями и финтифлюшками, так и хочется вманать леща!
— Это боевые маги, Бабай, — сказала она так, будто бы это должно было что-то мне сказать кроме самого обычного, расхожего понимания термина. Увидев, что я не реагирую, журналистка исполнила жест сразу двумя кистями рук и, вздохнув, пояснила: — Пустоцветы, которые при помощи специальных практик научились направлять ману на улучшение собственных организмов. Они сильнее, быстрее, выносливее любого другого человека. Специально тренируются убивать голыми руками!
— Как Скоморохи? — уточнил я.
— Ну… Скоморохи — не маги. Они используют вещества с магическим флером, но и только. А эти — работают напрямую с энергией. Очень опасные люди! И не смотри на прически, тот же Жан-Поль — серьезный боец, я с ним на турнире познакомилась, интервью брала…
— Ага, — сказал я. — Интервью.
— Прекрати, или я сейчас встану и уйду, — она даже позу изменила, как будто и вправду собираясь уйти.
— А хинкали? Вон, несут! — я ткнул пальцем в сторону пробирающейся сквозь зал официантки.
— Хинкали — серьезная причина остаться, — кивнула она. — Бабай, я видела, на что ты способен, и думаю, что ты уделаешь Жан-Поля, но их там четверо!
— Жан-Поль, мать моя! Ну, надо же! Это его настоящее имя? Рожа вроде как самая славянская… — я принюхивался к эфиру и вроде как чуял, что уделаю и троих.
А вот на четверых меня могло и не хватить. А могло и хватить. По крайней мере, проверить мне очень хотелось!
— Павел ИвАнов, — сказала Марго. — Жан-Поль — это его псевдоним на ринге. Не назовется же он дворянской фамилией, разбивая рожи простолюдинам? Кичится своим дворянством, как будто несколько поколений благородных предков сделают его менее инфантильным маменькиным сынком! Подумал, что я — очередная телочка, из тех, которые вьются вокруг таких мажорчиков, как он… Фу!
— Фу, — согласился я, а потом даже проморгался от удивления, потому что не мог глазам своим поверить, что эта скотина с выбритыми молниями на затылочке сделал нечто НАСТОЛЬКО мерзкое!
Жан-Поль встал перед официанткой в тот самый момент, когда она проходила мимо с подносом, на котором находилась одна порция хинкали с сыром и шпинатом для Маргариты и восемь порций МОИХ разнообразных, замечательных, сочных, горячих хинкали со всем подряд! Этот сказочный воблоед демонстративно швырнул на поднос серебряную монету и что-то там проговорил растерянной официантке, кривя губы, а потом — смахнул МОЮ еду на пол! При этом он пялился на меня с нескрываемым вызовом.
И тарелки разбились, и бедненькие хинкали рассыпались по полу и тоскливо лежали теперь среди бульона и керамических осколков. Ублюдочный Жан-Поль еще и носком своего штиблета потрогал один из них! Багровая пелена застила мне глаза, я не заметил, как вскочил. Марго взяла меня за руку и что-то говорила в самое ухо, но я отодвинул девушку в сторону:
— Падажжи! — и двинулся вперед через зал.
Мои хинкали! С бараниной! С сыром! Шпинатом! Свининой! Курятиной! Говядиной! Баклажанами! Картошечкой! Семгой! Восемь порций! На пол! Повинен смерти, сука!
Вокруг уже верещали и разбегались в разные стороны, опрокидывая столы и стулья. Друзья Жан-Поля — такие же подкачанные и загорелые молодчики в противоестественных цветов рубашках выстроились у него за спиной. Я пер прямо на них, отпинывая со своего пути предметы мебели и чувствуя, как разгорается лютая ярость внутри меня. Зря он тронул мои хинкали!
Вечер явно переставал быть томным.
Глава 8
Продолжение банкета
Он просто сходу заехал мне в бороду. Первый! Это было хлестко, резко, сильно! От такого мощного джеба меня развернуло на месте и опрокинуло на стол с остатками чьего-то пиршества. В башке звенело, перед глазами плясали огненные мухи, но я был даже рад: своим ударом он дал мне карт-бланш. Потому что одно дело — это свирепо шагающий через зал урук с перекошенной от ярости рожей, а другое — конкретный, пушечный джеб в бороду.
